Сильным его делает смелость.
А откуда он, по-вашему, взял эту смелость?
На дороге нашёл?
Или взаймы у кого-нибудь попросил?
Или на ножичек выменял?
Или папа у него космонавт?
Или Герой Советского Союза?
Нет, нет, нет и нет.
Папа у него бухгалтер, тихий человек. Про таких говорят: мухи не обидит.
А смелость на дороге не валяется.
Никто её взаймы дать не может.
И на ножичек не сменяет.
До второго класса Виктор был трусоват.
Вот гулял он однажды в городском парке, вдруг слышит ребячьи голоса:
— Головёшка идёт! Головёшка идёт! Оглянулся Виктор, а к нему подбегает этакий чумазый тип и говорит:
— Давай деньги! Ну!
— Какие деньги? — заикаясь от страха, спросил Виктор.
— Твои. А ну — давай! — И этакий чумазый тип стукнул его по лбу.
Виктор бежать.
Прибежал домой весь в слезах, рассказал о том, что сейчас с ним случилось.
— Ну и дурак, — сказал отец. — Выходит, что зря мы тебе такое имя дали. Придётся его сменить. Виктор — значит победитель. Звать тебя победитель, а ты никого победить не можешь. Какой-то Головёшки испугался.
— Он меня по лбу! Кулако-о-о-ом!
— Будет так! — рассердился отец. — Или ты становишься победителем, или мы меняем тебе имя!
Задумался Виктор. К имени своему он привык — хорошее имя, красивое.
Виктор — победитель.
Чтобы оправдать имя, надо быть смелым.
Но как — стать смелым?
Надо тренироваться, учиться быть смелым.
А как???????????????
А вот так: не бояться и — всё!
И Виктор пошёл в городской парк.
И сразу увидел Головёшку — этакого чумазого типа.
Как и следовало ожидать, тип подскочил, скомандовал:
— А ну, давай деньги!
— Денег у меня нет, а если бы и были, то ничего бы ты не получил.
— Зато ты получишь! — крикнул Головёшка и стукнул его уже не по лбу, а в лоб.
Виктор — реветь и наутёк.
Добежал он до выхода из парка и остановился. Что же такое получилось? Опять победителя победили?
По щекам его текли слезы, но он двинулся обратно.
Головёшка, увидев Виктора, захохотал.
Однако долго ему хохотать не пришлось.
Виктор закрыл от страха глаза и махнул рукой.
И попал Головёшке по плечу.
Тот дал сдачи.
Виктор — реветь и стукнул его по лбу.
Народ собрался.
Девчонки визжат, попискивают. Мальчишки советы дают.
Вдруг — милицейский свисток.
Все в-р-ас-с-ып-н-ую.
Быстрее всех умчался Головёшка.
Один Виктор остался.
Подходит милиционер Горшков, спрашивает:
— Что тут имело место?
— Победитель побеждал, — с плачем ответил Виктор.
— Какой это победитель?
— Я-а-а-а-а-а-а-а… — на весь парк заревел Виктор.
— Какой же ты победитель? — удивился милиционер Горшков. — Во-первых, ревёшь. Во-вторых, нос у тебя расквашен, под глазом синяк и щека расцарапана. Полюбуйся-ка! — он достал из кармана маленькое зеркальце и протянул мальчику.
— Ого-го! — воскликнул Виктор, увидев свою физиономию точно такой, какой её описал милиционер. — Цветная фотография получилась. Меня Виктором зовут, — объяснил он, — а это значит победитель. Вот я и решил смелым стать, чтобы не трусить. Раньше я от Головёшки бегал, а сегодня он убежал.
— От Головёшки? — спросил Горшков. — Знаю такого. Ну ладно, ты не убежал. Зато ревел.
— Ну и что? Просто рот забыл закрыть.
— А как сейчас самочувствие?
— Ничего, только пить хочу.
И милиционер угостил Виктора газированной водой с вишнёвым сиропом, а на прощанье сказал:
— Во-первых, когда побеждать будешь, рот закрывай. Во-вторых, когда подрастёшь, приходи в милицию работать. Нам смелые люди очень нужны.
Домой мальчишка шёл гордый и весёлый. Сегодня он действительно был победителем, хотя и забыл при победе закрыть рот, хотя нос у него был расквашен, под глазом красовался синяк, а щека была расцарапана.
Сегодня Виктор действительно победил свою трусость.
Только не надо думать, что дальше у него всё шло гладко. Нет, как и всякое плохое качество, трусость уничтожить было трудно. Она просыпалась в минуты опасности почти каждый раз.
И каждый раз с ней надо было бороться.
И каждый раз Виктор её побеждал.
