Мама погладила свой живот.
— В муниципальных домах нет квартир больше чем из трех комнат, — сказала Джуд.
— Я обклеила всю комнату портретами поп-звёзд. Все пропадёт, если придётся их срывать, — недовольно проворчала Рошель.
— Обклеишь другую. У тебя будет больше места. Мы переезжаем в отдельный дом, — сказала мама. — Настоящий отдельный дом с собственным садом.
На это мы все попались. Я судорожно сжала Фиалку.
— А нам разрешат держать животных? — спросила я.
— Да, Дикси.
— Настоящих? Птиц?
Я видела перед собой зелёный сад, по которому, пронзительно вереща, порхают на свободе красные с лиловым попугаи, жёлтые канарейки и голубые волнистые попугайчики. Фиалка задрожала, пытаясь расправить полинявшие крылышки.
— Отлично, раз у тебя будут птички, я заведу большую пушистую кошку, — сказала Рошель. — Я заведу целую кучу белых длинношёрстных персидских кошек. Я их назову Снежинка, Сахарок, Пломбир и Бивень.
Призрачные белые кошки размером с полярных медведей принялись разгуливать по моему саду, подстерегая моих беспомощных радужных птичек.
Джуд заметила, как я вцепилась в свой рукав.
— А я заведу большого ротвейлера, и он только раз ударит лапой — и от всех твоих мерзких кошек мокрое место останется. А потом возьму его на поводок, и он будет нашим сторожевым псом и будет всегда охранять тебя, Дикси, — пообещала Джуд.
— О чем вы говорите! — возмутилась Мартина, не переставая плакать. — Несёте чепуху: собаки, кошки, попугайчики дурацкие. Это не игра. Мы никуда не поедем. Я не поеду.
— Нет, поедешь, — настаивала мама. — Перестаньте на меня орать! У меня от этого подымается давление, а это вредно для ребёнка.
— Этот гребаный ребёнок! — крикнула Мартина.
Она так и сыпала плохими словами, мы все даже зажмурились.
— Прекрати! — велела мама. — Чтоб я этого больше не слышала, ясно? Я понимаю, ты просто расстроилась из-за Тони. Не можешь ты всерьёз говорить такое о своём маленьком братце.
— Ещё как могу! — Мартина сорвалась на истерический визг. — Ты, мама, такая эгоистка. Ведёшь себя так, будто мы, девочки, вообще не в счёт. Ты так помешалась на мечтах об этом дурацком мальчишке, что готова всем нам загубить жизнь. Слышала бы ты, что о нас говорят в квартале! Что о тебе говорят!
— Ну, поскольку мы переезжаем, я этого и не услышу. Можешь орать на меня сколько угодно, все уже решено и подписано — совершенно официально, — сказала мама, сворачивая письмо в трубочку и хлопая им по столу. При этом она нечаянно ушибла запястье и стала яростно растирать его. — Ох! Смотрите, до чего вы меня довели.
— Ну и пусть!
Мартина бросилась вон из квартиры, хлопнув дверью.
— Как будто мне не все равно, что эти старые зануды обо мне говорят, — сказала мама, отхлебнув чаю. — Но раз уж об этом зашла речь, и что же они говорят?
Я посмотрела на Джуд и Рошель. Рошель разинула было рот, но Джуд быстро пихнула её в бок.
— А эти «Планеты», — спросила Джуд, чтобы отвлечь мамино внимание, — как ты о них узнала?
О маме вечно говорят нехорошие вещи, но мы ей не передаём, даже когда очень злы на неё.
— Я пошла в муниципалитет и сообщила, что жду ребёнка и поэтому мне нужна большая площадь. Девушка стала рыться в своём компьютере, и, когда она сказала: «Квартал „Планеты“», я вдруг почувствовала такое странное стеснение в груди…
— Несварение, — сказала Джуд.
— Озарение! Я сразу поняла: это то, что нам нужно. Особенно когда она сказала, что во всех шести блоках есть отдельные дома с участками — для больших семей.
Рошель считала на пальцах:
— Шесть блоков? Планет девять — я запомнила, когда мы их проходили в школе.
— Да, тебе пора в школу, а то опоздаешь, — сказала мама.
— А какой толк туда идти, раз мы переезжаем? — спросила Джуд.
— Ты и так ходишь через раз, скверная девчонка, — сказала мама. — Ну ладно, тогда можешь мне помочь. Дойди до супермаркета и набери картонных коробок, сколько унесёшь. Мы будем укладывать в них вещи.
— Лично я пошла в школу, — объявила Рошель. — Надо предупредить друзей, что мы переезжаем. Мам, у нас правда будет свой дом с садом? А у меня будет отдельная комната? Мне надоело, что у меня нет своей комнаты!
Вообще-то, ни у кого из нас нет своей комнаты. Сперва в одной комнате были Мартина и Джуд, а в другой Рошель и я, но долго мы так не выдержали. Теперь Мартина делит комнату с Рошель, а я с Джуд — это ещё куда ни шло. Но лучше бы, конечно, у каждой из нас была своя комната.
