– Все элементарно: в субботу наши играют с «Люксембургом». Где мы, а где «Люксембург»? У них капитан команды бухгалтером работает по восемь часов в неделю. У них вообще нет профессионального футбола. Мы их уделаем.
– Точно! А я и забыла! Будем смотреть футбол. И говорить о футболе! – обрадовалась Лиса, но тут же погрустнела: – Только вот как быть с Морозовым…
– А ты ему так и не сказала ничего?
– Он знает, но… Мы об этом не говорим.
– Слушай, ну пора уже расставить все точки над «е». Либо он принимает тебя такой, как ты есть, либо…
– Либо что, Танчик? У меня первый раз в жизни любовь! У меня есть свой парень! И что ты предлагаешь, бросить его ради такой мелочи?!
– Мелочи?! Ежик Женя! Футбол – часть твоей жизни! Твоя мечта! Это не мелочь.
– А как быть?
– Я не знаю. Твоя жизнь – тебе решать.Но Лиса понятия не имела, что делать.
Глава 16 Про то, как неожиданно наступил и прошел Лискин день рождения
Когда Лиса не знала, что делать, то предпочитала не делать ничего. Но время шло, и суббота приближалась. В конце концов она решила выбросить все из головы. Ведь это был ее праздник, и она имела полное право приглашать тех, кого считает нужным, говорить о том, о чем считает нужным, и смотреть то, что ей хочется. А еще она верила, что Морозов увидит, как она любит футбол, увидит, как все они сдружились между собой, поймет, как это важно для нее и всех девчонок, и перестанет смеяться. Начнет поддерживать ее, как Игнат Машу. Поверит в нее. Ведь он же ее любит – он любит ее!
В среду она проснулась от его эсэмэски: «С днем рождения, Солнце!» И окончательно поверила в то, что все будет хорошо. А потом настала суббота.
Танчик помогла Лисе в кухне, Маша с Игнатом и Женя с Гришиным принесли свои салаты и бутерброды, Аня привела кроме своего гитариста еще и его друга, чтобы не скучала Лариса. Тимка принес на флешке кучу музыки. Света – связку воздушных шариков. В один миг Лискина комната преобразилась: все теперь в ней говорило о празднике. Последним пришел Морозов с букетом алых роз. Прямо как в кино. Лиса почувствовала себя самой счастливой на свете.
А потом в дверь позвонили…
– Мы кого-то еще ждем? – спросила Танчик.
Лиса развела руками в недоумении.
– Я открою! – крикнула Лариса, которая была в прихожей.
Лиса расставила стаканы, прислушалась и направилась к входной двери. В прихожей, сияя и благоухая, стояла… Филимонова.
– Яна? – удивилась именинница, которая совсем не ожидала увидеть у себя первую красавицу.
Та же, как ни в чем не бывало, разделась и вытащила из сумочки маленькую коробочку:
– С днем рождения!
В Лисе боролись два желания: первое – немедленно выгнать незваную гостью, второе – как того требовали законы гостеприимства, сделать вид, что все хорошо, и принять подарок. Она, что называется, «зависла».
– Гони ты ее, – шепотом посоветовала Танчик. – Это ведь твой дом, и только ты вправе решать, кого пускать, а кого нет.
Лиса уже рот открыла, подбирая слова, чтобы выпроводить Филимонову, как…
– Яна, проходи! – вперед неожиданно вышел Морозов и, как радушный хозяин, показал гостье на дверь в Лисину комнату. – Какая неожиданность! Но мы тебе рады.
Филимонова тут же мимо растерявшейся Лисы шмыгнула к столу, сунув ей, пробегая, в руки коробочку.
– Леша… – обратилась было к Морозову Лиса.
Но тот моментально сгреб ее в охапку:
– Не будь букой. Что тебе, жалко, что ли?
У Лисы моментально испортилось настроение, но как исправить ситуацию, чтобы не спровоцировать скандал, она не знала. Поэтому ей ничего не осталось, как нацепить на лицо радушную улыбку и пригласить всех к столу.
Сначала все заговорили о школе. А потом гитаристы группы «Рога и копыта» рассказали о себе и о своей музыке и взялись за гитары, которые предусмотрительно захватили с собой. Они пели свои песни и песни русского рока. Только Лисе было не до них…
Филимонова – вот кто раздражал ее и не давал наслаждаться праздником! Красавица не позволяла Лисе расслабиться ни на минуту: она то пыталась похозяйничать за столом, то пристроиться к Морозову. Саму же Лису Филимонова старательно не замечала, как будто это и не был ее день рождения! Все ее подозрения тут же вспыхнули с новой силой: первая красавица собиралась, нет, старательно уводила у нее Морозова прямо в ее праздник! В конце концов Лиса не выдержала и вытащила в коридор Танчика, чтобы излить свою злость:
– Нет, ну ты видишь, что происходит?! Чего она вообще приперлась?! Кто ее звал?! Это ведь мой день рождения, мой! А она строит глазки моемуМорозову в мойдень рождения!
