— Задавай, — согласился Ежик.
— А можно два? — решила воспользоваться Белочка хорошим настроением друга.
— Давай.
— А три? — воскликнула Белочка, хотя у неё не было трех вопросов, у неё был только один, про пряник.
— Ладно, — немного подумав, сказал Ежик.
— И что, на все ответишь? — не поверила Белочка.
— На все. Ведь на два я уже ответил, давай третий.
— Как бы тебя спросить, чтобы ты не обиделся?
— Спрашивай, чего тянешь, а то меня снова на сон потянуло.
— Ну и спи, — сказала Белочка, обиженно надув губки.
— Черствая ты. И никто меня не понимает.
— Я понимаю, — стала оправдываться Белочка, — знаешь как я хорошо тебя понимаю, сама удивляюсь, откуда у меня столько понимания. Хочешь, поделюсь?
— Это как?
— Ты спи, можешь даже посопеть. Я не буду подслушивать. Даю честное слово, что все, о чем я услышу, никому не расскажу.
Тут Ежик не выдержал и взорвался, нет не разлетелся на кусочки, а просто очень громко сказал.
— Но я не могу уснуть!
— Почему? — удивилась Белочка, — уже выспался?
Ежик некоторое время укоризненно смотрел на Белочку, затем вздохнул.
— Ты когда нибудь пробовала спать на кровати?
— Да.
— А на диване?
— Приходилось, — растерялась Белочка.
— А на полу лежала?
Увидев утвердительный кивок, Ежик спросил:
— Ну и как?
Белочка спросила сама себя: «ну и как?», и тут же сама себе ответила:
— На кровати удобно, на диване удобно, на полу не очень.
То же самое она повторила Ежику:
— На кровати мягко, на диване тоже, на полу не очень.
— Как мягко? Я спрашиваю, как мягко?
— Очень мягко, — досматривая свои воспоминания, делилась ими Белочка, — очень-преочень.
— Кому мягко?
— Мне, — ответив, задумалась Белочка, хотя над этим вопросом она никогда не задумывалась.
— А мне нет.
Теперь Белочка поняла свою ошибку. Теперь ей казалось, что вопрос был действительно очень серьезен, и требовал особого внимания.
— Почему? — спросила первое, что пришло ей на ум.
— Мне очень неудобно, кровать у меня колючая, диван колючий, пол колючий. Вся жизнь колючая.
Белочка подошла к кровати Ежика и аккуратно дотронулась до неё пальчиком. Получилось неплохо, то есть очень даже неплохо, кровать была мягкой и удобной. Не доверяя ощущениям пальчика, Белочка присела на кровать. Мягко. Прыгать тоже было удобно, и очень занимательно. Она подлетала под самый потолок, все выше и выше. Наконец потолок ей стал мешать. Пытаясь погасить взлет, Белочка стала кувыркаться в воздухе. В облаке перьев она выделывала сложные сальто.
Наскакавшись вдоволь, она перескочила на диван. На нем было похуже, чувствовались пружины, хотя и они с достоинством пружинили под легким весом Белочки. Насчет пола Белочка с Ежиком согласилась сразу. Прыгать на нем было жестко.
— Ну! — победоносно спросил Ежик. — Поверила?
— Ну… — Белочка абсолютно забыла, во что она должна была поверить.
— Ты что мне не веришь? — уловив непонимание, возмущенно спросил Ежик.
Белочка немного смутилась. Стряхнув со лба перышки, она подумала:
«Мне ведь не трудно, сделать ему приятное», и сказала:
— Верю.
— Как можно спать? Вот я тебя спрашиваю, как можно спать, когда все колючее?
— Мда-а, — протянула задумчиво Белочка, и чихнула. — А ты не пробовал поспать где-нибудь в другом месте.
— Пробовал. На крыше, трубе, тропинке, подоконнике… ещё перечислять?
Белочка не сдавалась. Она вдруг заметила на стене у Ежика картину с зимним пейзажем;
— Какая интересная картина! — решила она отвлечь Ежика.
— Не смотри на нее, иначе она упадет, — замахал руками Ежик, но было поздно, картина с грохотом свалилась, и рассыпалась.
— Ой! — вскрикнула Белочка и стала собирать картину с зимним пейзажем. Ничего не оставила: ни елочки ни палочки, ни даже снега. Аккуратно все собрав, она положила остатки картины на стол, который в свою очередь скрипнув, пошатнулся, и, подломив ножку под себя, упал набок.
— Ты зачем сюда пришла?! — горестно запричитал с кресла Ежик.
— Чтобы задать вопрос, — она застенчиво вытерла вдруг вспотевшие ладоши о бока, и тихо произнесла, — а по-другому ты спал?
— Спал. Стоя спал, — упал, сидя — свалился, а лежа — колется.
— Руку под голову клал?
— Да. Подушку клал, грелку, полено, кастрюлю, — и тут Ежик совсем грустно добавил, — я, наверное, умру, да?
Белочка аж вздрогнула:
— Ничего подобного! Тебе надо заняться йогой.
— Кем?