— А у меня тоже будет своя комната, мама? У нас у всех? — спросила я.
— Посмотрим, дорогая. Я точно не знаю, сколько там всего комнат и какого размера.
— Чур моя самая большая! — сказала Рошель.
— Нет уж, самая большая — для нас с малышом. Я подумываю взять ещё кредит. Ненавижу всю эту дешёвую подержанную рухлядь. Какая же мать согласится на такое дерьмо для своего новорождённого сыночка? Я тут видела кроватку с узором из голубых медвежат — прелесть…
Мама пустилась в свои любимые разглагольствования о новорождённом сыночке. Минут десять она с упоением излагала каталог «Товары для будущих мам». Джуд зевнула, сделала себе ещё чашку кукурузных хлопьев и пошла смотреть на видике очередную «Баффи». Она стащила школьный галстук, закатала рукава блузки и сбросила туфли.
Рошель с нарочитым старанием собирала портфель, изображая пай-девочку.
Я все ещё пыталась вспомнить все девять планет. Я не очень внимательно слушала, когда мы их проходили в школе. Меня отвлекли мечты о собственной планете. Там жили только мы с Фиалкой, в тишине и покое. На планете Дикси не было притяжения, поэтому я могла летать вместе с Фиалкой. Мы свили себе отличное, устланное мхом гнёздышко на вершине самого высокого дерева. На нем круглый год зрели все фрукты сразу, на одной ветке — яблоки, на другой — персики. В густой переплетённой листве вокруг ствола росли малина, ежевика и клубника, с веток свисали виноградные лозы — так что мы могли клевать свой завтрак, не вылезая из гнёзда.
— Дикси, закрой рот! Очнись! У тебя обалделый вид! — прикрикнула мама.
— Я вспоминала планеты, мама.
— Мы будем жить в «Меркурии». Там ещё есть «Венера», «Марс», «Юпитер», «Нептун» и «Сатурн».
— Они пропустили «Плутон» и «Уран».
— Конечно, кто же захочет жить в собаке Микки-Мауса или в бомбе какой-то? — сказала я, продолжая считать. — А какая же девятая планета?
— Земля, балда. На которой мы живём. Хотя ты обычно витаешь на какой-то совсем другой планете. Планета Лунатик.
Рошель показала мне язык и двинулась к двери.
— Подожди, Рошель, захвати Дикси.
— Ну, мама! Мне некогда носиться из школы в школу. Я уже опаздываю.
Рошель скрылась в ванной.
— Мама, я не пойду сегодня в школу. Джуд же сказала: какой в этом толк, раз мы все равно переезжаем в эти «Планеты».
— Кончится тем, что у меня будут из-за вас неприятности, — вздохнула мама, одновременно притягивая меня к себе и обнимая.
Я прижалась к ней, но осторожно, чтобы не задеть её животик.
— Ладно, Дикси, малышка, можешь не ходить сегодня в школу.
— Ура!
— И почему ты так не любишь школу?
Я пожала плечами. Заводиться не стоило.
— Кто твоя учительница? У тебя с ней проблемы? Скажи ей, что ты не нарочно все время мечтаешь, просто ты такая уродилась.
— Ага, — сказала я, играя мамиными волосами.
Дело было не в учительнице, а в ребятах. Одна девочка подглядела, как я шепчусь с рукавом своей кофты, и выхватила Фиалку. Она рассказала остальным, и все принялись верещать, как попугайчики, крутить пальцами у лба и звать меня Птичьи Мозги.
— Зато теперь ты пойдёшь в новую школу, раз мы переезжаем в «Меркурий». Это самая маленькая из планет, поэтому её всегда связывали с детьми. Вот у меня и будет маленький сынок в «Меркурии». К тому же мне всегда нравился Фредди Меркьюри, — радостно сказала мама. Увидев мои непонимающие глаза, она вздохнула: — Ну, этот певец из «Квин», у которого слишком много зубов. Фредди… Может, так его и назовём? Или Меркьюри?
— Если ты назовёшь бедного ребёнка Меркьюри, его задразнят до смерти, — оторвалась от телевизора Джуд.
— Назови его Джастин, — бросила Рошель, выходя из ванной. — Или Крэг. Или Робби.
— Я хочу подобрать для него особенное имя. Необычное, — сказала мама.
— Какие ещё есть хорошие певцы? — сказала Рошель. — А, вот, Бэби Бастед!
Она хихикнула и умчалась в школу. Я вздохнула с облегчением и принялась заплетать мамины длинные волосы.
— Помоги мне придумать хорошее имя, Дикси. С вами, девчонками, я постаралась. Везёт вам: у всех такие оригинальные имена. В целом квартале не найдёшь больше ни Мартины, ни Джуд, ни Рошель, ни Дикси. А мне приходится откликаться на дурацкую Сью. Сью везде прорва.
— Но такой, как ты, мамочка, больше нет, — заверила я.
Я закончила одну косу, завязала её бельевой верёвкой и добавила для украшения пару блестящих скрепок.