– Выгони ее, – посоветовала Танчик.
– Как?!
– Я не знаю. Надо придумать.
– Ой, какая романтическая песня. Это же «Белая гвардия»! – И Лиса подпела музыкантам: – Белая гвардия, белый снег, белая музыка революции, белая женщина, нервный смех, белого платья слегка коснуться… – А потом взвыла: – Я так хочу потанцевать с Морозовым! А тут эта Филимонова!
– Так и потанцуй с ним. Что тебе Янка? Если не можешь выгнать, веди себя так, как будто ее нет, – посоветовала Танчик.
– Я не могу. Почему-то…
– Почему?
– Я не знаю. Танчик, милая, придумай что-нибудь! Уведи куда-нибудь эту Филимонову! Я не знаю, пошли ее за хлебом. А потом мы ее не пустим. А я пока станцую с Морозовым. Сделай что-нибудь, а? – взмолилась Лиса.
– Ну ты, Ежик Женя, озадачила…
В комнате раздался взрыв смеха, музыканты заиграли другую песню.
– «Ария»? – прислушалась Танчик.
– Да какая разница! Понимаешь, у меня такое ощущение, что сегодня должно произойти что-то очень важное. В моей жизни. Между мной и Морозовым. Он мне должен в чем-нибудь признаться. Предложить стать его девушкой. Официально. Не знаю. Что-то должно случиться. Я это чувствую. Кругом знаки. Я ведь почувствовала: он придет с красными розами. Веришь, я как будто знала это! И он пришел. И что-то, наконец, должно решиться. Ведь ты права, какие-то у нас отношения… не такие. А я хочу ясности. Чтобы он поверил в меня. В футбол. Чтобы мы наконец-то поговорили об этом. Я так волнуюсь, Танчик, – призналась Лиса, а потом спросила: – А ты веришь в знаки?
– Как бы тебе сказать… Понимаешь, я, наверное, большая реалистка, чем ты… А ты – мистик… – замявшись, ответила та.
– То есть не веришь? Но ведь они есть!
– Ну какие знаки? Что может быть ожидаемее и банальнее парня с красными розами на дне рождения у девушки?
– Ну и не верь! Ну и ладно! – почему-то еще больше разволновалась Лиса. – Тогда просто помоги мне. Сделай что-нибудь, чтобы мы с Морозовым остались одни, без Филимоновой, которая от него ни на шаг не отходит…
– Да почему я-то все время должна устраивать ваши отношения! Я…
Не понятно, что хотела дальше сказать Танчик, как из комнаты вдруг ясно донеслось:
– Ты – краб-сваха.
Там продолжали петь.
– Что? – не поняла та.
Подруги переглянулись.
– Ты тоже это услышала? – уточнила Лиса. – Ты – «краб-сваха»?
– Я не краб-сваха! – рассмеялась Танчик. – Что-то я не помню у «Арии» песню про краба-сваху.
Лиса хотела было ответить, как из комнаты снова донеслись несколько голосов, старательно выводящих: «Ты – краб-сваха!»
Подружки теперь уже хором рассмеялись.
– Интересно, а как выглядит краб-сваха? Представляешь, свадьба идет, а за столом, на самом почетном месте, сидит краб-сваха, благодаря которому молодые нашли друг друга, – начала фантазировать Танчик.
– И клешней поднимает тост «За молодых!», – подхватила Лиса, почти истерично хохоча: напряжение, копившееся весь вечер, вылилось в смехе, – ей стало значительно легче.
– Ладно, раз уж я – краб-сваха, пойду попробую куда-нибудь увести Филимонову, – отсмеявшись, сказала Танчик и добавила: – До меня дошло. Это песня не «Краб-сваха», а «Раб страха». Это «Ария», их древний альбом «Игра с огнем».
– Тогда почему они два раза спели «краб-сваха»? – не поняла Лиса.
– Это был знак.
Лиса не заметила, как и куда увела Танчик Филимонову, да ей это было и не важно. Она снова попросила музыкантов сыграть песню «Белая гвардия» одноименной группы и предложила всем:
– Давайте танцевать!
Ее охотно поддержали. Только танцевать пришлось в коридоре, потому что все пары в ее комнате не поместились. Морозов прижимал к себе Лису, а она прижимала к себе Морозова, потихоньку успокаиваясь. «Это мой день рождения, и я не буду думать ни о какой Филимоновой, не буду, не буду», – убеждала себя Лиса, и неприятные мысли оставили ее.
Потом еще танцевали, пели, ели и говорили. И в конце концов, как и следовало ожидать, заговорили о футболе. Лиса радостно включилась в разговор, но… но быстро заметила, что Морозов откровенно скучает и злится. Она сначала испугалась, а потом… Потом решила: момент настал. Настал тот момент, когда надо было поговорить с Лешей о футболе. О том, что она жить не может без этой игры. О том, что она тренируется и собирается стать великой футболисткой. О том, что ей нужны его поддержка и понимание. Лиса позвала Морозова на балкон.
