Андрей быстро собрал в пакет тетради, бросил ручку. Учебники у пацанов носить не принято. Учебники таскали девчонки.
– Ты учиться пошел? В эту? Школу? – спросила ворона.
– А я опять не кормленый и сыро у меня! – заверещал кот.
– Подожди секунду, – сказал Андрей Витьке. – Сейчас питомцев своих накормлю и двинемся.
С котом все понятно, а чем ворона питается? А дать ей тоже кошачьего корма, на балкон вынести, а двери закрыть! – решил Андрей.
У школы никого не было, народ сидел на уроках. Одна лишь Кристина Осянина прогуливалась у входа.
Еще висел над школой треугольный космический объект. Но его никто видеть не мог – защита работала на полную мощность.
– А ты, почему не на уроке? Тоже не пошла на контрольную? – спросил Витька.
– Не-е, я, не такая пустоголовая, двояки из-за баранов хватать! – ответила она. – Я одна и пришла. Мне Верочка пятерочку поставила и отпустила! А вам, дружбанам, обоим по паре вкатила!
– Вообще-то, мы с тобой не имеем права разговаривать! – сказал Витька. – А то и нам бойкот объявят.
– А я начхала на ваши бойкоты. Школу окончим и все разбежимся в разные стороны. Только некоторые пойдут в пе-те-у, гайки точить. А некоторые в универ. Ах, да! Сейчас же не ПТУ, сейчас же технический колледж! Только, как лягушка не надувается, быком все равно не станет. Мне мама сказала, я сейчас в свою дальнейшую судьбу закладываю фундамент. Вот какой он будет, такова и моя дальнейшая жизнь будет. И она права. Тут я с ней согласна стопудово! – заявила Кристина. – Я свою жизнь сама хочу построить. Всякие Костяны и Ленки мне не указ!
– Нашей крутизне беспокоиться незачем, им папы фундамент крепкий построят. Им можно и не учиться и не работать. Денег, поди-ка, на две жизни хватит! – завистливо сказал Витька.
– А нам самим о себе думать надо. Вот я предлагаю свою группировку в классе организовать. Пусть за нами эти бараны идут, а не за ними! – предложила Кристина.
Андрей согласен за Кристинкой в огонь и в воду, но Витька молчал. Он думал, высчитывал что-то в уме.
– Не, не потянем, – наконец выдал он. – Борька с Костяном в карате с шести лет занимаются. Они нам кости переломают, или шпане денег дадут, те, вообще отморозки, не знаю – что с нами сделают.
– Вот так и пробоитесь всю жизнь и ничего не добьетесь – ни денег, ни славы, ни почестей! – усмехнулась Кристина.
– А тебе что, почести нужны? – спросил Витька.
– Ха! А кому они не нужны? – ответила Кристина. – Любому понравится, если его везде, как Папу римского, будут встречать.
– Какого еще папу? – спросил Витька. – Ну, ты ва-а-ще! – изумилась Кристина. – Темный, как я не знаю кто!
– Да на кой мне сдался, твой папа! – обозлился Витька.
– Я и без папы хорошо проживу. Папу, какого-то приплела. У меня собственный папа есть. Когда трезвый, он знаешь какой!
– Папа римский, – назидательно сказала Кристина, – это глава всей католической церкви! Выше Папы только Бог!
Для чего вы только в школу ходите? Кошмар какой-то, честное слово! Интеллект у вас, мальчики, как у первобытного человека!
Звонок, как всегда, прозвенел внезапно. И тут же из дверей хлынула толпа первоклашек. В дверях они организовали давку. Мальчишки не пускали девчонок – хохот, визг.
«Счастливые!» – подумал Андрей. – «У них вся жизнь впереди и за них, до поры до времени, все решают родители и учителя. А тут столько проблем! И сегодняшних, и в дальнейшем – куда, например, после школы дальше пойти учиться?»
Андрей хотел стать космонавтом. Не мечтал, мечтал – это, конечно, весьма громко сказано.
Но отвечать же что-то нужно, когда спрашивают: – А кем это Андрей у нас хочет стать?
У знакомых его родителей и у взрослых родственников это главная фишка: кем хочешь стать? А он, Андрей, может никем не хочет стать. Он, может, хочет быть самим собою. Но что-то же взрослым нужно отвечать, а за космосом – будущее! Так почему бы и нет?
Но! Толстый и ленивый – это сказано про него. Он все собирался с ближайшего понедельника круто изменить свою жизнь: начать заниматься физзарядкой, закаливанием. Засесть вплотную за физику с математикой.
Но понедельники проходили, и назначались новые сроки – с нового понедельника, с первого числа, с десятого, с пятнадцатого. После Нового года.
