— Вот тот! — говорит продавец, показывая на Зенека. — Самый высокий.
— Совсем молодой парнишка, — поражается стоящая рядом с ним толстуха. — Надо же, не побоялся!
— Откуда он? — спрашивают другие. — Вы его знаете?
— Знать я его не знаю, но он пил у меня лимонад. Вот с этими ребятами. Вот на этой лавке сидел.
Продавец чрезвычайно гордится тем, что именно около его магазина разыгрались необыкновенные события.
— Иди к нам! — зовет он Зенека. — Сам-то ты откуда?
Парень не отвечает и продолжает шагать, обходя загораживающих ему дорогу детишек.
— Слышишь, он тебя зовет, — окликает его Юлек.
— Ну и что? — Зенек явно раздосадован. — Пошли отсюда.
Но Юлек не в силах отказаться от славы. Он тянет приятеля за руку, их окружают, Вишенка и Уля остаются в стороне.
— Откуда ты? — снова спрашивает продавец.
— А на что вам?
— Да просто всем интересно, — добродушно смеется продавец. — Отличный номер ты проделал, вот все и хотят узнать. Про тебя и в газету написать стоит. Как тебя зовут?
— Его зовут Зенек, — с гордостью сообщает Юлек. — Зенек Вуй…
— Зенек Вуйтчак, — быстро прерывает его Зенек и решительно выбирается из кольца любопытных.
— Зенек! — удивленно говорит Юлек, едва поспевая за ним. — Ведь твоя фамилия Вуйчик, а не Вуйтчак!
— Ну и что? — сердито спрашивает Зенек. — В газету писать собрался, идиот!
— А ты не хочешь?.. — Юлек поражен.
— Конечно, нет.
— Почему? — спрашивает Мариан, недоуменно морща лоб. Ведь человеку, совершившему такой подвиг, должно быть приятно прочитать об этом в газете.
— Не хочу, и все тут! — Зенек презрительно кривит губы. И, чтоб положить конец разговору, он отмечает, что небо прояснилось. Юлек умолкает. Увидеть свое имя в газете… И все бы читали, все! Как о тех ребятах, которые предотвратили крушение поезда. А Зенек вовсе этим не интересуется, ему это не нужно… Сердце Юлека снова наполняется изумлением и восторгом.
Ребята догоняют Вишенку и Улю, и все вместе отправляются домой. Зенек идет между братьями, девочки позади.
Обе не отводят глаз от складной фигуры идущего впереди парня.
— Где ты научился править лошадью? — спрашивает Мариан. Этим вопросом он хочет выразить свое восхищение. Ни за что на свете он не стал бы говорить о своих чувствах прямо — такие вещи говорить не следует, это выглядит очень глупо. Да и Зенек не захотел бы ничего такого услышать.
— У дедушки, — отвечает Зенек. — В деревне.
Юлека занимает другое. Знал ли Зенек с самого начала, что надо свернуть на луг, или решил сделать это в последнюю секунду?
Зенек смеется:
— А зачем мне было сворачивать, если б не машина? Я думал только, как бы проскочить мимо барьеров. Ну, а когда вынырнула машина, тут уж делать нечего, пришлось свернуть.
— Там такой крутой спуск, могли ведь опрокинуться!
— Конечно, могли! Да уж лучше опрокинуться, чем попасть под машину. Что бы от нас осталось? Мокрое место!
— Уля, — тихо говорит Вишенка, — ведь Зенек мог погибнуть..
— Да…
— А он идет себе как ни в чем не бывало. Как будто ничего особенного не случилось. Ты заметила?
— Да…
Вот и снова бетонный мост через Млынувку. Ребята шагают бодро, ноги под горку сами идут. После пережитого волнения все развеселились. Как хорошо, что Зенек опять с ними! Ветер приятно холодит разгоряченные лица, треплет волосы. Небо прояснилось, в разрывах между тучами виднеются голубые проемы, то там, то тут скользнет по полям солнечный луч, и сразу все краски становятся ярче.
На мосту, конечно, минутку постояли. Юлек бросил в воду щепку и разогнал стайку рыбок. Потом отправились дальше, вдоль живой изгороди, за которой был сад. Проходя мимо калитки, Зенек обогнал остальных, заглянул внутрь и тихонько засмеялся. Немного дальше, там, где изгородь заворачивала под прямым углом и отделяла сад от поля, он остановился, опять хмыкнул и, небрежно тряхнув головой, сказал вполголоса:
— Никого нет. Я пойду. А вы как хотите.
— За яблоками? — прошептал Юлек.
— Кто боится, может не ходить, — медленно произнес Зенек. — Я никого не заставляю.
— Я пойду с тобой! — крикнул Юлек. — Я нисколько не боюсь. Пошли, Мариан!
Мариан не двигался с места. Он был в полной растерянности. Что делать? Нельзя же, чтобы такой парень, как Зенек, считал его трусом!..
