— Я не люблю цитировать, — продолжает папа, — но сейчас я просто не могу удержаться. — И он идет к стеллажу и достает том Чехова, а я думаю, как же я пойду в школу с таким глазом, и надеюсь, что бабушка вспомнит рецепт профессора от синяков. Но бабушка, как только услышала, что папа собирается читать Чехова, удобно усаживается в кресло напротив мамы. Она очень любит слушать, как папа цитирует. «Это обогащает», — говорит она в таких случаях.
Но читать Чехова папе так и не удается, в передней раздается звонок.
— Открой, — говорит папа Витьке и продолжает искать нужную страницу. Витька идет в переднюю, оттуда слышен чей-то вроде бы знакомый голос, а потом входит Витька с ужасно вредной улыбочкой и говорит мне:
— Там к тебе… хахаль пришел.
— Ха-ха-ха, — смеется бабушка, — ужасно современный ребенок. Ха-ха-ха! Как это? Хахаль?!
— Боже, — говорит мама, — только этого не хватало…
Я делаю свирепый вид и показываю Витьке потихоньку кулак, а сама думаю, кто же это, неужели… Г. А.? Вот уж вовремя! И хочу бежать в переднюю, но папа таким ужасно повелительным жестом останавливает меня, твердыми шагами идет в переднюю, и оттуда доносится его вежливый, но совершенно ледяной голос:
— Прошу вас, входите.
И в комнату заходит… тот самый белобрысый. Нос у него распух, но он улыбается во весь рот, и в руках у него… моя авоська с яблоками.
— Здрасте, — говорит он, — меня Сеней зовут.
Очень нужно знать, как его зовут! А он заметил меня и подмигивает. Я даже задохнулась от возмущения, а он как ни в чем не бывало говорит:
— Вот твои яблоки, — и кладет авоську на стол.
— Так, — говорит папа, — а позвольте спросить, молодой человек, откуда у вас оказались яблоки дочери?
— Нашел, — смеется мальчишка и опять подмигивает мне.
— А у него нос распух, — говорит Витька.
Папа внимательно смотрит на нос белобрысого, потом медленно переводит взгляд на мой заплывший глаз. И мама тоже. И бабушка. А Витька скромненько ковыряет в своем носу, и я готова его убить.
— Я, кажется, вспомнила рецепт примочки для глаз, — говорит бабушка, — думаю, она поможет и носу.
— Обойдется, — говорит мальчишка, — вы не беспокойтесь, у меня и почище бывало. А вот ей, — он кивает в мою сторону, — ей бодяга поможет. Мне сейчас некогда, а вы, — он смотрит на папу, — пошлите кого-нибудь в аптеку. Вот его хотя бы, — он показывает на Витьку. — А то как она в школу пойдет?
Витька от неожиданности вынул палец из носу и разинул рот. Папа как-то странно крякнул и посмотрел на маму. Мама только развела руками.
— Ну, я пошел, — улыбаясь, говорит белобрысый. — До свиданья.
— Спасибо, — растерянно говорит папа, — заходите.
— Спасибо, — говорит белобрысый, — на той неделе забегу.
В дверях он поворачивается и говорит мне:
— Маш, ты приходи часов в семь в садик на Некрасова. Дело есть.
— У-у-у-у… — говорю я.
Слышно, как хлопнула входная дверь. Мама встала с кресла и подошла к папе.
— Что это, Гриша? — слабым голосом спросила она.
— Ты не волнуйся, Оля, — ласково говорит папа, — я разберусь. Иди полежи, отдохни, — и он легонечко выпроваживает маму, потом поворачивается к Витьке: — И вас, милостивый государь, попрошу, — он указывает на дверь.
— Вот, всегда выгоняют, — заныл Витька.
— Марш отсюда! Ты сегодня вел себя, как не подобает вести себя мужчине. Нет! Скорее ты вел себя, как… как старая сплетница и еще, еще, как… мелководный провокатор. Вон!
— Ну уж, сплетница, ну уж, про… провокатор, — ноет, скрываясь, Витька.
— Марш! — кричит папа и громко захлопывает дверь за Витькой. Некоторое время он ходит по комнате. Потом останавливается и что-то очень спокойно говорит:
— Садись, Мария.
Ну, добра теперь не жди: когда папа называет Витьку милостивым государем, а меня полностью — Мария, значит, он здорово сердится. А когда он здорово сердится, он может принять самое неожиданное решение, например, три месяца не пускать меня в кино или прийти в школу и попросить, чтобы ко всем моим общественным нагрузкам прибавили еще парочку. И прибавляют. В школе почему-то очень уважают моего папу.
— Итак, Мария, объясни, пожалуйста, что, собственно, все это означает? — говорит папа, когда я нехотя усаживаюсь на краешке стула. — Кто этот загадочный Семен?
