Санька, не задерживаясь, прошёл к себе. Сердце у него колотилось.
Из кухни доносились приглушенные голоса. Марина снова всхлипнула. Санька не мог спокойно смотреть, когда кто-то плакал. Он решил не выходить из своей комнаты. А то расчувствуется, пожалеет, совесть загрызёт. Кому оно надо? Впрочем, сидеть взаперти, мучаясь неизвестностью, тоже было не очень. Санька вышел, будто бы в туалет, и прислушался. Говорили тихо. Потом отец громче произнёс: «Сейчас мы вычислим этого папарацци» — и, вставая с места, двинул стул.
Санька метнулся в свою комнату. Следом тут же вошёл отец.
— Покажи-ка мне свой телефон, — потребовал он.
— Зачем? — холодея, спросил Санька, сообразив, какой он идиот.
— Покажи, сказал! — отец почти вырвал мобильник из Санькиных рук. Он близоруко щурился, нажимая кнопки.
Санька зажмурился.
— Ну вот, — сказал отец, просмотрев все фото. — Что и требовалось доказать.
— Саша, зачем ты так? — на пороге стояла Марина.
Санька не нашёлся, что ответить.
— Неужели ты настолько ненавидишь меня, что готов…
— Марина… — прервал её отец.
— О господи! Я так больше не могу! — Марина зарыдала и вышла.
Санька стоял красный и злой, стиснув зубы. Отец посмотрел на телефон, который всё ещё сжимал в руке, повертел его, кинул Саньке на кровать и тоже ушёл.
Через минуту в комнату вошла Лерка. Она прикрыла за собой дверь и от порога показала Саньке фото, на котором крупным планом красовался Маринин спутник.
— Это дядя Коля. Мамин брат, — сказала она и, покрутив пальцем у виска, выскочила за дверь.
Дядя Коля появился у них через пару дней с бригадой рабочих. Оказалось, он занимается ремонтом квартир. Марина с Леркой обратились к нему по поводу злосчастного крана, а заодно и всей ванной, которая, по мнению Лерки, была некрасивой и несовременной. Хотели сделать сюрприз. Не вышло.
Тем не менее за ремонт ванной принялись споро. Дядя Коля вёл себя шумно, распоряжался, как у себя дома, и при поддержке Лерки с Мариной чувствовал себя в квартире большим хозяином, чем отец, который на время ремонта отдал бразды правления будущему родственнику. Саньке на всё это смотреть было тошно. Он ушёл.
Максим встретился ему недалеко от парка.
— Привет, — сказал он. — Ты чего такой мрачный?
Санька пожал плечами.
Максим кашлянул.
— Сань, может, хватит дома с бабами воевать? Тебе что, на площадке острых ощущений не хватает?
— Лерка пожаловалась? — усмехнулся Санька.
— Нет, я так. А что, есть на что жаловаться?
Санька покосился на него. Вроде бы Максим не лукавил. А там кто знает. Если он заодно с Леркой…
— Я думал, у тебя и впрямь две кобры дома поселились. А с Леркой познакомился — ничего, нормальная девчонка. Поладить с ней можно. Может, и Марина не такая уж плохая?
Санька отвернулся.
— Тебе не понять, — буркнул он.
— Ну конечно! — насмешливо отозвался Максим.
Некоторое время они шли молча.
— Мои родители не развелись в своё время только из-за меня, — снова заговорил Максим. — Решили, что пожертвуют личным счастьем ради единственного сына, — с иронией продолжал он. — В общем, жили и всё больше ненавидели друг друга. А потом и меня стали ненавидеть. А я — их. Из дому стал убегать, лишь бы родоков не видеть. В итоге скандалы, депрессия, дитя катится по наклонной, жизнь насмарку… А разбежались бы вовремя, может, всё и наладилось бы. Нельзя насильно заставить любить, понимаешь? И запретить тоже нельзя.
Санька разозлился. И Максим туда же. Лерке он, значит, сочувствует. Запретить, выходит, нельзя… Ну и пожалуйста!
Санька резко свернул в сторону, не попрощавшись с Максимом. Дойдя до конца переулка, обернулся. Максим стоял на том же месте и смотрел ему вслед. Но не окликнул. Санька отвернулся и зашагал прочь.
Ноги сами принесли его к автодрому. Он был уверен, что Марина здесь. Сегодня был день её занятий. Санька толком не знал, зачем сюда пришёл. Объясниться с Мариной, уличить её в том, что она ещё что-то скрывает? Но, когда он увидел Марину за рулём учебной машины, рядом с инструктором, решение пришло само собой. Санька стиснул зубы. Не получилось в прошлый раз — сегодня получится!
Едва машина поровнялась с воротами автодрома, Санька прыгнул и перекувырнулся через капот, как учил Сергей.
