— А почему нельзя-то? — вытаращила глаза Карлина.
— Размякнешь, как сливовое повидло! — рассмеялся один из мальчиков.
И белые-белые мальчики, фыркая и хихикая, пустились бежать.
— Постойте! — закричала Карлина. — Возьмите меня с собой! Возьмите!
А мальчики в ответ:
— Тебе нельзя! Мы бежим в Марципанию. Король Марципан дает званый бал. Но туда можно только таким, как мы, — марципановым и беленьким-беленьким!
Фьють — и нет никого. Девочка горько заплакала. Слезы ручьями текли у нее из глаз.
— У-у-у! — всхлипывала она. — Я тоже хочу в Марципанию! У-у-у-у-у-у!
Но чем дольше плакала Карлина, тем некрасивее становилась. От слез марципановое личико сморщилось, как у старушки. К тому же она вдруг накренилась и с зеленой коробочки прямо на подоконник — плюх! И тут проснулась. От выплаканных во сне слез подушка была вся мокрая. Девочка вздохнула и потихонечку слезла с кровати.
Весь день Карлина вспоминала свой сон и мечтала о Марципании, о дворе короля Марципана. А вечером, когда шла со двора домой, подумала: «Вдруг я сегодня ночью снова превращусь в марципановую девочку? Тогда надо хорошенько умыться, чтоб меня уж точно взяли на бал!»
Она молча протопала вверх по гулким ступенькам лестницы, а дома сама пошла в ванную. Да-да, вы не ослышались: в ванную. А когда ее хорошенько намылили, спросила у мамы, нельзя ли подстричь ей ногти? Такого мама ну никак не ожидала.
— Тебя, моя девочка, как подменили — что это вдруг с тобой? — спросила мама.
— Я тебе, мамочка, потом расскажу, — отвечала Карлина. — Просто сегодня мне хочется быть беленькой марципановой девочкой.
Лежа в постели, она еще долго ворочалась и никак не могла заснуть. Но наконец заснула. И надо же: во сне она снова была марципановой девочкой в беленьком платьице. На этот раз марципановые мальчики подивились ее белому личику и охотно взяли с собой на бал к Марципану, королю Марципании.
О том, что ей там довелось увидеть, знает только она сама. Но, кажется, все получилось просто чудесно. Поздно ночью, когда мама зашла в комнату, чтобы укрыть ее одеялом, Карлина вся сияла во сне и даже пробормотала:
— Простите, сударь, но этот танец я уже обещала Его Величеству Марципану!
Должно быть, Карлине и сегодня ночью приснится страна Марципания, поэтому она перед сном отправилась в ванную и безропотно дала подстричь себе ногти.
Когда Александра рассказала на борту парохода «Цикада» эту историю, мышь Филина заметила:
— Вот на сей раз уже мне интересно, правда это или нет. Есть у меня одна знакомая мышь. Она тоже ненавидит умываться.
— Мыши тут ни при чем, — сказала тетушка Юлия. — Мыши это не люди. Если мышь начнет умываться, она может разболеться. Мышь есть мышь, а человек — человек.
— Это как если бы майский жук не пожелал быть майским жуком, — добавила леди Браун. — Знаете песнь о том, как бунтовали майские жуки?
Песни никто не знал. Тогда леди Браун встала с шезлонга, облокотилась на поручни корабля и с выражением продекламировала…
Песнь о том, как бунтовали майские жуки
Вождь майских жуков всех сзывает на бой —
Восстанем, весь мир потрясая!
Не хотим нарождаться лишь майской порой
И летать и жужжать день-деньской
Лишь для краткого месяца мая!
Почему до сих пор от начала веков
На земле никогда не бывает
Ни февральских, ни даже июльских жуков?
Поднимемся все, как один, на врагов,
Кто майских жуков притесняет!
Воссияет теперь справедливость сама!
Вперед, календарь отвергая!
Для майских жуков подходит весьма
И поздняя осень, и даже зима,
И любая погода земная!
Итак, на места разослали приказ,
Где подробно всё расписали:
Кто будет в апреле жужжать каждый раз,
Кто в июне, кто в августе, кто хоть сейчас
И все про себя хохотали.
Но вот и повеял май теплотой,
Светлый день, небосвод голубой,
Мир живет и дышит весной,
И жуки и жучихи вдруг сами собой
Закружились над майской землей!
Что толку приказывать и призывать?
Как же майским жукам без мая!
Должны они в мае летать и жужжать.
Должны! И не надо жукам бунтовать,
Этот мир как попало ломая!
На трех Эмм стихи произвели большое впечатление.
— Будь тем, кто ты есть! — воскликнула Эмма Резиновый Клюв.
— Счастлив тот, кто доволен собой! — вставила Эмма Песчаная Отмель.
