— А ты могла бы это повторить? — стараясь не обидеть ее, спросила мисс Хани.
— Не знаю, — ответила Матильда, — но думаю, что могла бы.
Мисс Хани поставила пустой стакан на середину стола.
— Налить в него воды? — едва заметно улыбаясь, спросила она.
— Мне все равно, — сказала Матильда.
— Что ж, хорошо. Ну давай, урони его.
— Мне для этого нужно какое-то время.
— Пожалуйста, — сказала мисс Хани. — Я не тороплюсь.
Матильда, сидевшая во втором ряду метрах в трех от мисс Хани, положила локти на парту и обхватила лицо руками. На сей раз она сразу же послала приказание.
„Стакан, упади“, — была ее команда, но губы ее не двигались, и она не произнесла ни звука. Эта слова прозвучали только у нее в голове. Она собрала всю свою волю, и снова, хотя и гораздо быстрее, почувствовала, как в глазах сделалось горячо, и маленькие молнии посыпались у нее из глаз в направлении стакана. По-прежнему не произнося ни звука, она посылала стакану команды, чтобы тот опрокинулся. Она увидела, как он покачнулся, а потом со звоном упал в нескольких сантиметрах от мисс Хани, которая сидела за столом, сложив руки.
Мисс Хани открыла рот, глаза ее едва не вылезли из орбит. Она ничего не говорила, да и не могла ничего сказать. Она попросту онемела, став свидетельницей явного чуда. Она смотрела на стакан, откинувшись на стуле, будто то был некий внушающий опасность предмет. Затем она медленно подняла голову и посмотрела на Матильду. У девочки было белое, как снег, лицо, она вся дрожала, глаза сверкали и, казалось, ничего перед собой не видели. Потом лицо Матильды преобразилось, глаза сделались круглыми и блестящими. Она не произносила ни слова, но было видно, что она медленно приходит в себя. Неожиданно девочка будто встряхнулась, и на лице ее снова появилось безмятежное спокойствие.
— Со мной все в порядке, — сказала она и улыбнулась. — Не волнуйтесь, мисс Хани.
— Похоже, ты была далеко, — прошептала изумленная мисс Хани.
— О, да. Я летала между звезд на серебряных крыльях, — сказала Матильда. — Это было замечательно.
Мисс Хани продолжала в восхищении смотреть на девочку, будто та и вправду с небес свалилась.
— На этот раз быстрее получилось, — тихо произнесла Матильда.
— Но этого не может быть! — воскликнула мисс Хани. — Я в это не верю! Я просто не верю в это!
Она закрыла глаза, и какое-то время сидела так, потом снова открыла их. У нее был такой вид, словно она что-то задумала.
— Ты не хотела бы пойти ко мне и выпить со мной чаю? — спросила она.
— Очень хотела бы, — сказала Матильда.
— Хорошо. Собирай свои вещи и встретимся на улице через пару минут.
— А вы никому об этом не расскажете, ну… о том, что я сделала?
— Ни за что на свете, — сказала мисс Хани.
Мисс Хани встретилась с Матильдой у школьных ворот, и они молча пошли по главной улице их городка. Прошли мимо лавки зеленщика, в окне которой было полно яблок и апельсинов, мимо мясной лавки, в которой были выставлены окровавленные куски мяса и висели ощипанные курицы, мимо небольшого банка, бакалейной лавки, магазина электротоваров и оказались на узкой проселочной дороге, где уже не было людей и только изредка проезжали машины.
Теперь, когда они оказались одни, Матильда необычайно оживилась. В ней вдруг что-то прорвалось, и какая-то энергия вырвалась наружу. Она побежала вприпрыжку рядом с мисс Хани, размахивая руками во все стороны. Слова одно за другим вылетали у нее изо рта.
— Да я… Да я что угодно могу сделать… Честное слово… Я не только могу заставить стакан упасть… Я… Да я и стол, стул могу сдвинуть с места… Да-да, мисс Хани… Даже если на стуле сидит человек, я все равно могу сдвинуть его с места… Да что там стул или стол… Мне нужно лишь покрепче закрыть глаза, а потом посмотреть на что-нибудь… Знаете, мисс Хани, мне нравится вот так пристально смотреть на что-нибудь, я чувствую, как в глазах у меня делается горячо, как будто они горят, но это ничего, мисс Хани…
— Успокойся, деточка, — сказала мисс Хани. — Давай не будем так увлекаться.
— Но ведь это так интересно, правда, мисс Хани?
— О, еще как интересно, — согласилась мисс Хани. — Это даже больше, чем интересно. Но отныне нам нужно вести себя осторожнее, Матильда.