Справедливости ради, нужно сказать, что он иногда пересиливал себя. День, от силы три, Андрей начинал с пробежки вокруг дома, раскладывал кучу книг по физике и математике. А потом, все опять оставалось по-старому. Перебороть свои привычки труднее, чем, надавать Шварценеггеру по сусалам. Намного труднее. Вы попробуйте, и убедитесь сами.
Ведь так славно лишние полчасика поваляться в постели, нежась под одеялом, а тут вставай, маши руками-ногами. После этого на стадион тащись бегать. А если дождь? Бегать по стадиону в дождь, я вам доложу, удовольствие не из приятных!
– Успеется! – говорил себе Андрей.
И это успокаивало его порывы измениться к лучшему. А если он открывал физику, то по телику, как назло, шла ну чрезвычайно интересная передача, после которой времени не оставалась, и, по совести говоря, не очень то и хотелось влезать в дебри физики или математики.
– У нас сейчас что? – спросил Витька, прервав раздумья Андрея.
– Литры две! – хором ответили Андрей с Кристиной.
– О, у дураков мысли сходятся! – сказал Витька и отправился в класс.
Андрей с Кристиной пошли следом. Сдержанное гудение встретило их. Никто особо не резвился. Все точно ждали что-то. И это что-то, нарисовалось в образе Кати Нигматуллиной, старосты класса.
– Верочка уволилась! – с порога сообщила она.
– Ура! – дружно завопил класс, от восторга подбрасывая учебники к потолку и, кидая их, друг в друга.
– Чего ура? Чего ура? Знаете, кто физику будет теперь вести? Директор! – заявила, чуть не плача, Катя. Она прекрасно знала: со старосты спрос особый!
Тишина, как в книжках пишут, установилась гробовая.
Каждый осмысливал, примеривал на себя – директор будет преподавать физику. Не каждому эта примерка пришлась впору. Директора, Николая Васильевича, боялись и выпускные классы и первоклашки. Родители, даже самые крутые, остерегались сильно на него давить. Кроме директорства он и депутат, и еще – то ли в суде, то ли в прокуратуре что-то проверял, ходили такие слухи.
– Доигрались! Капут нам пришел! – сказал Витька, в полной тишине.
– Это точно! – подтвердило полкласса.
После этой новости никто не стал поднимать тему бойкота и Кристининого предательства. Всем и так стало тошно.
Литераторша, Полина Васильевна, вошла в класс грозовой тучей, и с порога гроза начала погромыхивать:
– Староста, кого нет? Кто дежурный? Почему доска грязная?
Дежурили сегодня – Толстов с Нехочухиным.
– Ставлю вам обоим по двойке, – сказала Полина Васильевна.
– Не имеете права! – возмутился Витька.
– Ах, вы о правах заговорили! – затрясло Полину Васильевну. – А вы в курсе, что кроме прав, есть и обязанности! И ваша первая, наиглавнейшая обязанность, и право, разумеется, учиться и еще раз учиться! А вы умеете только лоботрясничать, да права качать! Добрейшего души человека, довели до слез. До увольнения!
Ничего! Николай Васильевич вас быстро на место поставит. Уж он вам, мозги вправит! Все, абсолютно все педагоги, до глубины души возмущены вашим поведением!
– Мстить будете? – спросил кто-то с задней парты. – Да! Можете это и так называть! – ответила Полина Васильевна. – Знаете, какое в армии самое жестокое наказание? Жить по уставу! Вот и вы, теперь, будете жить по школьному уставу. Вам классный руководитель Тамара Ивановна, обстоятельно школьный устав разъяснит! А от меня, как впрочем, и от других учителей, поблажек не ждите!
Полина Васильевна преподавала русский язык и литературу в школе уже тридцать два года и никого в жизни не боялась. Толстовы – родители, как и многие другие в городе, учились у нее в свое время. – Осянина, к доске! Краткие характеристики, пожалуйста, главных героев повести Николая Васильевича Гоголя «Тарас Бульба». Кристина возмутилась:
– Полина Васильевна! Да когда мы ту «Бульбу» проходили! Я уж и не помню совсем ничего! – Садитесь, Осянина, два!
– Ну, Полиночка Васильевна! Ну не ставьте два! Ну, пожалуйста! Я к следующему уроку честное – пречестное слово все выучу! – заканючила Кристина. – Вы, Осянина, должны помнить всю школьную программу, что мы проходили! А на следующем уроке, я Вас спрошу и по «Бульбе», как Вы изволили выразиться, и что-нибудь из ранее пройденного материала.
– Это всех касается, всего вашего «дружного коллектива», – язвительно добавила она.
Полина Васильевна успела за два урока вызвать к доске почти весь класс и всем поставить двойки. Химичка, Любовь Петровна, постаралась от души, показав классу, чего стоят их знания. Двойки получили все. За ней последовали остальные преподаватели. Правда, Витька подсмотрел, что двойки ставились карандашом, что вселяло некоторую надежду на исправление оных.
