– Мам, а ты это для чего мне сейчас говоришь? – спросила Лена и тут же добавила: – Только не подумай, что я язвлю. Просто хочется понять.
– А к тому, чтобы ты понимала: любовь в твоем возрасте – это прекрасно, но на самом деле это всего лишь опыт и знания.
– Разве это плохо? – удивилась Лена.
– Это очень хорошо, моя девочка, – улыбнулась Наталья Владимировна, – но скажу тебе откровенно, их целесообразнее брать все-таки из чужого опыта и знаний. Например, из наших с отцом. Пойми, Лена, лучше не тратить время на поиски пары в твоем возрасте, сейчас лучше заниматься собой, развиваться, получать образование.
– Так! – усмехнулась дочь. – Я уже поняла. Папа предупредил: замуж только после получения диплома. Желательно красного?
– Ну, не ерничай, Ленка, – воскликнула мать, – ты же обещала.
– Я не ерничаю, просто мы этот вопрос уже обсудили с отцом. То, что не нужно рано выходить замуж, я поняла. Да и что теперь об этом говорить, если была любовь, да сплыла. Все, цирк уехал, – Ленка встала с дивана и стала прохаживаться по комнате.
– И ничего страшного в том нет, – заключила мама, тоже приподнявшись с дивана и собравшись покинуть дочь, – не спеши с поиском пары, не торопись. У тебя сейчас время как раз заняться собой, то есть развиваться, учиться, изучать чужой опыт. В идеале, стань твердо на ноги и потом создай крепкую достойную семью. А вот эти все семушки, иванушки…
– Что еще за иванушки? – удивленно спросила Ленка.
– Ой, Ленка, ребенок ты еще совсем, – рассмеялась мать, – «что еще за иванушки?». «Иванушки International»! Это же я так, к слову сказала.
– А ну тебя, – Ленка махнула рукой и, подойдя к матери, обняла ее. – Прости, мам, я тебя очень люблю. Спасибо тебе за поддержку. Переживем, я верю: все будет хорошо!
На прощание Ленка предупредила маму, что из-за опухших глаз в школу не идет. Наталья Владимировна утром позвонила в школу и, в свою очередь, предупредила классного руководителя.
А на следующий день Семка получил, как говорится, от ворот поворот.
Неожиданно для самого себя Сема подружился с Юлькой Борисовой, с той, которая боялась из-за двойки идти домой. Он не стал делать из этого никакой тайны. После занятий они вместе покидали школу, юноша провожал девчонку до ее дома, затем шел к себе. Юлька оказалась очень интересной собеседницей. Оказывается, она занималась в музыкальной школе и так интересно рассказывала о всяких там терциях, квартах, квинтах, октавах, диезах, бекарах, что Семен одно время задумался: а не научиться ли ему игре на гитаре. Он даже взял несколько уроков у новой подружки. Но в конце концов пришел к выводу:
– Не, Юль, это не мое. Пальцы не в ту сторону смотрят…
– Это поначалу у всех так, – возразила Юля, – потом привыкнешь.
– Да ну ее, эту гитару, – махнул рукой Семен. – Мне по душе всякие ключи – гаечные, накидные, разводные и так далее. И руки по локоть в масле. Вот это мое. Я технику люблю, там мощь, железо, сила, а тут брень-брень!
Заметив, что девушка нахмурилась и надула губы, Семен вдруг понял, что сказал какую-то бестактность. Он тут же поспешил исправиться:
– Юль, не обижайся! Я люблю музыку и уважаю твой выбор, ты не подумай, что я против. Просто каждый должен заниматься своим делом. Тем более ты, наверное, уже и сама поняла, что мне даже не медведь, а как минимум парочка слонов на ухо наступила. Не обижайся, ладно?
Юля улыбнулась и тепло ответила:
– Хорошо!
– Вот и славненько, – сказал Семен.
– Сем, а из-за чего вы с Леной Нестеровой поссорились? – внезапно спросила Борисова.
Семен даже растерялся от неожиданного вопроса.
– Да и сам до сих пор не знаю, – после непродолжительной паузы ответил юноша. – Сказала, что наши отношения необходимо приостановить.
– То есть она сама предложила вам расстаться?
– Да не расстаться, – поправил Семен, – а приостановить отношения, так сказать, сделать паузу.
– И никаких претензий? – удивленно спросила Юлька.
– Претензия была, – вздохнул Семен, – она обвинила меня в неискренности.
– Почему?
– Да кто его знает! – пожал плечами Семен и вдруг, словно опомнившись, спросил: – А для чего ты все это расспрашиваешь?
– Ты знаешь, – призналась девушка, – я как-то неловко себя чувствую, словно отбила у девушки парня. Понимаешь?
– Вот еще чего придумала, – рассмеялся Семен, – мы же с тобой просто друзья! Верно я говорю?
Юлька не сразу ответила.
– Чего молчишь? – воскликнул Семен.
