Костя наклонился и проговорил грозным шепотом:
— Светлана, если ты еще раз назовешь меня деткой, я тебя отшлепаю здесь, в фойе, при всей публике!.. Или...
— Или что?
— Или перестану заходить к тебе, когда бываю в Москве!
— Отшлепать — можете, а перестать заходить — не имеете права.
— То есть почему не имею права?
— Потому что, кроме вас, ко мне никто не заходит.
Вот так всегда: царапает, царапает — и вдруг такое скажет обезоруживающее!
— Мне кажется, у тебя было порядочно гостей в тот день, когда я приехал, — заметил Костя.
— Так ведь это же не у меня лично, они к нам на праздник пришли... Костя, а вы теперь всё за границей будете, не скоро в Москву можете приехать?
— Должно быть, теперь не скоро.
— Костя, зачем же вы эти последние часы так зря тратите? Вы бы лучше...
Она замолчала.
Костя сказал:
— А мне все равно сейчас делать нечего. Через два часа надо быть у полковника, а наши приедут прямо на вокзал.
«Ага! — подумала Светлана. — Приедут все-таки «наши» на вокзал!»
Ее давно беспокоила Костина неторопливость, но спросить об этом прямо почему-то было невозможно.
XXIXКостя появился в Москве гораздо раньше, чем рассчитывал, — в конце лета, в жаркий августовский день. Он был не в парадной форме, как в прошлый приезд, а в старой гимнастерке, и уже по одному его дыханию Светлана поняла, как он торопится. Насколько мог быстрее он объяснил тут же, в передней, что в Москве проездом, что его эшелон стоит на Окружной дороге и, говорят, простоит до вечера. Его отпустили на два часа, он хотел известить мать, она бы успела приехать, но никого из знакомых не застал, ни к кому не дозвонился.
— А в институт звонили? — быстро спросила Светлана.
— Какой институт! Нет там сейчас никого.
Не только звонил — заезжал, это ясно.
Как ни старался Костя говорить и смотреть спокойно, по лицу было видно, как он огорчается. Еще бы не обидно! Пробыть целый день в Москве и не повидаться!
Оба начали одновременно.
— Светлана... Ведь ты была там?.. — нерешительно сказал Костя.
А Светлана крикнула:
— Костя, я сейчас поеду туда!
И оба с умоляющим видом повернулись к Наталье Николаевне.
Уже на улице Костя сунул Светлане листок, вырванный из блокнота. На нем была написана станция, номер эшелона и как ехать.
— Как хорошо, что тебя застал! Ведь я думал, что вы еще в лагере.
— Нет, мы уже два дня в Москве... Костя, а куда же теперь переводят вашу часть?
Он усмехнулся:
— Об этом наших генералов спроси.
— Но из-за границы-то вы совсем уехали? Что мне вашей маме сказать? Вы теперь будете у нас?
— У нас, у нас...
Он немного задержался на перекрестке.
— Вы тоже на метро?
— Нет, я на троллейбусе... Светлана... ты сначала к маме... зайди прямо в библиотеку, а потом...
— Не беспокойтесь! — гордо ответила девочка. — Я все адреса знаю!
Когда маленькая фигурка промчалась через площадь и скрылась за углом, Костя вспомнил с раскаянием, что даже спасибо Светлане не успел сказать.
Мимо окон проносятся белые растрепанные клочья дыма. Скорей, скорей беги, поезд, поменьше задерживайся на остановках! А другой поезд, наоборот, пусть стоит как можно дольше, не торопится, пусть до самого вечера стоит!
Опять перед Светланой раскрылась книга без начала и без конца — кусочек чужой жизни. Но не наблюдателем со стороны входит она сейчас в чужую жизнь, а действующим лицом. Волновала и радовала ответственность за ход событий. Книга раскрылась — началась новая глава. От Светланы зависит, чтобы новая глава была веселая, а не грустная.
Что нужно для этого сделать? Пока за нее хлопочет паровоз, пыхтит, разбрасывая по кустам клочья дыма. На маленьких платформах даже вовсе не задерживается, проносится мимо, крича нетерпеливым, пронзительным голосом: «Я спе-шу-у!»
Пока сидишь неподвижно и бездейственно, приходят в голову разные тревожные мысли: «А вдруг произойдет крушение? А вдруг потеряю билет? А вдруг потеряю деньги?»
Пачку денег сунул ей Костя, когда выходили из детского дома:
«Дай маме, поезжайте на такси».
«Бумагу и карандаш не забудь, — сказала Наталья Николаевна. — Куда ты положишь деньги? Возьми мою сумочку».
«Возьми мой бумажник», — сказал Костя и уже начал вытряхивать все, что было там.
Неожиданно подошел маленький Слава и протянул свой новый кармашек на голубой ленточке:
«Возьми».
