И к семи часам, и позже из ребят никто не появился.
Шур и Юр собираются в гости
В то самое воскресенье, когда Туся ждала гостей, но раньше — это было около двух часов дня — у братьев-близнецов Шурика и Юрика (или, как звали их в бассейне, Шур и Юр) шли обстоятельные сборы. Их мать, заняв половину стола, тщательно разглаживала каждому из сыновей по белой парадной рубахе, а мальчики деловито ели суп, побрякивая по тарелкам ложками.
— Поаккуратней будьте в школе, — наставляла их мать. — Главное, рубах не помните. Особенно ты, Юрик. Ты особенно смотри, чтобы не измялась!
— Угу! — буркнул в тарелку Юр. — Не сомну.
А Шурик, посматривая на крахмальное великолепие своего праздничного наряда, повешенного на спинку стула, с опаской думал: старайся не старайся, а как убережешься? Обязательно сомнешь.
Отгладив последнюю морщинку на второй рубахе, мать отставила в сторону горячий утюг и продолжала поучать:
— Сами понимать должны — в гости неудобно в жеваных… Первый раз все-таки идете в дом. Люди мало ли что подумать могут.
И, любуясь своей работой, она раскинула вторую рубаху на спинку стула и сама присела на диван. Опять с озабоченным видом поглядела на сыновей:
— А может, забежите после школы домой? Я бы вас тогда переодела во все другое. Как?
— Может, забежим? — спросил Шур у брата.
— Не поспеем, — сказал Юр и положил ложку на опустевшую тарелку. — Спасибо, мама. Я наелся.
— А котлеты? — удивилась мама. — А котлеты как же? С капустой? Не будешь разве?
— Сыт, — отрезал Юр, поднялся из-за стола и пошел к крану сполоснуть лицо и руки.
Мать крикнула ему вдогонку:
— Дочиста мойся. С мылом. Знаю тебя: норовишь кое-как, лишь бы поскорее.
«Да, уж для праздника придется», — подумал Юр и до белой пены намылил себе лицо и руки.
А его брат тем временем съел одну котлету и попросил вторую. Любил Шур как следует поесть! И сейчас он с любопытством вспомнил о пирогах, которыми их будут угощать у Туси. «Лунный сюрприз»— это вам не что-нибудь, а «Лунный сюрприз»!»— размышлял он, дожевывая котлету.
А денек у обоих братьев сегодня выдался горячий. Хоть нынче и воскресенье, да и то трудно будет всюду поспеть. Сперва надо в школу, на праздник «Прощание с букварем», оттуда — к Тусе в гости. «Ровно в пять!» — велела она.
Оттерев шеи, уши, щеки, оба брата наконец оделись и, захватив подарки Тусе, умчались сперва к себе в школу, на праздник.
Но не прошло и получаса после их ухода, нет, куда там — не прошло и десяти минут, как в передней раздался звонок. «Кто же это?» — подумала мать и пошла открывать дверь. Она увидела двух совершенно незнакомых, как ей показалось, мальчиков. Одного — очень смуглого и черноглазого. Второго — длинного, в очках.
Тут же на лестнице, не входя в квартиру, мальчики сказали, что им нужны оба брата — Шур и Юр.
Мать Шура и Юра ответила:
— Дома их нет.
— А скоро они вернутся? — спросил смуглый мальчик.
— Не скоро. Только-только ушли. В школе они.
— Какая же сегодня школа? — удивился мальчик в очках. — Да воскресенье ведь!
Словоохотливая мама Шура и Юра охотно объяснила, что, верно, хоть воскресенье, а ребята пошли в школу, потому что нынче у них в школе праздник, они будут прощаться с букварем. А из школы они тоже не сразу вернутся домой. Они отправятся в гости к одной девочке, которую зовут Тусей.
— Это-то мы знаем, — сказал смуглый мальчик. — Про Тусю нам известно.
Тогда, приглядевшись, мать Шура и Юра вдруг узнала стоящих перед ней мальчиков. Она часто видела их в бассейне, куда три раза в неделю водила своих сыновей.
— Вы кто же будете — никак, Ашот и Костя? — приветливо воскликнула она. — Да войдите, войдите, пожалуйста! Чего я вас на лестнице держу?
Мальчики ответили, что да, они — Ашот и Костя. Однако заходить они не будут. Они торопятся. Им тотчас, дозарезу нужны Шур и Юр. Как им отсюда пройти в школу?
— Где школа? А на соседней улице. Недалеко. — И мама растолковала им, где эта школа находится.
Простившись, Ашот и Костя помчались в школу отыскивать братьев-близнецов.
На празднике «Прощание с букварем»
Всю дорогу, пока они бежали дворами и переулком, Костя бубнил свое:
— Ну зачем нам идти в чужую школу? Прогонят нас. Вот обязательно прогонят! Увидишь, что прогонят да еще по шее накладут. Вот увидишь.
