Валерий Роньшин - Как зовут собаку Павлова?

— Маленькая девочка уехала в Амстердам, — ответил я.

— В прошлую пятницу она уезжала в Эль-Риад, — сказала молодая женщина и села рядом со мной.

— Вы не подскажете, где находится собака Павлова? — в свою очередь спросил я.

— Знать, легка судьба твоя, — усмехнулась молодая женщина, — ведь собака эта — я… Вернее, — поправилась она, — я была ею в прошлой жизни. И звали меня тогда — Рекс! — Она закурила. — Вы мне, конечно, не верите.

— Да нет, — сказал я. — Верю.

— Что же касается памятника — то вон он стоит, — показала она дымящейся сигаретой в окно.

Я посмотрел. За окнами был парк. А в парке, на постаменте, сидел бронзовый пес.

Дождь перестал. Мы вышли на улицу. И, задрав головы, смотрели на собаку Павлова. Чуть выше ее морды проплывали облака.

— Это души умерших людей, — объяснила молодая женщина.

К нам подошла официантка.

— Знаете, почему к вам бабы пристают? — спросила она у меня.

— Нет, — сказал я. — А почему?

— У вас лицо порядочного человека. Вы не обидите. — Официантка помолчала. — В сущности, ведь женщине секс не нужен, женщине нужна любовь.

— Это точно, — кивнула молодая женщина.

К нам вприпрыжку приближалась девочка. Она что есть силы размахивала руками.

— Я птица! — кричала девочка. — Я должна все время махать крыльями! Иначе я упаду и разобьюсь!

Я взял официантку за руку. Рука была как лед.

— Какие у вас руки холодные, — сказал я. — Вы на меня не обижайтесь. Хорошо?.. Я вам тоже сказку расскажу. Жила-была принцесса. И вот однажды пришел к ней старичок и попросил яблоко. А принцесса ему вместо яблока дала перец. И старичок сделал так, что чтобы принцесса ни попробовала — все перец!.. Вот и я, что ни попробую — все перец!

Официантка ничего не ответила.

— Ладно, — произнес я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пора, кажется, ехать.

— И куда? — спросила молодая женщина. — Если не секрет.

— Какой там секрет. В Эль-Риад.

— А-а, — наморщила нос девочка. — Была я в этой дыре в прошлую пятницу. Ни-ч хорошего!.. Давайте провожу вас до поезда, — предложила она. — Уж мне ли не знать, что такое одной-одинешенькой бродить по шумному и неуютному вокзалу.

— Не надо, — отказался я. — Пострадать хочется.

— Тогда идите, — сказала девочка. — Идите и ни в коем случае не оборачивайтесь. А то умрете.

И я пошел. Не оборачиваясь.

А позади остались три женщины. Мал мала меньше. И еще собака Павлова. Они молча смотрели мне вслед. Я чувствовал их пристальный взгляды. В особенности взгляд собаки Павлова.