— Не бойся, — повторяла Уля, гладя его, — не бойся.
Но пес смотрел на них с опаской. Видно было, что, если б только у него хватило сил, он вскочил бы и убежал.
— Почему он нас боится? — сдавленным голосом спросил Юлек. — Ведь раньше уже не боялся!
Никто ему не ответил. Зенек велел мальчикам отодвинуться, присел на корточки и ощупал голову и спину раненого животного.
— Ну что? — выдохнул Юлек. — Что?
— Не знаю… Позвоночник вроде не перебит, — пробормотал Зенек. Он подложил под пса обе ладони и поднял его. — Возьмем его на остров, здесь оставлять нельзя.
Шли медленно, осторожно. Юлек бежал впереди, выискивая самые удобные проходы между кустами. Когда перешли мостик, Мариан спросил:
— Куда ты его положишь?
— В шалаш. Юлек, расстели поровнее одеяло. Мальчуган кинулся напрямик через кусты, а Зенек боком пошел по тропинке, стараясь, чтобы свисающие ветви не задевали собаку.
— Готово! — крикнул Юлек, вылезая из шалаша.
Зенек, осторожно став на колени, забрался внутрь и уложил Дуная на подстилку. Собака, почувствовав, что ее больше не держат, испуганно припала к земле.
— Давайте оставим его в покое, — сказал Зенек. — Пусть полежит.
Ребята отошли к орешнику, где стояла заплаканная Уля.
— Он ведь не умрет, правда? Не умрет? — беспрерывно повторял Юлек. И вдруг крикнул совсем по-детски: — Я не хочу!
— Выкарабкается, я думаю, — ответил Зенек. — Ему по голове попало, поэтому он такой, вроде бы очумелый. Надо бы ему попить дать.
— Я отнесу! — рванулся мальчуган.
— Нет, лучше пусть Уля: он Ули не так боится.
Уля пошла за водой, а тем временем на поляне неожиданно появилась Вишенка.
— Что тут было? — спросила она, глядя на мальчиков. — Вы что, дрались?
— Дрались, — подтвердил Юлек. — С ребятами дрались. Он рассказал Вишенке, что произошло. С каждым его словом Вишенкины глаза все ярче разгорались от возбуждения.
— Я его знаю, этого Виктора, и толстого тоже, его Владеком зовут, — вставил Мариан, когда Юлек кончил свой рассказ. — Они оба из Ольшин.
— Попомнят они нас! — сказал в заключение Юлек.
— Эх, я бы им тоже всыпала! — крикнула Вишенка. Поступок Виктора потряс ее своей подлостью, а смелость Зенека привела в восторг. Один пошел против двоих здоровых ребят! Ужасно жалко, что ей не пришлось участвовать в сражении, она бы тоже показала, что не боится опасности!
Вернулась с водой Уля. Подошла к шалашу, присела на корточки, чтобы влезть внутрь, и вдруг встала. Лицо у нее было испуганное.
— Что случилось? — спросила Вишенка.
— Дуная нету!
— Как так нету? — крикнул Юлек.
— Ушел…
Ребята побежали к шалашу, торопливо осмотрели его со всех сторон. Сзади ветки были слегка оттопырены. Там, видимо, и прополз Дунай.
— Ушел, значит… — проговорил Зенек; похоже было, что он ожидал этого. — Очухался немного и ушел.
— Но почему же? Почему? — спрашивал Юлек. — Ему нельзя сейчас ходить, он должен лежать!
— В него камнями швыряли, вот он и испугался, — угрюмо объяснил Зенек. — Когда запуганный пес занеможет, он прячется от людей.
— Да ведь не мы швыряли камни! — воскликнул Юлек, возмущенный такой несправедливостью. — Мы же с ним хорошо обращались!
— А он вернется? — спросила Зенека Вишенка.
— Может, вернется, а может, снова одичает. Помолчали.
Потом им вдруг пришло в голову, что у собаки не хватит сил переплыть реку, и они побежали к реке. Они как раз подходили к мостику, когда Дунай вылезал из воды на противоположный берег.
— Дунай! — позвала Уля. — Дунай!
Пес даже не оглянулся. Прихрамывая, спотыкаясь, волоча брюхо по земле, он убегал все дальше и дальше.
И Уля с горечью подумала, что животное, обиженное злыми людьми, потеряло доверие и к добрым.
Впереди шел Мариан — он один знал дорогу от берега Млынувки к Варшавскому шоссе. Они только что побывали на острове и впервые с тех пор, как Зенек стал его постоянным обитателем, не нашли его на месте. Это их поразило — они уже так привыкли, что он всегда здесь и всегда их ждет!
Уля высказала предположение, что он пошел искать Дуная.
— Не может этого быть! — возразила Вишенка. — Никто ведь не знает, где прячется Дунай. Так как же его искать?
— А может, сам Зенек спрятался? — воскликнул Юлек.
— Вряд ли, — сказал Мариан. Он был уверен, что Зенек не станет выкидывать такие детские штучки. — Ну-ка, свистни. Может, он где-нибудь в чаще или на пляже и не слышал нас.