— А почему нам нужно вести себя осторожнее, мисс Хани?
— Потому что мы имеем дело с таинственной силой, о которой ничего не знаем. Я не думаю, что это злая сила. Может, и хорошая. Может, даже божественная. Но как бы там ни было, обращаться с ней надо осторожнее.
Это были умные слова умного человека, но Матильда в своем нетерпении все видела в ином свете.
— Не понимаю, почему нам нужно быть осторожными? — продолжая прыгать, спросила она.
— Я пытаюсь объяснить тебе, — терпеливо сказала мисс Хани, — что мы имеем дело с неведомым. Это нечто необъяснимое. Правильнее это назвать явлением. Да, это необъяснимое явление.
— Значит, я явление? — спросила Матильда.
— Вполне возможно, — ответила мисс Хани. — Но мне не хотелось, чтобы ты сейчас так о себе думала. Нам бы, пожалуй, стоило получше изучить это явление, но при этом мы должны соблюдать крайнюю осторожность.
— Вы хотите, чтобы я еще раз сделала что-нибудь такое, мисс Хани?
— Именно это я имею в виду, — осторожно произнесла мисс Хани.
— Я готова, — сказала Матильда.
— Наверно, — сказала мисс Хани, — меня гораздо больше, чем тебя, волнует то, что ты сделала, и я пытаюсь найти этому хоть какое-то разумное объяснение.
— Например, какое? — спросила Матильда.
— Например, имеет ли это какое-нибудь отношение к тому, что ты не по годам развита.
— О чем это вы? — спросила Матильда.
— О том, что ты удивительно умна для своего возраста. Просто невероятно.
— Это правда? — спросила Матильда.
— Конечно, правда. Ты, наверно, и сама это знаешь. Вспомни, сколько ты прочитала. А математика?
— Пожалуй, вы правы.
Мисс Хани нравилось то, что девочка была лишена самомнения, однако и застенчивостью не страдала.
— Вот о чем я думаю, — сказала она. — Интересно, эта внезапно проявившаяся у тебя способность передвигать предмет, не касаясь его, — не имеет ли она какого-нибудь отношения к твоей способности мыслить.
— Вы хотите сказать, что у меня в голове не хватает места мозгам и они покидают ее?
— Не совсем так, — улыбнувшись, ответила мисс Хани. — Но я еще раз повторяю: что бы это ни было, мы должны отныне действовать осторожно. Я до сих пор не могу забыть выражение, которое появилось на твоем лице после того, как ты заставила стакан упасть.
— Вы думаете, мне вредно делать это? Вы именно это думаете, мисс Хани?
— Но ты ведь как-то странно себя почувствовала в тот момент, правда?
— Я замечательно себя чувствовала, — ответила Матильда. — Наверно, минуту, а то и две я летела мимо звезд на серебряных крыльях. Я уже это вам говорила. А можно, я вам еще кое-что скажу, мисс Хани? Во второй раз было легче, гораздо легче. Это как и все на свете — чем больше тренируешься, тем лучше получается.
Мисс Хани шла медленно, так что маленькой девочке не приходилось ее догонять. Они оставили городок позади и теперь шли по узкой дорожке. Стоял прекрасный день того времени года, которое называют золотой осенью. По обеим сторонам» дороги сквозь кусты черной смородины и боярышника то тут, то там виднелись высокие деревья — дубы, платаны, ясени. Изредка попадались каштаны. Мисс Хани решила переменить тему разговора и стала рассказывать Матильде, как распознать эти деревья по форме листьев и по коре на стволах. Матильда внимательно слушала и тщательно все запоминала.
Наконец они подошли к калитке забора, тянувшегося вдоль левой стороны дороги.
— Сюда, — сказала мисс Хани.
Открыв калитку, она пропустила Матильду и снова закрыла ее. Они направились по узкой дорожке, по обеим сторонам которой росли высокие ореховые деревья, и среди зеленых веток можно было видеть гроздья спелых коричневых орехов. Скоро белки за них примутся, сказала про себя мисс Хани, ведь впереди их ждут суровые месяцы зимы.
— Вы что, здесь живете? — спросила Матильда.
— Да, — коротко ответила мисс Хани. Матильда не раз задумывалась о том, где же живет мисс Хани. Для нее она была просто учительницей, то есть человеком, который невесть откуда появляется в школе, чтобы учить детей, а потом опять куда-то исчезает. Разве кто-нибудь из нас, детей, думает, куда уходит учительница после того, как кончаются школьные занятия? Задумываемся ли мы о том, с кем она живет — одна, с сестрой или с мужем?
— А вы совсем одна живете, мисс Хани? — спросила Матильда.
