— Это будет месть, и удовлетворение собственных желаний, я хочу увидеть его настоящего.
— «Вот именно, два слова: месть и удовлетворение! Аллегра, ты уничтожишь его.»
— Я знаю, я хочу этого. — ровные мысли без эмоций.
— «Нет, ты не этого хочешь, в действительности, ты надеешься, что заинтересуешь его в своем облике.»
— Это невозможно, пустые надежды ни к чему сейчас, это глупо и по-детски.
— «Глупо и по-детски творить беспредел, о котором потом пожалеешь»
— Вот именно что потом.
— «Ты обречешь себя на муки совести».
— Я обреку себя на хорошие воспоминания, на единственные воспоминания, которые будут со мной до конца дней, пускай они будут покрыты вереницей отчаяния и ошибок.
— «Печально, Аллегра»… — выдохнул голос трезвости.
* * *
Девушка словно отсутствовала, смотрела в пустоту весь урок, кое-как добавляя в зелье ингредиенты, не задумывалась над правильностью приготовления. Влезать в ее голову слишком опасно, это не останется незамеченным. Темные круги залегли под глазами, придавая молодой коже возраста, черты лица стали более острыми, диагнозом были две очевидные вещи, — отсутствие аппетита и бессонница. За время своей жизни мужчина с легкостью мог определить состояние, так как сам страдал от этих недугов на нервной почве. Внезапно, Северус поймал её взгляд на себе, в нем не было злобы и агрессии, а лишь какая-то отрешенность, он решил пройти мимо рядов, но она так и смотрела в ту сторону, откуда он отошел. Значит, этот пустой взгляд предназначался вовсе не ему. В этой голове либо отсутствовали мысли, либо их было слишком много, чтобы отвлекаться на неинтересную реальность. Несмотря на состояние транса, зелье девушки было приготовлено правильно, лишь звон колоколов, оповестивший об окончании пары, вернул ее на землю. Торопливо Аллегра начала складывать учебник, перья и пергаменты в портфель. Северус знал о предстоящей встрече с директором, питал надежду, что Дамблдор найдет к ней подход, однако не был в этом уверен. Он боялся, что воспаленный рассудок выложит Альбусу все предположения, касающиеся Снейпа — пожирателя смерти. Однако это могло бы стать зацепкой, гранью доверия между ней и стариком. Хотя как это может помочь, он не знал схемы предстоящего разговора, не ведал, есть ли она вообще. Вторник, осталось совсем немного времени до страшного дня, когда Аллегра переступит черту невозвращения, или же скроется от волшебного общества. Сейчас в ней было нечто, что ставило под сомнения побег, с опущенными руками она может пойти прямиком в лоно зла, не оглядываясь назад. Так было со многими, так было и с самим Северусом, когда он от безысходности шел в лапы Волан-де-Морту, монстру, пообещавшему ему золотые горы, возможность заниматься любимым делом. Но знал ли Снейп тогда, что ему придется участвовать в убийствах? Не знал, Лорд казался просто ученым, наставником. Путь Аллегры очевиден, она знает, на что пойдет, на что обречет себя. Без обещаний светлого будущего станет рабой, но все же, мужчина надеялся, что она свернет с пути, уготованного ей отцом, как бы сильно эти сволочи не отсекали все пути к отступлению. Надежда должна быть всегда…
Последний её взгляд перед уходом из кабинета зельеварения все же заставил поежиться, словно молния сверкнула в серых глазах, отдавая враждебной искрой. «Её ненависть ко мне слишком велика, в чем причина? Это не бестолковое отношение к нелюбимому профессору, все намного глубже». Голос в голове не давал покоя, смиренно требуя опасений, отвергая все попытки объяснить природу поведения нелюдимой девушки, идущей наперекор со всем факультетом, с ним самим…
* * *
— Сливочная помадка.
Каменная горгулья тотчас отъехала в сторону, открывая проход в уединенный круглый кабинет директора. Яркое освещение бросилось в глаза, а седовласый старец с добродушным взглядом восседал за столом. Серебряная борода светилась неестественной магической белизной. Голубая мантия, спадала на пол, открывая небольшой краешек ткани из-за стола, распластанный на полу. Основной свет исходил от прекрасной птицы, восседавшей на высокой жерди по правое плечо от волшебника. Помещение было заполнено предметами разного назначения. Сферический глобус внушительных размеров, стоял у стеллажей с книгами. Ни единой пылинки, комната, обрамленная мягким светом множества подсвечников и канделябров, являла собой спокойствие и умиротворение, в сравнении с темными подземельями Слизерина, оградившимися от солнца.
— Добрый вечер Аллегра. — гостеприимно произнес Дамблдор.