Юлек дважды просвистал условленный мотив, потом они с Вишенкой обежали кругом весь остров — никого.
Уля заглянула в шалаш — там ничего не изменилось: под потолком висели котелок и консервная банка, на сплетенной Юлеком «полочке» лежала книжка, рядом стояла коробка из-под крупы, в ней немного сахару и чай в бумажном пакетике.
— И даже никому не сказал, что куда-то собирается, — обиделась Вишенка. — Мог бы сказать.
— Мог, да не захотел. Зенек не обязан ни перед кем отчитываться, — гордо заявил Юлек. И, стремясь подчеркнуть огромную разницу между Зенеком и остальными ребятами, воинственно прибавил: — Перед кем ему отчитываться? Он самый старший и самый смелый.
— А ведь он и вчера уходил с острова, никому не сказавшись, — напомнил Мариан. — Дрался-то он с Виктором и Владеком где? Около дуба!
— А он ко мне сегодня приставал, — Юлек пренебрежительно оттопырил губу, — когда я утром в магазин бегал.
— Виктор? — спросили одновременно Вишенка и Уля, а Мариан посмотрел на мальчика с беспокойством.
— Ну да, Виктор!
— Лучше бы ты с ним не связывался, — резко сказал Мариан.
— А я связываюсь? — Юлек пожал плечами с выражением сокрушительного презрения к Виктору. — Он первый со мной заговорил. Сказал, будто бы он уже видел Зенека. В Лентове на ярмарке. И будто бы за Зенеком гнался милиционер. Вот болван-то!
— Приснилось ему, что ли! — возмутилась Вишенка.
— Идиот! — буркнул Мариан.
— И спрашивал меня, где Зенек живет, — продолжал Юлек. — Думал, дурак, что я ему скажу.
— Это он ищет Зенека, чтобы отомстить, — встревожилась Уля.
— А между прочим, нам надо теперь следить, когда идем на остров, нет ли кого поблизости, — сказала Вишенка. — Не хватает еще, чтобы они сюда за нами приперлись!
Мариан был с ней согласен. Но Юлек рассудил беззаботно:
— Все равно Зенек так и так надает Виктору, если захочет. И любому надает. — Поразмыслив, он прибавил, гордо выпятив свою худенькую грудь: — Да, но если на него нападут, ну, скажем, трое, тогда ему без нас не справиться. И поэтому мы с Марианом должны всегда ходить с ним. Куда он, туда и мы.
— А мне прикажете сидеть и вас дожидаться? — спросила Вишенка, которая никак не могла утешиться, что накануне не участвовала в драке, — И не подумаю!
— Слушайте! — догадался вдруг Юлек. — Я знаю, куда Зенек пошел! В лавку на шоссе — за хлебом!
Это было вполне вероятно, и ребята удивились, как им это раньше не пришло в голову. Юлек заявил, что раз так, то не остается ничего иного, как тоже пойти туда, во всяком случае ему и Мариану, потому что девочки… Тут Юлек состроил гримасу, давая понять, что присутствие девочек в этом походе нежелательно. Когда человек моложе всех, он так боится упустить малейшую возможность продемонстрировать свое превосходство! А Юлек, что ни говори, сражался против Виктора плечом к плечу с Зенеком и считал, что это ставит его выше даже Вишенки, не говоря об Уле. К сожалению, Мариан не разделял его взглядов и сухо посоветовал брату не валять дурака. Впрочем, Вишенка и не подумала обижаться— напротив, она готова была немедленно отправиться в путь, тем более что погода стояла прохладная, собирался дождь и купаться ей вовсе не хотелось. Что касается Ули, то ее мнения, конечно, не спрашивали: и так было известно, что она пойдет с подругой.
— Ну, чего ж мы стоим? — спросила Вишенка. — Сложим в шалаш что кто принес, и пошли.
Они спрятали в шалаше припасы. Припасов было совсем немного. «Как для маленького ребенка», — подумала Уля.
Они гуськом пробрались по тропинке вдоль реки и вышли на широкую, обсаженную вербами проселочную дорогу. Хмурое небо низко нависло над землей, несколько раз начинал моросить мелкий противный дождик. Но это никого не огорчало; наоборот, путешествие в такую погоду приобретало вкус приключения, и грустное вчерашнее событие постепенно улетучивалось из памяти. Всех волновало сознание, что они вступают в незнакомые места и каждый шаг уводит их все дальше от дома. Юлек, быстро примирившись с присутствием девочек, пришел в отличное настроение и стал насвистывать разные песенки.
Через некоторое время, миновав небольшой сосновый лесок, они очутились на шоссе. За леском начиналась открытая местность, вся в пологих холмах. Влажная полоса асфальта, отражавшая серое небо, то мягко спускалась, то, пробежав через каменный мост, снова поднималась вверх. Наша четверка огляделась вокруг. Приятно было смотреть на сады и дома, на широкие волнистые поля, на далекие незнакомые села. Шоссе, убегающее за горизонт, манило их в дальний путь, в неведомые края.
