сложен из елового лапника, да сухих веток. Машка от изумления глаза вытаращила и обошла его кругом.
“Вот это Кумушка себе отстроила! Дворец — не иначе!” — сказала так кошка, да постучала в дверь. — “Кумушка Лиса, к тебе я пришла, отпирай замки, твою гостью встречай.”
Эхом разнеслось по лесу протяжное “чай-чай-чай”. Тишина стала ответом Машке.
“Спит что-ли? Да рано еще” — подумала кошка и постучалась снова. На этот раз ее удары были увереннее и отчетливее.
И вновь лишь эхо ответило Машке. Несколько раз повторило оно последний удар кошачьей лапки в дверь, затем стихло, будто лес проглотил его.
Машка в недоумении почесала кончиком хвоста за ухом. Вот-вот и в лесу настанет темень, что разглядеть путь будет не в силах даже кошка. А ее-то способности видеть в темноте одни удивляются, другие завидуют.
“Нехорошо, ой нехорошо.” — подумалось Машке.
Уж было собралась кошка домой поворачивать, как вдруг в шалаше загорелся крохотный огонек. Свет пробивался сквозь щелочки в стенах, вместе с ним зажглась надежда и душе Машки.
За свечением последовало недовольное бурчание, только голос совсем не был похож на мягкий тембр лисы. Испугалась кошка, от двери отступила, хвост поджала, а шерстка на ее спине вздыбилась. Вдруг дверь распахнулась.
“Ёж, ты что-ли?” — недовольным басом гаркнул хозяин шалаша.
В оправдание его невнимательности стоит отметить, что взъерошенная шерсть, и впрямь делала Машку схожей с ёжиком. Полумрак только усиливал это заблуждение.
“Тебе что, яблоко в голову вдарило? Что молчишь?!” — продолжал напирать голос.
Машка стояла в оцепенении. Напротив неё, в двери шалаша, торчал громила. Одной лапой он у собственного носа держал свечу, а свободной угрожающе тряс над головой. Хозяин убежища точно умел произвести впечатление.
“Я тебя!” — продолжал гневиться хозяин шатра.
На этом терпение громилы лопнуло, в один неуклюжий шаг он очутился рядом с Машкой, нагнулся и в изумлении отступил.
“Кошка!” — слишком громко для ночного леса воскликнул он. — Ты чего тут? Разбудила меня, горемыка!”
Машка опустилась на сырой мох и сжалась, кончиком хвоста она прикрыла глаза.
“К лешему зашла, ой к лешему! Говорила мне баба через поле не ходить, по лесу не бродить, а пошла же я, ослушалась” — сквозь зубы тонко протараторила кошка.
“Ты что! — рассмеялся громила, — меня это за духа лесного! Во учудила! Вставай, слыш, что говорю, вставай.” — Продолжил хозяин шалаша и бережно подтолкнул Машку в спину. — “Идем!” — махнул незнакомец лапой в сторону двери, как бы приглашая Машку проследовать за ним.
Кошка огляделась. Кругом мрачными колонными возвышались деревья. Сквозь крону к земле не пробивалось даже дуновения ветра. Лес молчал. От этого ли, или же от того, что за целый день Машка ещё ничего не ела, где-то внутри себя она уловила неприятное ощущение.
“Брр” — вздрогнула кошка и прошмыгнула внутрь шалаша вслед за незнакомцем.
Внутри было тепло. Только сейчас Машка ощутила как сильно она продрогла.
“Держи.” — хозяин шалаша протянул кошке стакан тёплого молока. — Садись, рассказывай, а я печь затоплю.”
Из мощной лапы напиток Машка приняла с благодарностью. Кошка подняла глаза, кивнула: “Спасибо, а кто же ты, добрый житель леса?”
“Хаха! Вижу, впервые очутилась ты в наших краях.” — Незнакомец опустился к кошке ближе. — “Медведь я, Медведь”
“О-о-о,” — тихо растянула кошка, — “рада знакомству, а я кошка, Машкой меня зовут.” — и протянула вперёд крохотную лапку.
Бережно ответил медведь на жест кошки и улыбнулся.
“Что у тебя случилось, по что забрела к нам?” — с участием спросил он.
Внешне сильный и суровый Медведь раскрыл перед Машкой добрую душу, кошка выдохнула и принялась за рассказ.
“Горе в деревню идёт, голод грядёт. Урожай погиб, собрали зерна горсть. Баба моя, да с дедом народу помогают, кур своих раздают. Вот и я в стороне оставаться не стала, к Зайцу пошла, его о помощи просила. К Кумушке Лисице он меня отправил, здесь, сказал, живет нынче”
Выслушал Медведь историю кошки, да призадумался.
“Ошиблась ты, матушка. Налево от третьей березы Лисицы нора” — сказал он.
“Ой! Точно! Налево Зайка говорил, а я направо свернула.” — прикрыла Машка мордочку кончиком хвоста.
“Пустяки! Хорошо, коль пришла, подсобить и я постараюсь. Дело у тебя доброе.” — ответил Медведь. — “Идём, к Куме провожу, да после короткой дорогой из леса выведу. К полуночи в село и воротишься.” — Закончил хозяин шалаша.
Вышли Медведь с Машкой на улицу, к Куме направились.
“Здесь, вот уже, за поворотом и увидишь новое жилище Лисицы, хорош ее домик, хорош!” — подбодрил кошку новый друг.
Тропинкой, вьющейся между деревьями, пробирались Медведь с кошкой. Скоро вышли они к старому пню таких размеров, что и десять мужиков обхватить его не смогли бы.
“Вот он! — обрадовалась кошка. — “Зайка же и про пень мне говорил, как же запамятовала! ”
“Не кори себя, матушка, с каждым случается” — успокоил ее Медведь.
Тем временем друзья обошли пень и увидели перед собой лаз.
“Ступай, да от меня поклон хозяйке передавай. Сам же я тебя здесь поджидать буду. Тесновато для меня Лисицино жилище.” — сказал Медведь и сел у входа в нору на могучий корень.
Кивнула Машка другу и спустилась в лаз. Пробралась она ко двери, да постучала.
“Кумушка, гостья к тебе пришла, поклон от Медведя с собой принесла.” — тихо промурлыкала кошка.
Тут же из норы послышалось шуршание, затем раздался скрежет, в миг отворилась тяжелая дверь. Перед Машкой стояла хозяйка жилища. То была Старушка-Лиса, она хитро поглядывала на кошку и опиралась на толстую клюку. Голова рыжей Кумушки была убрана писанным платочком.
“Знала, что придёшь.” — глядя точно в глаза Машке произнесла Кума. — “Весть о беде твоей сорока на хвосте принесла.”
“Мудрости твоей прошу.” — тихо ответила ей Машка.
Лисица прищурилась и оглядела кошку.
“Проходи, коли пришла.” — задумчиво протянула Кума и пропустила гостью.
Зашла Машка в лисью нору, но от выхода далеко отступать не стала. Хозяйка же подошла к печи и пустила в пламя горсть сушеного мха. Жадно поглотил пищу огонь, вспыхнул ярко, но в ту же секунду и сник
“Так и горсточка зерна, что мужикам вашим собрать удалось, — пользы принесёт, что тепла от огня этого, — грошь!” — зловеще молвила лисица и блеснули в ее глазах хитрые зеленые искорки.
Вздрогнула Машка, а Кума продолжила
“Но вот если растереть горсть ту с орехами, да семенами, масло добавить, яйца и ягоды. После кашицу эту в воде настоять надо, да в огонь
