Разыскав за сундуком шапку, Ося усиленно потряс Сахарову руку и умчался.
Иван Антонович и Димка остались вдвоем. Они сидели на диване, и Димка важно говорил:
— Если бы вы пришли позднее, не застали бы меня дома. Оля меня отвела бы к Тане Чуркиной с Петькой и Лариской играть. Хотя нет, нельзя отвести. Таня на Олю сердится.
— За что?
— А за то, что Таня виноватая.
— Как? Сама виновата и сама сердится?
— Да, конечно. Они дружат. А тут случилось такое. Всем стало неудобно из-за Тани, понимаете?
— Пока еще нет.
— Таня не записала книгу, кто какую принес…
— Ну и что же?
— А теперь спрашивают, кто эту книгу подарил, а ответить и нельзя. И всем очень неудобно.
— А зачем надо знать, кто книгу подарил?
— А как же! Хотят знать. Надо им очень. А в этой книге еще надпись есть: «Моему сыну от папы. Вырастай большим и очень храбрым».
Сахаров вздрогнул.
— Ты не помнишь, какая это книга? — негромко спросил Сахаров. — Не «Военная тайна»?
— Правильно! Как вы хорошо умеете отгадывать.
— А кто спрашивает про эту книгу? Зачем?
— Так ведь всё равно никто не помнит, — откуда ее взяли. Не пойти ли нам в кино?
— Подожди, Дима. Скажи, родной, зачем понадобилось узнать, кто подарил эту книгу? Вспомни. Ведь Оля об этом говорила.
— А пионервожатая просит из той школы, куда девочки возили книги.
— А ей зачем знать, кто подарил книгу?
— Очень надо. А зачем, Оля забыла сказать. Иван Антонович, я что-то есть захотел.
— Сейчас я тебе разогрею суп. У меня в кармане шинели колбаса и конфеты. Я забыл достать. Сейчас, сейчас…
Сахаров спустил Димку с колен, встал и прошелся по комнате.
— Димка, милый, а ты не знаешь, куда отвозили книги?
— За город! В школу… — Димка перевернулся на диване через голову.
— Да я знаю, что за город; но где эта школа?
— А ее все называли Подгорная школа. Значит, и адрес: Подгорная школа.
— Это не адрес. Ну, пойдем на кухню обед греть.
Через некоторое время Димка сидел за столом, ел суп, закусывая его бутербродом с колбасой, и огорчался, что Сахаров не ест.
— Нет у меня аппетита, Димка.
— А если бы вы узнали, где эта школа, у вас бы и аппетит настал? — лукаво спросил Димка.
— Может быть, — ответил Сахаров.
— А я знаю, как узнать, где школа.
— У Оли спросить? Это и я знаю. Так ведь Оля когда еще придет…
— А вот и не у Оли! Нужно на шахматных открытках у Оськи посмотреть. Вот! Я догадался, а вы и нет!
— Ты просто хитрый мальчишка. Наверно, давно догадался, а молчишь. Ну, давай открытки.
Димка вылез из-за стола и с важным видом стал ходить около письменного стола, где лежали учебники Оси.
Наблюдая за ним, Сахаров воскликнул нетерпеливо:
— Димка, ну что ты в самом деле?
Димка почесал кончик носа.
— Не найти открытки… Их Оська в книжки закладывает.
— А где эти книги?
— Оська их в библиотеку сдает.
— Так ты смеешься надо мной, поросенок?
Сахаров схватил Димку и посадил на плечо. В восторге Димка хохотал и дрыгал ногами.
— Вот что, — отпуская Димку, сказал Сахаров серьезно. — Давай искать.
На столе у Оси был хаос. Сахаров перебирал каждую тетрадку и книгу и складывал их в аккуратные стопки. Попадалось много и открыток и писем. Но все они были от осиной матери и не имели никакого отношения к шахматам. Сахаров убедился в этом с первого взгляда.
— Придется ждать Олю, — пробормотал Иван Антонович.
— Есть! Есть! — вдруг закричал Димка пронзительно.
Подскакивая от возбуждения, он пальцем показывал под стол. На полу и в самом деле валялась открытка. Откуда она выпала, неизвестно. Сахаров поднял открытку.
„Лh4 — h8 фc8 — b7…“
Да. Это шахматная. Обратный адрес: Район… Поселок Подгорное. Нижняя улица. Алексею Петренкову.
Рассмотрев открытку, Сахаров переписал адрес в записную книжку.
— У вас настал аппетит? — спросил Димка.
— Вот что, Димушка. Сейчас я напою тебя чаем. Живенько уберем со стола, чтобы был порядок. И… уроки у тебя выучены?
— Конечно, — сказал Димка.