— Йогой. Это наука такая. Эти йоги могут спать на гвоздях, есть стекло, глотать сабли.
— Ты уверена что поможет?
— Поможет! — выпалила Белочка, но тут же тихо добавила, — конечно, я не совсем уверена. Но испытать просто необходимо! — уверено закончила она.
— Хорошо. Гвозди есть, стекло есть, а вот с саблями сложнее, оглянулся вокруг Ежик, — Есть молоток.
Белочка скомандовала:
— Садись!
Ежик не привык подчиняться никому, но тут послушался, тем более, что он и так уже сидел в кресле.
— Закрывай глаза. Закрыл? А теперь говори:
— Мне хорошо.
Ежик открыл глаза и уточнил:
— Кому хорошо?
— Мне, то есть тебе, — подсказала Белочка. — Говори: мне хорошо.
— Кому говорить?
— Себе говори. Говори «мне хорошо, мне хорошо, мне хорошо».
— А дальше что?
— Ты повторяй это до тех пор, пока я не увижу, что тебе пора глотать стекло.
— А когда ты увидишь?
— Ты должен очень сильно похудеть. Что бы на тебя стало страшно смотреть.
— Что?! — искренне возмутился Ежик. — Я не могу похудеть. Сабли глотать, это пожалуйста, но худеть… а как же моя гордость, куда я её дену, в худом теле для моей гордости места не хватит, — тут Ежик решил стукнуть по столу кулаком. И стукнул, забыв при этом, что стол только что развалился. Поэтому когда он стукнул кулаком по столу, он промахнулся и рухнул рядом с развалинами.
Белочка пожала плечами:
— Тогда из тебя йога не получится.
Услышав это, Ежик обиделся на всех, а особенно на Белочку.
— Обиделся, — подумала Белочка, — теперь про пряник спрашивать неудобно, ещё сильнее расстроится, — размышляла она, наблюдая, как снег с упавшего пейзажа тает, скапливаясь лужицей под Ежиком.
Опершись на руку, Ежик загрустил. Он давно подозревал, что стол собирается развалиться…
— А ты в гамаке спать не пробовал?
— Это что? Сетка такая, с дырочками? — стал припоминать Ежик, — Помню, помню. В детстве я пытался на нем спать, но дырочки были большие, и я все время в них проваливался, и засыпал прямо на земле. А земля была пушистой. Но это было в детстве! — вдруг заулыбался он. — А потом я больше не пробовал.
— Почему? — вдруг обрадовалась Белочка.
— У меня нет гамака.
— Так, так. Гамак есть у Бобра, я сейчас к нему сбегаю. Подожди немного. Я быстро.
— А ведь ты что-то хотела спросить? — напомнил ей Ежик.
— Ах, да. Чем ты вчера занимался?
— Ты до сих пор не поняла? Объясняю, для особо непонятливых, пытался уснуть.
— Понятно, — протянула Белочка, и, повернувшись, побежала за гамаком. Но, сначала, она забежала домой пообедать, затем поужинала, потому, что пока она обедала подошло время ужина. Затем она побежала к Бобру и поужинала у него, потом немного пообедала, потому что от обеда у Бобра остались очень вкусные орешки.
Поблагодарив Бобра за гамак, Белочка побежала к Ежику. Когда она открыла дверь его дома, то увидела, что Ежик спит, сладко посапывая во сне. Он спал прямо на полу, подложив под голову ручку от молотка.
— Нашел! — Белочка от души порадовалась за Ежика. Сначала она это делала тихо, но, видя, что Ежик все равно спит и её не слышит, она стала радоваться громче.
— Спит! — ещё раз радостно повторила она и тут заметила записку, которая лежала на столе под картиной с зимним пейзажем.
— Белочка, спокойной ночи — прочитала она.
Она попыталась растолкать Ежика, что бы ему тоже пожелать спокойной ночи, но тот, что-то пробурчав во сне, повернулся на другой бок. Посвистывая и похрапывая, он сладко засопел себе под нос колыбельную песенку, только ему понятную.
Махнув на Ежика лапкой, Белочка бодрым шагом зашагала по тропинке домой. Вот и сегодня она не узнала кто взял, или кто съел её розовый пряник. А может, кто-то над ней просто подшутил?
Настроение Белочки сначала хотело испортиться, но потом почему-то передумало. Уже засыпая Белочка в очередной раз дала себе слово, что завтра обязательно найдет пряник. Во сне ей приснилась записка: буквы пели ей колыбельную начиная песенку со слов: «спокойной ночи Белочка».
Утром Белочка сидела на ветке, подставляя свои бока под ласковые лучи солнца, и вот уже битый час размышляла о том, кто все-таки мог взять её пряник. Вот ведь загадка! Куда он мог подеваться? Но ничего такого, что могло бы помочь ей в поисках, в голову не шло. Это же надо было такому случиться! Вот так, средь бела дня, ни с того ни с сего, взял да и пропал её розовый, ароматный, аппетитный, медовый пряник! Это просто чудеса какие-то! Белочка тяжело вздохнула.