— Здравствуйте профессор. — неуверенный голос.
— Присаживайтесь.
Он указал на стул напротив. Я покорно села и приготовилась сдерживать нервы, однако маг не торопился, не спрашивая, наколдовал чайник и две чашки, затем наполнил их и жестом предложил мне одну взять. Стараясь вести себя под стать собеседнику, придвинула к себе чай. Он обратился ко мне по имени, это странно.
— С сахаром? — поинтересовался он.
— Нет, спасибо.
— Итак. Вы догадываетесь, зачем я вас позвал к себе? — перешел он сразу же к кульминации.
— По поводу вчерашнего вечера вероятно? — произнесла я, стараясь скрыть волнение.
— Верно, но это лишь второстепенно.
«Мерлин, что это может быть, неужели…»
— Вы не хотите мне ничего сказать? — выглядывая из-под бровей, произнес вкрадчивый голос.
— Если честно профессор, я не понимаю…
— Аллегра, вам сейчас тяжело, я вижу.
О чем он говорит?
— Профессор, я не хотела угрожать Малфою… — выдала я себя с потрохами.
— Речь идет вовсе не о Драко.
Сердце потихоньку готовилось упасть в пятки, невыносимо захотелось спрятаться, и не выглядывать, а лучше убежать, исчезнуть… Я была не уверена в том, что сейчас услышу, однако неровный голос разума начал подсказывать вероятные неприятные догадки, отчего пульс учащался, и появлялась пока еще едва заметная дрожь. Дамблдор изучающее смотрел на меня, ожидая реакции, но внешне во мне ничего не изменилось.
— Тогда я не понимаю о чем вы, сэр. — голос все же немного дрогнул.
Долго строить из себя дуру мне не удастся, однако оставалась надежда, последняя ниточка, рвущаяся на ошметки, под взглядом пронизывающих как иглы голубых глаз.
— Я получил письмо от вашего отца, о том, что вы покидаете школу в это воскресенье.
Отлегло. Сердце сделало кульбит и вернулось в первоначальное положение, однако тело немного обмякло. Зачем было так пугать?
— Аллегра, я искренне не хочу, чтобы вы покидали школу.
Эти слова означали его осведомленность о моем будущем. На этот раз я не удержалась и сглотнула. Голова сама собой опустилась и взгляд потух.
— Вы ведь не хотите этого? — сказал он, подливая в мою кружку горячего чая.
Все что мне удалось выжать из себя, так это помотать головой из стороны в сторону. Незаметно слезы начали подступать из глубины нарастающим комом.
— Я могу помочь вам, но только это значит, что вы потеряете связь с внешнем миром. В Хогвартсе вы будете в безопасности.
— Я буду заперта в четырех стенах? Но это невозможно, отец найдет способ выманить меня, да и потом, что я буду делать после выпуска?
— Если вы примете несколько условий, я обеспечу ваше будущее, однако оно, возможно, окажется сложнее этого пути, вы будете постоянной мишенью, отказавшись служить Темному Лорду.
Я так и знала, старик хочет меня на свою сторону переманить, что ж, чего я могла ожидать?
— Вы хотите, чтобы я вступила в Орден?
Дамблдор улыбнулся и сделал глоток из чашки.
— Да, именно это я и хотел предложить, будет трудно, понимаю, вы попадете в совершенно иной мир, но вместе с этим обретете верных друзей. — начал он с достоинств.
— Почему вы говорите мне об этом?
— Я вижу, что вы не такая как остальные, стараетесь всеми силами оттолкнуть от себя неприятное общество, взять например вашу дружбу с Гриффиндором.
— Это не дружба. — не знаю что нашло на меня, когда я говорила следующую фразу. — Это способ досадить слизеринцам.
Дамблдор вновь улыбнулся.
— Это уже повод следовать иным путем, эти принципы могут привести вас к надежде на нормальное будущее.
Я хмыкнула.
— Профессор, перевес на стороны тьмы.
— Почему вы так думаете? Неужели вас это пугает, и вы стремитесь занять выгодную ячейку, обеспеченную победой?
Я яростно помотала головой.
— Я имела ввиду другое… — немного помедлив, добавила. — Я всего лишь боюсь.
— Страх, это нормально, я тоже боюсь, однако всеми силами стараюсь бороться, не думаю о плохом исходе, верю…
* * *
Альбус видел, как девушка нерешительно склоняется к правильному решению, а еще, как она устала, внешний вид оставлял желать лучшего. Потухшие глаза, в которых он пытался зажечь искру надежды, бросая вызов её характеру, он увидел обреченное дитя, нуждающееся в поддержке, желающее просто жить. Однако Аллегра не была готова бороться. Он пытался помочь, вытянуть её из болота собственных переживаний.