Но Ашот не хотел слушать его. И Костя, стараясь не отставать, удивлялся лишь тому, с какой уверенностью Ашот поворачивает то налево, то направо, словно знает всю эту дорогу наизусть.
А когда перед ними выросло серое здание в четыре этажа, то оказалось, что Ашот привел его именно к той самой школе, которая им нужна. Тут Костя понял: да, с таким товарищем не пропадешь!
Конечно, здесь никто и не думал их прогнать. Их даже вообще ни о чем не спросили. Ну, пришли и пришли, как будто ученики этой школы. И только когда, сняв пальто и шапки, они все это повесили на вешалку, им сказали: чего же они медлят? Раз пришли на праздник, надо спешить. Праздник скоро начнется. Где? Конечно, наверху, в зале, на четвертом этаже!
Так же уверенно, перескакивая через несколько ступенек, Ашот понесся вверх по лестнице. Костя и теперь еле поспевал за ним.
Между вторым и третьим этажами Костя, вконец запыхавшись, все-таки поравнялся с Ашотом и уважительно спросил его:
— Ты почему знаешь, куда идти? Ты раньше приходил сюда?
Ашот на ходу слегка пожал плечами:
— А разве ты чего-нибудь здесь не знаешь?
Да, и Косте все было знакомо в этой школе. И раздевалка на первом этаже, и лестница, и зеленые растения на окнах — вообще вся школа была точь-в-точь такой же, как и та, в которой он учился.
На четвертом этаже они сразу отыскали зал, где должен был начаться праздник, вошли туда и сели на свободные места в последних рядах.
— Пошли вперед, — зашептал Костя на ухо Ашоту. — Там лучше будет. Там совсем свободно.
Но Ашот сказал, что нельзя. Те места для первоклассников, а посторонним туда нельзя. Что и говорить — не зря Ашот учился во втором классе: он действительно все знал!
А над сценой, во всю ее ширину, висело красное полотнище. На нем большими белыми буквами было написано:
ПОЗДРАВЛЯЕМ ДОРОГИХ ПЕРВОКЛАССНИКОВ
С ПРАЗДНИКОМ «ПРОЩАНИЕ С БУКВАРЕМ».
Но вот заиграла музыка. Веселая, громкая и очень праздничная. Под ее звуки распахнулась боковая дверь возле сцены, и в зал чинно, парами, стали входить ученики первых классов.
Их было много. Их было очень много.
Все первые классы школы сейчас торжественно входили в зал. И ученики первого «А». И ученики первого «Б». И ученики первого «В». И, может быть, если есть здесь такой, ученики первого «Г».
Мальчики были в белых рубашках. Девочки — в белых передниках, с пышными белыми бантами в волосах.
У всех, и у мальчиков и у девочек, слева на груди была приколота алая звездочка. Октябрятская звездочка. Такая же точно звездочка, как у Кости и Ашота.
И вдруг Косте так захотелось сейчас быть среди первоклассников этой школы, чтобы вместе с ними праздновать прощание со своим букварем!
— Вот они. Вот! Вот! — толкая локтем, горячим шепотом заговорил ему на ухо Ашот. — Смотри, вон они.
Но не так-то легко было найти среди стольких белых сияющих рубашек именно те две, которые на братьях-близнецах. И не так-то просто разглядеть и их самих, Шура и Юра, среди стольких совсем незнакомых ребят. Однако Костя их все-таки увидел и узнал. И изумился — какие же они были сейчас оба полные достоинства и гордые. Даже издали видно, какие гордые!
— Да вот же они, — продолжая его толкать локтем, нашептывал Ашот. — Да не туда глядишь…
— Отстань! — вдруг огрызнулся Костя. — Гляжу куда надо. Не мешай!
Он не только глядел куда надо. Ему казалось, будто сам он сейчас идет с первоклассниками этой школы, такой же, как и все они, торжественный и гордый, идет проститься со своим букварем. Проститься с верным товарищем, с которым бок о бок прожил все начало своей школьной жизни. С букварем, который шаг за шагом, постепенно научил его и писать и читать, открыл ему путь к книгам и знанию.
Тридцать две буквы узнал он из своего букваря. Всего лишь тридцать две буквы! Но с помощью этих наперечет ему известных букв он теперь может читать уже сотни слов. Какое там сотни — тысячи слов! Да нет, не тысячи — миллионы, несчетное количество слов! Слова мужественные и добрые, веселые и грустные, смелые и умные. Только тридцати двум буквам выучил его букварь, а сколько книг он, Костя, сумеет теперь прочитать!
И сейчас, как и все ребята здесь, Костя мысленно прощался со своим умным и надежным другом, со своим букварем. На смену букварю сейчас уже придут другие книги. Но Костя не забудет о нем. Через много-много лет, когда-нибудь, став уже совсем взрослым, он вспомнит не раз о своем букваре!