Трюк вышел не совсем удачно. Парень шлёпнулся оземь так, что левый бок онемел. Перед самым прыжком он рефлекторно вытянул вперёд обе руки, пытаясь загородиться. В общем, выглядело это всё неэффектно. Зато натурально.
Машина резко остановилась. Марина так и сползла вниз по дверце, едва выбравшись наружу. Инструктор бросился к Саньке. Удостоверившись, что с ним всё в порядке, он разразился отборной руганью. От здания автошколы к ним уже спешил Дмитрий Иванович Быков, Лёхин отец. Санька не был с ним знаком, но тот, несомненно, видел его в прошлый раз в толпе ребят.
— Да вы с ума посходили со своими трюками! — заорал он, подбегая к месту происшествия.
Инструктор тем временем совал под нос Марине нашатырь. И без того всегда бледная, сейчас она выглядела почти бескровной. Лёхин отец поспешил к ней. Наконец она коротко вздохнула и слабо отмахнулась. Санька встал и отряхнулся. Дмитрий Иванович повернулся к нему и по очереди потёр кулаки — в точности как Лёха.
— Всыпал бы я тебе, — сказал он.
Марина выудила из машины сумочку, достала сигареты, выронив половину пачки, и затянулась, держа сигарету дрожащими пальцами. Она ещё и курит, отметил Санька, но уже без всякого злорадства.
— Иди домой, Саша, — сказала Марина сдавленным голосом. — Иди.
Санька повернулся и побрёл прочь.
Рабочие с дядей Колей уже ушли. Лерка успела прибраться. Открыв Саньке дверь, она ахнула, всплеснув руками. Вид у него и впрямь был неважным. Он вдруг почувствовал себя плохо, так что даже присел на пол в прихожей.
Лерка помогла ему стащить куртку, осторожно освободила из рукава распухшую руку. Потом метнулась в комнату и вернулась оттуда с бинтами и тюбиком мази.
— Где ты так? — спросила она, накладывая повязку.
Делала она это неумело, но уверенно. Санька промолчал. Знала бы она где.
— Чего стараешься? — спросил он.
— Ты же ранен.
Бок всё ещё саднил. А руке стало заметно легче. Ноющую боль заглушил приятный холодок лекарства. Лерка присела рядом.
— Ты, наверно, думаешь, что я в тебя влюбилась? — спросила она.
Санька изумлённо посмотрел на неё и фыркнул. Ничего такого он не думал.
— Найти парня не проблема, — задумчиво продолжала Лерка. — А вот брата я всегда хотела иметь. Старшего. Или младшего. Мне всё равно, — она покосилась на Саньку. — Ровесник в общем тоже сойдёт. Знаешь, о чём я мечтала?
Лерка рассказывала, а Санька думал о том, что за всё это время они с Леркой ни разу толком не поговорили. Ежедневные стычки в счёт не шли. А сейчас, пожалуй, Максим знает девчонку больше, чем он.
Ещё он вспомнил Марину, её лицо в лобовом окне машины, как она бросила руль, схватившись за голову, когда Санька прыгнул на капот.
Сейчас она наверняка побежала к отцу и сама всё ему рассказала в деталях. Они вернутся домой вместе, и можно только догадываться, чем всё это закончится.
Санька чувствовал, что проиграл в любом случае. Он не мог больше бороться. Потому что у него не осталось сил. Потому что он уже не знал, за что и против кого он борется. Потому, наконец, что заставить себя кого-то ненавидеть ничуть не легче, чем насильно заставить любить.
— Хватит! Замолчи! — закричал он, зажимая уши.
— Что с тобой?
Лерка удивлённо отстранилась.
И тут в дверь позвонили.
Будильник разрывался. Санька проснулся задолго до того, как тот запищал. Он лежал, не вылезая из-под одеяла и слушая мерный, повторяющийся на одной ноте звук; тупо, без всяких мыслей, следил за рывками секундной стрелки, которая описывала вот уже пятый круг.
Никто не постучал в дверь и не напомнил ему, что давно пора вставать. Он даже не знал, один он дома или отец ещё здесь. За дверью было тихо.
Лерка с Мариной съехали в тот же вечер. Собрались и вызвали такси. Лерка не сказала ему больше ни слова. Она даже глаз на него не подняла.
Когда дверь за ними закрылась, отец некоторое время стоял неподвижно, потом взялся за дверную ручку, то ли для того, чтобы запереть, то ли намереваясь выйти следом. Не сделав ни того, ни другого, он обернулся, посмотрел куда-то мимо Саньки, провёл рукой по лицу сверху вниз и покачал головой. Потом молча скрылся в спальне.
На следующее утро за завтраком он произнёс:
— А если бы ты в самом деле убился?
Санька не нашёлся с ответом.
Больше отец с ним не заговаривал.
Вот уже две недели они снова жили вдвоём. Санька добился своего.