— Да откуда я знаю, — говорю я чуть не плача.
— Так. Интересно. Я бы сказал, даже очень интересно. Он называет тебя по имени, он приносит тебе яблоки с распухшим носом…
Я не сдержалась и рассмеялась, потому что вдруг представила себе яблоки с распухшими носами. Папа сердито посмотрел на меня.
— Он с распухшим носом приносит тебе твои яблоки, — продолжает папа, — и, наконец, он назначает тебе свидание в семь часов вечера под часами…
— В садике, — неожиданно для себя говорю я, — на Некрасова.
— В садике, — соглашается папа. — Так вот. И ты утверждаешь, что совсем, то есть абсолютно незнакома с этим… молодым человеком, а между тем у тебя под глазом синяк… а у него распух нос.
— Почему абсолютно, почему абсолютно? — бормочу я. — Я его знаю, то есть… не знаю… ну, в общем, знаю… и не знаю.
— Мистика! — говорит папа и машет пальцем перед моим носом. — Финтишь, Мария. Мария, не финти!
— Да я не финтю, я…
— Надо говорить — финчу.
— Ну, финчу.
— Ага, значит, финтишь.
— Да не финтю, — уже кричу я, — я сказала, что я не финтю, а финчу!..
— Я и говорю — финтишь.
— Папа, — я стараюсь говорить спокойно. — Папа, это ты мне сказал, что надо говорить — фин… чу, ну вот я и…
— Словом, ты и тут фин… — Но в этот день неожиданности сыпались, как из какого-то мешка. Не успел папа договорить — послышались три веселых звонка в передней. И я сразу выскочила открывать. В дверях стояла наша дворничиха Светлана — такая хорошенькая татарочка, а за ней какой-то огромный военный с погонами полковника.
— Папа дома, Машенька? — запела Светлана. — Вот этот товарищ, — она сделала глазки в сторону военного, — его разыскивает.
— Папа! — крикнула я, ужасно радуясь, что получила отсрочку, и удивляясь, кто бы это мог быть — у нас знакомых военных вроде бы и нет и по службе папа никакого отношения к военным не имеет — он преподает литературу в педагогическом институте. — Папа! К тебе.
Папа вышел в переднюю и зажег свет.
— Кто там? — сердито спросил он. Увидел Светлану и улыбнулся. Между прочим, я еще давно заметила — он всегда ей улыбается.
— А, Светланочка, — ласково сказал он, — чем могу служить?
— Григорий Александрович, — опять запела Светлана, — вот товарищ военный разыскивает, ой как интересно, по всему Ленинграду одного своего товарища, он его, понимаете, с самой войны не видел. Зовут его Гриша Басов. Вот я и подумала, что, может…
— Я Басов, — сказал папа, и я увидела, что он волнуется. — Проходите, пожалуйста.
Полковник шагнул в переднюю. А дальше случилось такое, что я, наверное, до самой смерти не забуду, и, как вспомню, мне реветь хочется.
Военный вошел в переднюю и уставился на папу, а папа уставился на него. Он был немного старше папы — голова у него была совсем седая и под глазами много мелких морщинок, но он был красивый, настоящий офицер — это я сразу заметила. Они долго молча смотрели друг на друга, а у Светланы голова завертелась из стороны в сторону — то на папу, то на полковника. И я тоже пялила на них глаза и тоже почему-то волновалась так, что сердце чуть не выпрыгивало.
Потом полковник снял фуражку, достал платок и вытер пот со лба. И тихо засмеялся. Он посмотрел на Светлану и сказал:
— Он, понимаешь. Он. Гриша. Гриша Гвоздик.
Тогда папа снял очки, руки у него дрожали.
— Дядя Вася, — тихо сказал он, — Василий Андреевич, комбат, товарищ комбат…
А полковник стоял и улыбался. А папа вдруг подошел к Светлане и поцеловал ее в щеку, потом подошел ко мне, тоже поцеловал в щеку, а потом убежал в комнату. Мы слышали, как папа кричал что-то в комнатах, а потом появился, подталкивая испуганную маму. За ними выплыла бабушка, а за ней протиснулся в переднюю Витька.
— Вот, дорогие мои, — торжественно сказал папа, — это тот самый человек, который… которому… которого… — Папа махнул рукой. — Словом, это тот самый человек. — Папа снял очки и начал их быстро-быстро протирать. — Он меня нашел, а я его нет, но он меня нашел, и я просто не знаю, что сказать. Так это прекрасно. Вот.
— Григорий, — сказала бабушка в нос, — ваше волнение очень трогательно, но, может быть, вы нам скажете все же…
— А разве я не сказал? — удивился папа. — Это командир батареи товарищ старший лейтенант Василий Андреевич Волжанин. Это… мой комбат.