— Тогда почитай что-нибудь. Уже совсем скоро Оля придет…
— Вы уедете? Оставите меня одного? — Надув губы, Димка отвернулся и пробормотал обиженно: — Знал бы, не искал открытку…
— Я сегодня еще к вам приду. А самолет, который мы начали клеить? Забыл про него? Вот ты его и смастери к моему приходу.
Сахаров говорил ласково, но таким тоном, что Димка смирился.
— Только приходите непременно сегодня!
Убрав со стола и строго-настрого приказав Димке ничего не разрезать на маялку и не устраивать никаких «диверсий», Иван Антонович быстро ушел.
«Важное дело», о котором Ося сообщил Сахарову, было свидание с Алексеем Петренковым.
Полтора месяца они играли одну шахматную партию. Оба старались послать ответ немедленно. Расстояние было небольшое и почта быстро доставляла открытки. Каждые день-два приходилось раздумывать над следующим ходом.
Сначала на открытках Петренкова значились беспомощные ходы. Ося отвечал смело. Вскоре Петренков потерял коня. Тогда Ося проникся жалостью к своему противнику и, вместо открыток, стал отправлять письма со множеством советов, вычитанных им из «Самоучителя шахматной игры».
И вдруг всё изменилось. Игра Алексея Петренкова стала изобретательной и неожиданной. Казалось, это играет другой человек. Что с ним случилось? Может быть, он достал замечательную книгу по теории шахматной игры? Или ему помогает какой-нибудь опытный шахматист? В таком случае, это свинство. Ведь Осе решительно никто не помогает.
Единственный способ выяснить причину внезапного превосходства Алексея Петренкова был — доиграть партию очно.
И Ося твердо решил без предупреждения нагрянуть к Петренкову.
С поездом Осе очень повезло. Едва он сел в вагон, как поезд тронулся и мимо окна поползли вокзальные здания.
Протаяв на заледеневшем стекле кружок, Ося с любопытством смотрел в окно в надежде увидать следы боев. Но под снегом ничего нельзя было разглядеть.
Тогда Ося вытащил карандаш и клочок бумаги и принялся обдумывать возможные шахматные комбинации. Он так углубился в это занятие, что чуть не проехал нужную станцию, но успел соскочить на ходу.
Обойдя небольшое здание вокзала, Ося вышел на дорогу и сразу пожалел, что не приехал сюда раньше. Перед ним величаво высилась огромная гора. Казалось, она взлетает к белым облакам, плывущим в голубом небе, и только торчащие на горе островерхие елки удерживают ее от взлета.
А под горой виднелись холмы и холмики, на которых раскинулись дома.
Там, где падали на снег солнечные лучи, он был усыпан тонкими вспыхивающими искрами, а в тени прозрачно голубел.
Ося глубоко вдохнул морозный воздух.
— Вот бы где на лыжах-то покататься!
Он пошел по дороге, любуясь природой, и даже забыл на минуту, зачем сюда приехал.
Но вот он услышал смех и оглянулся. По другую сторону дороги шли две девочки лет четырнадцати. Они смотрели на Осю и, смеясь, о чем-то переговаривались. Что девочки нашли в нем смешного?
Сделав безразличное лицо, Ося решительным тоном окликнул их:
— Эй, девчата, где тут у вас Нижняя улица?
Девочки сейчас же перебежали дорогу и остановились перед Осей. Вертя головами в теплых платках, они принялись ему объяснять, как пройти к Нижней улице. Собственно, они могли бы и не объяснять, так как всё равно шли туда же…
— Мы вам покажем — нам в ту сторону.
Они переглянулись и рассмеялись, как будто было сказано что-то смешное.
— Да я бы и сам нашел, — независимо заметил Ося, искоса поглядывая на своих спутниц.
— А вам кого надо на Нижней улице?
— Петренкова.
Девочки обрадованно затараторили:
— Петренков наш агроном. Вы к нему из города, да?
— Он сейчас, должно быть, дома.
— Конечно, дома.
— Вы из Ленинграда приехали?
— Из Месопотамии я приехал, — отозвался Ося.
Девочки раскатились смехом.
— А почему же на вас галстук красный? — живо возразила одна. — В Месопотамии не бывает пионеров.
От смущения, которое Ося старался всячески скрыть, обе девочки казались ему очень похожими одна на другую. Он не смотрел в их розовые лица, а спутницы разглядывали его без всякого стеснения.
— А зачем вам наш агроном нужен?
— Уж это разрешите мне знать, — нахмурился Ося.
«Отец у Алексея, видно, агроном», — подумал он и осторожно вздохнул:
— Они, наверно, инспектор из райзо! — И обе прыснули как по команде.
Осе очень захотелось забросать насмешниц снежками, но в этот момент девочки остановились.
— Вот тут наш Федор Петрович проживает. — И они показали рукавичками на небольшой деревянный дом.
