– - Неужели правда? -- вскрикнул обрадованный Антошка, и лицо его сразу засияло и вся забота пропала.-- А какой я сон видел, Михайло! -- сказал он и стал рассказывать, что он видел во сне.
– - Ишь какая глупость приснилась! -- проговорил Михайло.
– - А нешто ребята журавлями не могут сделаться? -- спросил разочарованный Антошка.
– - Как же это они сделаются?
– - А вот так…
– - Нельзя этого. Кто кем зародился, тот тем и помрёт. Человек -- человеком, птица -- птицей, зверь -- зверем.
– - А журавли где родятся? У нас?
– - Нет, далеко отсюда, в холодной стороне. Они там лето живут, там и детей выводят. Прилетят, сядут в гнездо, нанесут яиц и выводят.
– - А кто же их кормит?
– - Сами. Они в болотах и живут, а там много мух, мошек, ящериц, змей. Вот они всё это и глотают.
– - А где они гнёзда делают?
– - На земле или меж кочек, в траве.
– - А куда же они от дождя прячутся?
– - Никуда.
– - А от холода?
– - Если терпимо, то там остаются, а как придёт время к зиме, они и улетают. Они вот теперь мимо нас летят. Летят они в тёплые страны, там они зиму проводят, там тепло, не жарко; а как наступает лето, то они опять в холодные края так и перелетают.
– - А они в городах не бывают?
– - Где же!.. Они людей боятся; выбирают сторожевых себе; те караулят, а другие спят. Как кто-нибудь вблизи покажется, сторожевые сейчас настораживаются, потом загогочут, ну, сейчас все поднимаются и летят прочь.
– - А много их бьют?
– - Да порядочно-таки. Они гибнут не от одних людей. Много гибнет их при перелёте через моря. Летят они, а под ними вода -- много сот вёрст. Присесть-то им негде. Гуси или утки, те вон в воду спустятся, а этим плохо. Ну вот, если островок какой попадётся, так присядут, а то и присесть негде. Вот кто послабее, те и гибнут.
Антошка на минуту задумался. Журавлиная жизнь казалась ему уже не такой привлекательной, и они вовсе не такие привлекательные, как он их представлял себе. И у них есть дела, заботы, неприятности и опасности. Но всё-таки ему казалась журавлиная жизнь лучше человеческой, и он вслух подумал:
– - А всё-таки хорошо журавлём быть!
– - Это почему?
– - А так, полетел бы вот, поглядел на всякие страны… кто как живёт.
– - Вот что! -- воскликнул Михайло.-- Тогда самое лучшее человеком быть: только пожелай -- и всё узнаешь, всё увидишь. Люди ближе всех у бога.
Антошка замолчал. Он не знал, что ему сказать на это. Когда они вошли в деревню и Михайло повернул к себе, Антошка спросил его:
– - А как же это можно узнать всё да увидать?
– - Учиться надо,-- сказал Михайло,-- так и узнаешь то, что, может, твоему дедушке с бабушкой и во сне не снилось.
VII
Когда Антошка вошёл в избу, совсем вечерело.
Возвращались с поля мужики и бабы; слышалось мычание коров подгоняемого к деревне стада. Бабушка пошла отворять ворота, чтобы впустить во двор овец и коров. Антошка вышел за ней и сел на завалинке. Показались в деревне и мать с отцом. Первым шёл Карька. Он шагал в гору, покачивая головой, отчего у него на шее поскрипывал хомут. За плугом шла мать. За матерью на Пегашке ехал отец. Антошка, увидавши их, бросился к ним навстречу. Подбежав к матери, он увидел у неё в руке кувшин.
– - А ты зачем унесла кувшин? -- засмеялся он. На усталом и покрытом потом и пылью лице матери заиграла улыбка, и она проговорила:
– - Так ты дома, а мы думали, тебя журавли унесли.
Отец с напускной суровостью проговорил:
– - Хотел тебе с меру яблок на рынке купить, а теперь не куплю, потому избаловался.
– - А мне и не нужно. А ты вот что скажи, батя: отдашь ты меня нонче в училище?
– - Что тебе там делать?
– - Учиться буду.
– - А заленишься?
– - Нет, ей-богу, нет!
– - Ну что ж, только ты нонче лошадей в ночную сведи! -- сказал отец, выпрягая лошадь.
– - Сведу, обеих сведу! -- воскликнул Антошка и бросился помогать отцу собирать сбрую…
