Все закричали:
— Здравствуй, дедушка Мороз!
А Костик подождал, пока стихнет, — и своё, только ему известное:
— Здравствуйте, Степанида Михеевна! (Хотя уже здоровался с ней сегодня утром, когда она в коридоре у ящиков с мандаринами стояла.)
Все замерли. Даже воспитательницы и родители умолкли. Стало слышно, как вода журчит в умывальной.
Дед Мороз вздрогнул, мешок свой чуть не уронил, а потом быстро-быстро себя оглядел и говорит тонким, прерывающимся голосом:
— Мальчик, не выдумывай! Я дед Мороз, я подарки вам привёз, через реки, через горы…
— Нет, не через горы… — перебил его Костик. Он решил сказать правду.
Тут уж дед Мороз рассердился, очки снял:
— Костя Лапшин, сядь на своё место!
Потом опять очки надел, заулыбался, стал в ладоши хлопать и кружиться и приговаривать: «Ну-ка, дети, спляшем дружно, дружно, все, все!»
Все засмеялись, закружились — и забыли про недоразумение.
Потом читали стихи и пели. Под конец, когда ребята кричали деду Морозу: «Степанида Михеевна! Степанида Михеевна!» — она уже спокойно откликалась.
С той поры так и пошло: каждый Новый год выходил толстый дед Мороз — Степанида Михеевна, здоровался, а ребята кричали в ответ каждый по-своему. И получалось так:
— Здравствуй!..
— …Дед Мороз!..
— …Михеевна!
Никто и не думал и не гадал, какой потом большой конфуз получится. Произошло это, когда Костик перешёл в старшую группу. Он уже больше не спорил с дедом Морозом, да и некогда было: то зайцем был, то лезгинку танцевал.
И вот появился опять возле ёлки дед Мороз, но только в новом, красном, халате и с бородой из волос. Ребята из старшей группы очень этому удивились. А дед Мороз подошёл к ёлке, махнул рукой — и ёлка зажглась. Потом говорит:
— Ну, ребятки, вы, конечно, меня знаете…
— Знаем, знаем! — зашумели кругом.
— А как меня зовут? — поинтересовался дед Мороз.
Один мальчик встал и говорит:
— Вас зовут Степанида Михеевна!
Дед Мороз тут как начал смеяться, как начал хохотать!.. Отсмеялся, утёр слёзы и говорит:
— Ну какая же я Степанида Михеевна! Странные вы дети какие-то. Дед Мороз я! Впрочем, ладно. Давайте попляшем вокруг ёлки.
Когда стали плясать, то увидели, что вместо красных тапок на Степаниде Михеевне были мягкие, синие с золотым узором сапожки. И пляшет она очень уж бойко, не как всегда.
Это было удивительно. Ребята окружили деда Мороза, стали близко-близко его разглядывать, а один мальчик даже за бороду ухватил и тихонько потянул…
И вот тут дед Мороз хлопнул себя рукавицами по бокам, а потом стал всем предлагать бороду его пощупать. «Кто ещё не трогал моей бороды? Ты? На, потрогай».
«Настоящая! — поняли ребята. — Может, и дед Мороз настоящий?»
Они плясали, а сами глаз не сводили с деда в красном халате, кружившегося в центре хоровода.
А здесь вдруг и бухгалтер пожаловала, Степанида Михеевна. Пришла в своих любимых красных тапках и стоит в дверях, улыбается.
Тут уж пляска совсем нарушилась, все сбились с ритма, то на старого деда Мороза посмотрят, то на нового. Тогда заведующая — она на пианино играла — обернулась и говорит:
— Дети, почему вы не танцуете? Ведь у вас в гостях настоящий дед Мороз. Ну-ка, покажите, как вы умеете плясать! А потом все пойдём пить чай с тортом. — И говорит деду Морозу: — Пётр Сидорыч, если вы не устали, продолжайте, пожалуйста.
Дед Мороз Сидорыч как притопнет левой ногой, как крикнет:
— Ребята, а вы не устали?
— Не устали!
— Ну тогда шире круг, пойдёт русская плясовая!
Заведующая заиграла быстро и весело. И тут уж никто не смог устоять: ноги сами заплясали, заходили ходуном…
На кухне детского сада стояли на плите рядом со сковородками большие белые кастрюли. В одной из них всегда варили суп, в другой — кашу, в третьей — компот или кисель. А чтобы повар тётя Поля их не путала, на них по бокам несмываемой краской было написано крупными буквами: СУП, КАША, КОМПОТ.
Когда летом детский сад вывозили за город, в деревню, то кастрюли с первым и вторым приносили прямо на террасу, где дети обедали.
Не все ребята могли прочитать, что на кастрюлях написано. Старшие-то уже на классной доске целые слова и числа писали, а в средней группе ещё только учились буквы узнавать.
Мальчик Митя из средней группы читать пока не умел, хотя много раз пробовал. Но смотрел-смотрел он целое лето на кастрюли, да и запомнил буквы на них. И по буквам узнавать стал, в какой — каша, а в какой — щи или бульон.
Осенью, когда дети вернулись в город, в первый же выходной день пошёл Митя с мамой в магазин. В этом магазине все продукты лежали свободно на полках, каждый выбирал себе покупку по вкусу, а потом платил деньги в кассу. Посмотрел Митя на пакеты, что вместе с печеньем лежали на полке, и увидел знакомое слово.
— Ка-ша! — обрадовался он. А рядом увидел ещё одно: — Су-уп!..
— Молодец ты у меня какой, — удивилась мама, — ты уже и читать научился! А вот тут что написано? — она протянула Мите коробку, перевязанную красивой ленточкой.
— Слад-кие конфеты, — сказал Митя и покраснел.
— «Сливочная карамель», — поправила мама и добавила: — А здесь вот, сбоку, написано мелко: «Отпускается детям дошкольного возраста, которые учат буквы и смело признаются, если ещё не умеют читать». Ну как, возьмём или отложим до следующего раза?
— Возьмём, — сказал Митя.
Он уже и сам понял, что на одном супе с кашей не просидишь, надо и другие буквы знать…