А Эмма Орлиный Глаз заметила:
— Вожди не изменят мир. Тем более если вождь — майский жук.
Тут ударили в гонг и всех пригласили на обед. Дамы пошли в столовую, а мышь Филина и чайки остались на палубе и все время, пока пароход плыл по Бискайскому заливу, развлекали друг друга историями. Самую занимательную рассказала Эмма Резиновый Клюв.
— Знаете историю про карусель и араба Али Омара ибн Мохаммеда? — спросила она.
Мышь и три чайки покачали головами: «Не знаем». Тогда Эмма Резиновый Клюв встала поудобней на одну ногу, поджала другую под брюшко и рассказала четырем подругам историю…
История про День рождения Карусели
Если ты прожил на свете сто лет, то можно хотеть ко дню рождения что угодно, и любое желание сбудется. Рос в африканских джунглях один баобаб, так вот он, когда ему стукнуло сто лет, захотел стать слоном. И хотите верьте, хотите нет: баобаб превратился в слона и оставался слоном до конца дня рождения. Но история про баобаб — особенная. Сегодня я расскажу вам про маленькую разноцветную Карусель, которую выбросили на свалку в одном небольшом городке, где ей и пришлось встречать день своего столетия.
Сто лет назад появилась она на свет, новенькая, с иголочки, в мастерской «Балаганус и сыновья». И купил ее старый араб по имени Али Омар ибн Мохаммед. С маленькой Каруселью колесил он по белу свету. И всюду радовались детишки звукам веселой шарманки и бегущим по кругу зеленым и красным, синим и желтым зверям. В Гренладии на зверушек садились верхом экимосы, в Америке — индейцы, в Африке — негритята, в Европе — маленькие французы и немцы, итальянцы и англичане, венгры, испанцы и русские. В городе Сиднее на них с удовольствием покатались даже дети австралийских аборигенов.
И вот однажды, когда Карусель очутилась в Германии, Али Омар ибн Мохаммед умер от старости. Произошло это в городишке под названием Веснебург, где не нашлось никого, кто бы умел заводить карусели. Вот и стояла она, одинокая и забытая, на поляне у въезда в город, и никто не знал, что с ней делать. К счастью, как раз в эти дни в городок забрел цыганский табор. Увидали цыгане заброшенную Карусель, обрадовались и взяли с собой в свои странствия. И вот снова заиграла шарманка, и снова побежали по кругу звери, и детишки садились на них верхом, катались и весело хохотали.
Двадцать лет странствовал цыганский табор с Каруселью по всей Европе. Но мало-помалу она обветшала. Шарманка кашляла и хрипела, шестеренка, на которой вертелся круг, жалобно скрипела. Как-то раз Карусель вдруг встала и не захотела крутиться. Цыгане смазали шестеренку и даже позвали механика. Но все напрасно. Не крутится Карусель, да и все тут!
А случилась эта беда как раз таки в Веснебурге, куда цыгане приезжали каждый год — очень уж полюбили они городок. Тут и пришлось им с Каруселью расстаться. И снова стояла она на поляне, сиротливая и одинокая, и никто не знал, что с ней делать. Лили дожди, дул ветер и падал снег; карусель покрывалась ржавчиной.
Только детишки прибегали сюда из города посидеть на зверях, которые все так же сияли красной, желтой, зеленой и синей краской, потому что в мастерской «Балаганус и сыновья» их покрыли особенным лаком. В конце концов бургомистр велел выбросить Карусель на свалку, где она и грустила одна-одинешенька до тех пор, пока ей не стукнуло сто лет.
Но в день, когда Карусели исполнилось сто лет, замершие колесики, винтики и фигурки зверей вдруг ожили. Говорю же я вам: если ты прожил на свете сто лет, то все, что захочешь ко дню рождения, сбудется. А первое, что Карусель захотела, это стать такой же, какой она была раньше, — опрятной и чистенькой. Еще она захотела, чтоб ее опять поставили на поляне у въезда в город. И не успела оглянуться, как и впрямь очутилась на той поляне. Тогда она захотела, чтобы зверушки, как и раньше, вертелись под музыку. И пошла веселая круговерть!
Дело было ранним воскресным вечером. Мамы и папы, гулявшие по поляне с детьми, остолбенели от удивления, когда перед ними вдруг выросла и сама собой завертелась разноцветная Карусель. Но вскоре им пришлось удивиться еще больше. Потому что карусель захотела, чтобы старик Али Омар ибн Мохаммед ожил и снова встал у круга. И тут же Али Омар ибн Мохаммед возник на поляне в своих длинных белых одеждах и закричал по-арабски: пусть сегодня катаются все кто хочет — бесплатно!