Укротитель львов Эдуард Иванович
Он тоже самый смелый человек. Ведь если даже обыкновенная кошка, какая-нибудь там Муська или Дуська, исцарапать может, то львы, сами представляете, на что способны. Хлоп лапой — и, как говорится, каюк в белых тапочках!
Конечно, на поясе Эдуарда Ивановича висели пистолеты, но патроны в них были не настоящие — холостые, потому что стрелять в цирке нельзя: можно случайно попасть в зрителей.
Правда, на всякий случай были ещё шланги, чтобы поливать зверей холоднючей водой, если они взбунтуются.
Были у Эдуарда Ивановича и помощники. Во время представления они стояли наготове с длинными железными палками в руках.
Но стояли они за клеткой.
Так что единственным оружием дрессировщика был бич, которым он щёлкал — как стрелял.
— Почему львы вас слушаются? — часто спрашивали Эдуарда Ивановича зрители.
— А потому что я нахал и обманщик, — смеясь, отвечал укротитель. — Я нахально обманываю их, доказывая, что я будто бы их сильнее. Как только они догадаются, что я их слабее, так они меня — ам!
Вам, конечно, интересно узнать, как Эдуард Иванович стал укротителем?
Цирк он любил с детства и, когда подрос, пошёл туда работать. Был он и рабочим, и кассиром, и контролёром, а потом стал ассистентом жонглёра, то есть помощником его. А потом и сам стал жонглёром. Хищники ему нравились, но он и думать боялся о том, чтобы войти в клетку к зверям.
Однажды во время представления укротителю львов стало плохо. Он был пожилым человеком и неожиданно почувствовал, что сердце у него вот-вот разорвётся. Он шагнул к выходу и упал.
Упал он лицом вниз. А хищникам нельзя показывать спину. Они обязательно бросятся на нее.
Ещё никто не успел сообразить, что же произошло, как Эдуард Иванович, стоявший у выхода на арену, открыл дверь в коридор из железных прутьев (по этому коридору львов выпускают на арену).
Он выбежал на манеж, подхватил дрессировщика под мышки и вытащил в безопасное место.
А львы словно обезумели — заметались, ПОДНЯЛИ страшенный РЁВ.
В цирке началась паника.
Можно было бы подождать, когда публика выйдет из помещения, и загнать зверей в клетки потоками воды из шлангов. Но делать этого не хотелось. В цирке есть закон — доводить любой номер до конца.
И Эдуард Иванович во второй раз вышел на арену — к метавшимся львам.
Он взял бич, щёлкнул им — как выстрелил.
У него было такое весёлое, такое бесстрашное лицо, что зрители сразу успокоились, подумали, что будто так и надо было.
А Эдуард Иванович щёлкал бичом, наступал на львов, загонял их в коридор из железных прутьев.
И улыбался.
Когда последний лев был изгнан с арены и закрыт в клетку, молодой жонглёр стал раскланиваться перед довольной публикой как ни в чём не бывало.
Как будто всю жизнь он только то и делал, что укрощал львов.
Старый дрессировщик обнял его, расцеловал и проговорил:
— Я больше работать с ними не могу. Они уже не будут меня слушаться. Бери моих львов.
Так Эдуард Иванович стал укротителем.
Интересная и опасная была у него профессия. Но какие бы с ним ни приключались беды и несчастья, он не унывал.
Как-то ему пришлось проводить репетицию ночью. В цирке никого не было, кроме нескольких рабочих и уборщиц.
И ВДРУГ ПОГАС СВЕТ.
Наступила полная темнота.
Укротитель, стоя посередине арены, не только не видел, но и не слышал сразу притаившихся львов и львиц.
А они его и слышали, и видели.
Что делать?
Он щёлкнул бичом.
Осторожно попятился.
И прислонился спиной к решётке.
И тут вспыхнул свет.
В трёх шагах от себя Эдуард Иванович увидел двух львиц, приготовившихся к прыжку.
— Ай-я-яй! — сказал им дрессировщик. — Как вам не стыдно? А я-то думал, что вы меня любите. А вы решили меня слопать? По местам!
И он продолжил репетицию.
Злая девчонка Сусанна Кольчикова
Я бы с удовольствием не написал о ней ни строчки, если бы она не участвовала в представлении.
Ей десять лет. Всего десять лет!
Но за свою небольшую жизнь она ухитрилась сделать людям столько неприятностей, сколько другому не сделать и за двести лет.
Можно сказать, что она только тем и занималась, что злилась.
И со злости творила всякого рода безобразия.
Ростом она маленькая; худенькая, вёрткая.
Пулей вылетит из подъезда.
Стукнет кого-нибудь по затылку.
И обратно
пулей