— Ну, Мариан! — крикнул Юлек. Вишенка блеснула глазами, она решилась.
— Боишься? — задорно спросила она Мариана. — А я ни чуточки!
У Мариана пересохло в горле. Он не хотел идти! Ни за что! Но остаться, а все пойдут — с Зенеком… И Вишенка тоже пойдет…
— Ладно, — пробормотал он сквозь зубы.
— А Уля? — В вопросе Юлека прозвучало некоторое презрение. — Уля небось сама не своя со страху…
— Оставь ее в покое! — резко приказал Зенек. — Пусть делает как хочет. Девочки для такого дела не годятся.
— А я гожусь! — упрямо возразила Вишенка.
Они спустились вниз. Шли осторожно, как в тот раз, когда выслеживали птицу.
Уля идет позади всех. Она слышит перед собой взволнованное дыхание Вишенки. Судорожно хватает ее за руку. Вишенка оборачивается:
— Что?
— Вишенка, — тихонько просит Уля, — Вишенка!
— Можешь не ходить! — Лицо у Вишенки холодное, замкнутое.
Юлек обгоняет Мариана, пристраивается к Зенеку и возбужденно спрашивает:
— Где мы будем пролезать? В ту дыру, куда ты лазил?
— Можно и в ту, — отвечает Зенек. — А есть и другая, еще лучше. Я вам покажу.
Вторая дыра находится в конце зеленой стены, у самого угла. Здесь растет молодая липа. Мальчики и Вишенка протискиваются в сад между ее стволом и ветками изгороди.
Уля остается снаружи. Некоторое время она стоит, потом садится в борозду, обнимает руками колени и горько плачет. Почему она их не удержала? Почему? Надо было не пускать их, кричать… нельзя было их пускать!
Заворачивая к дому, Вишенка увидела, что на крылечке стоит мать и тревожно смотрит на дорогу.
— Иду, иду! — крикнула она и помахала рукой.
Мать слегка вздрогнула и, хотя девочка была уже совсем близко, не стала, как обычно, ждать ее, а быстро ушла в сени. Вишенка успела заметить, что лицо у нее уже не обеспокоенное, а сердитое. Это было неприятно. Девочка пошла медленнее, раздумывая, что сказать матери. «Лучше всего вести себя так, как будто ничего особенного не произошло», — решила она в последнюю минуту. И, влетев на кухню, преувеличенно бодро объявила, что умирает с голоду. На эти слова — а Вишенка «умирала с голоду» раза три в день — мать всегда отвечала улыбкой и принималась поспешно накрывать на стол. Но сейчас она не откликнулась. Продолжала подкладывать в печь щепки и не только не оставила своего занятия, но даже не обернулась к Вишенке. Это был плохой знак: мама сердилась, и к тому же сердилась молча, а этого Вишенка особенно не любила и немедленно возмутилась.
— Где кружка? Я пить хочу, — заявила она вызывающе, всем своим видом показывая, что не намерена обращать внимание на «капризы» матери.
Та достала кружку, висевшую над печкой, и повернулась к дочери:
— Как ты выглядишь!
— А что?
— Взгляни на себя в зеркало!
Вишенка подошла к висевшему между окнами зеркальцу. Волосы взлохмачены — подумаешь! Вот царапины на щеках и на шее — это хуже. «Это когда я сквозь изгородь лезла», — вспомнила она. Как только царапины перестали болеть, Вишенка про них забыла.
— А, ерунда! — сказала она небрежно и тут же с огорчением подумала, что царапины ее не украсили, а Зенек, наверно, их заметил. — Это я по кустам лазила.
— Уже четыре часа, а ты обещала быть в два, — сказала мать.
— Я забыла!..
Это была правда. Только у самого дома Вишенка сообразила, что сильно запаздывает.
— «Забыла»! А мне из-за твоей забывчивости пришлось два часа бегать то к печке, чтоб не остыла, то на крыльцо — посмотреть, не идешь ли ты, и гадать, что с тобой могло случиться.
— А что со мной могло случиться? — беззаботно говорит Вишенка. — Ничего! Я же не виновата, что ты сразу бог знает что воображаешь.
Мать бросает на Вишенку недобрый взгляд и сухо говорит, ставя на стол тарелку с супом:
— Мой руки и садись.
— А ты уже ела?
— Нет.
— Чего ж ты себе не наливаешь?
— Мне не хочется, аппетит пропал.
Сказано, конечно, Вишенке в укор. Девочка раздражается еще сильней и хочет, чтобы мать это заметила. Она молча садится за стол и ест — пусть мама не думает, что она будет ее упрашивать. На второе — любимое Вишенкино блюдо: блинчики с творогом. Вишенка ест их с нарочито равнодушным видом. Мама решила дуться? Пожалуйста.
Мать уже убрала тарелки и дает Вишенке яблоко. Ох, яблоками Вишенка сыта по горло!
— Не хочешь?
— Спасибо, я потом.