– Да-да, конечно, друзья, – грустно ответила Борисова. – Но все равно неловко. Мне кажется, Лена ненавидит меня.
– Забей, Юль! – махнул рукой Семен. – Что же нам теперь, у Ленки разрешения спрашивать?
– Ну в общем-то, ты прав, – улыбнулась Юля и, потупив взгляд, тихо спросила: – А ты ее любишь?
Семен только теперь понял, на что намекает одноклассница. «Елы-палы, да Юлька, наверное, влюбилась в меня! Тут нужно как-то аккуратнее поступить, чтобы не обидеть девчонку. Беда с этой любовью».
– Я пока и сам не понял, – уклончиво ответил Семен. – Юль, давай пока на эту тему не будем говорить. Честное слово, просто не хочется. Хорошо?
– Угу, – кивнула Юлия, – больше не буду.
* * *
Ленка тайком, конечно, наблюдала за дружбой Семена и Юлии и никак не могла понять, почему в его жизни так и не появилась Олеся из соседней школы. Однажды она спросила об этом у Карманова, но тот только пожал плечами.
– Может, поссорились? – предположил Виктор. – Она симпатичная, но такая взбалмошная девчонка, капризная. Всяко может случиться. Ты не переживай, Лен, в следующий раз принесет ноутбук на профилактику, все разузнаем подробно.
– Да зачем мне это нужно? – грустно ответила Лена. – Пусть живет своей жизнью.
– Но ты же сама спросила, – возразил Карманов, – я думал, тебе интересно продолжение.
– Нет-нет, извини, – смутилась Лена, – это я так. Наверное, больше из-за любопытства. Просто, я смотрю, он с нашей Юлькой дружит.
– Сема любит романы сразу с несколькими девчонками водить, – ухмыльнулся Виктор и добавил: – Лен, может, пойдем в кафе посидим?
Ленка пристально посмотрела на Карманова и, как ему показалось, с каким-то даже презрением спросила:
– Предлагаешь стать твоей девушкой?
Карманов от неожиданности покраснел и притворно закашлялся.
– Ну вообще-то я не против с тобой дружить, – сказал он.
– А мы разве не дружим? – язвительно спросила Лена.
– Ну… да… только… я…
– Вить, – нахмурившись, сказала Лена. – Хочешь, скажу честно?
– Говори! – кивнул Карманов.
– Я люблю Семена, – твердо сказала Нестерова. – Мне не важно, любит ли он меня или нет. Главное, что я его люблю. Ясно?
– Ясно, – ответил Виктор и тихо буркнул: – Извини.
* * *
К своему удивлению, Нестерова поняла, чем дольше длится пауза в их отношениях с Семеном, тем больше ее тянет к нему. Но самое странное во всем этом то, что Ленка еще и чувствовала себя виноватой. «Ну зачем ты полезла в эту переписку? – мысленно сокрушалась она. – Думаешь, это просто любопытство? Нет, Леночка, как ни крути, это самая обыкновенная подлость. Почему мне так противно, обидно, грустно, печально? По-че-му? Имела ли я моральное право вмешиваться в личное пространство Семена, если он сам туда меня не приглашал? С одной стороны, казалось бы, что тут такого? Узнала правду – и на этом точка. А с другой? Что с другой стороны? Что делать с этим треклятым знанием? Как его правильно применить? Простить и забыть? А кто у тебя просит прощения? Может, нужно было прямо спросить, есть ли у него другая девушка? Придумать, что видела его с кем-то… Нет-нет-нет! Все это как-то пошло, противно, отвратно. Да и Виктору пообещала, что не подставлю его всякими там разборками. Правильно говорят мудрые люди: поступай с людьми так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой, – продолжала размышлять девушка. – Вот ты сама хотела бы, чтобы твои письма, сообщения, эсэмэски кто-то читал посторонний? Даже если допустить, что скрывать-то мне особо и нечего. Но это моя жизнь, мои мысли, мои какие-то внутренние рассуждения, это тоже мое личное пространство. И я не хочу, чтобы кто-то в него внедрялся без моего ведома. Так что же выходит? В данной ситуации не Семен, а я совершила бесчестный поступок? Получается так. Тем более, как говорит мама, я не знаю, почему он так поступил и что его связывает с той девчонкой…»
Раньше Семен любил воскресенье. Теперь же выходной для него стал самым грустным и серым днем. Щетинин стал подумывать, куда бы ему сходить, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей. Планетарий? Нет, эта идея ему не понравилась. «Звезды, космос и прочее – это сплошные мысли о разлуке, любви и так далее. Планетарий не пойдет. Кино? Тоже не хочется, там всегда кто-то влюбляется, кто-то кому-то нравится, да и не до кино мне сейчас. Тоже отпадает. Может, по музеям? Умереть можно от скуки. В музеи классно ходить с кем-то, чтобы можно было пообсуждать картины, скульптуры, поспорить, найти какие-то новые идеи того или иного художника. Сегодня все это не то…»