Светлана схватила кармашек:
«Я — сюда. — Она обмотала ленточкой маленький пакет и крепко зажала в руке. — Вот так!»
Знакомый кармашек с незабудками — Беленькая Муха его вышивала. Сколько денег? Должно быть, очень много. Никогда у Светланы в руках не было столько. Если потеряю — все кончено, поручение не будет выполнено. Кроме того, можно потерять Костину записку с номером эшелона. Нужно переписать ее по крайней мере в трех экземплярах — для Костиной мамы, для Нади и для себя.
Светлана пристроилась к столику у окна и положила перед собой Костину записку.
«Надя, милая, спасибо, что выкроила все-таки время и приехала с мамой на вокзал. Если бы не приехала, мне бы все думалось...» — зачеркнуто, «что-то у нас с тобой...» — тоже зачеркнуто. И все.
Что же это значит? Светлана с испугом и недоумением уставилась на белый листок с зубчатыми краями. Где номер эшелона? Она потеряла его? Или Костя впопыхах вырвал не тот листок из блокнота?
Нет, он сначала вырвал, а потом написал... Светлана перевернула записку. Да, именно так. Вот номер эшелона и название станции. Все на месте...
Девочка почувствовала огромное облегчение. Она ничего не потеряла. Но тут же началась новая тревога. Она вдумалась в прочитанные слова. «Что-то у нас с тобой...» По-видимому, начал писать еще тогда, после своего отъезда из Москвы. Да, вот и число... Еще в июне! Начал и почему-то раздумал, написал по-другому. Что же случилось? Поссорились они, как там, на фотографии в альбоме?
Этот листок нельзя показывать ни Наде, ни Зинаиде Львовне. Светлана сделала две копии, положила их в Славкин кармашек, вместе с деньгами...
А подлинник надо оставить у себя. Куда пристроить понадежнее? Взрослые женщины прячут такие важные документы у себя на груди. Но куда может спрятать девочка? Светлана свернула записку трубочкой, как шпаргалку, и под прикрытием столика незаметно засунула ее туда, куда перед каждым трудным экзаменом пристраивала шпаргалки Нюра Попова: за резинку трико, у колена.
С высокой ступеньки на хрустящий песок насыпи Светлана спрыгивала как можно осторожнее — не подвернуть бы ногу, ноги сейчас нужнее всего. Впрочем, и голова тоже необходима. Уже начиная свой бег от станции, Светлана вдруг сообразила, что Костя ошибся: не в библиотеке нужно искать Зинаиду Львовну, а дома. В библиотеке как раз сегодня выходной день. Должно быть, Костя не знал, что выходные дни теперь не по вторникам, как было прежде.
Дом Зинаиды Львовны ближе к станции, чем библиотека, но библиотека ближе к Надиному дому.
Светлана думала, что Зинаида Львовна обрадуется, а она, наоборот, по-видимому очень встревожилась.
Она собралась мгновенно — Светлана даже не успела пересказать в точности все Костины слова, доканчивала уже на улице.
— На этот поезд, пожалуй, не поспеем, — сказала Зинаида Львовна: — нужно зайти к Зиминым.
— Поезжайте с этим, к Наде я зайду. Поезжайте, не задерживайтесь!
Зинаида Львовна крепко обняла Светлану:
— Деточка ты моя!..
Дверь открыла Надя. Спросила:
— Случилось что-нибудь?
И сразу провела Светлану мимо всех фарфоровых собачек и вазочек в свою строгую комнату. Узнав, зачем приехала Светлана, Надя присела на подоконник, лицом к открытому окну, и задумалась. Она молчала так долго, что Светлана уже начинала закипать. Впрочем, вовремя вспомнила совет Ивана Ивановича: «Умерь немножко температуру», и заледенела на стуле около двери. В конце концов, полчаса еще можно не торопиться, все равно на поезд, с которым уехала Зинаида Львовна, не поспеть.
Наконец Надя встала и проговорила, как будто обращаясь к самой себе:
— Светлана, я не могу поехать.
— Если вы не можете так, сразу собраться — это ничего, — сказала Светлана. — Следующий поезд через полчаса.
— Нет, я и со следующим не могу поехать.
— Экзамены у вас? — уже враждебно спросила Светлана.
— Почему экзамены? Нет, экзаменов сейчас нет.
Какой у Нади сегодня взрослый вид... Странно. Она не показалась такой, когда открывала дверь.
— Что же мне ему сказать? Ведь он спросит, почему вы не приехали.
— Так и скажи, что не могла.
— Может быть, вы ему напишете?
Надя немного поколебалась:
— Нет, что же так, на скорую руку. Передай ему привет и что я очень рада, что он вернулся. Я потом напишу, ведь он пришлет адрес.
