Ого! Стасик чуть не подпрыгнул. Про Шерлока Холмса он давно читал, а тут написано про какого-то Джемса, которому может позавидовать сам Шерлок Холмс!
Стасик бросился к ящику и извлек одну за другой ещё девять таких же тоненьких книжиц. Потом перерыл всё до дна, перелистал толстые книги, но больше ничего интересного не нашёл и тогда свалил всё как попало назад и, прикрыв рогожей, снова пододвинулся к чердачному окошку. Тут он сел на краешек балки и углубился в изучение находки. Книжки, оказалось, издавались одна за другой: выпуск первый, выпуск второй… Десять выпусков. Бумага была плохая, серая, а шрифт мелкий и старинный, с твёрдым знаком в конце слов и с палочкой и точкой вместо буквы «И». «Ещё до революции печатались», — догадался Стасик.
Он готов был немедленно приступить к чтению, но подумал, что мама потеряет его, начнёт искать и обнаружит, что он на чердаке. Он не боялся мамы — ругаться она не будет, — ну, слазил на чердак, что такого! Но хотелось оставить в тайне от всех свою находку. Пусть ничего таинственного и нет: всё-таки у него будет тайна. А чердак, где, должно быть, тоже никто давным-давно не бывал, пусть станет секретным убежищем.
Можно даже устроить здесь кабинет. Только сейчас он возьмет книжки с собой — такие интересные оставлять никак нельзя.
Стасик аккуратно сложил книжки, затолкал их за пазуху и спустился во двор. Уже стоя на земле, он огляделся: никто не заметил, как он лазил. Хорошо, что лестница стоит не против их квартиры, а за выступом, около окон соседей, а у соседей целый день никого не бывает дома.
Когда Стасик появился на кухне, мама удивлённо сказала:
— Ой, как перепачкаться-то ухитрился!
Действительно, как Стасик ни берегся, всё же изрядно вымазался. Пробормотав под нос что-то непонятное даже для самого себя, он отряхнулся и ушел в дальнюю комнату. Тут он, наконец, приступил к чтению.
И с этого началось. Был потерян счёт минутам и часам. Забывались сроки обедов и ужинов. Не привлекал больше новый сибирский город. Не тянуло во двор. Приключения Джемса Джонсона, развёртывались с необычайной быстротой, увлекая в чудесный мир бесконечных исчезновений и поисков, запутанных тайн и неожиданных разгадок.
Джемс Джонсон творил чудеса. Он безошибочно расследовал таинственные дела и предотвращал преступления. Он заранее предсказывал, что случится, анализируя ход событий. По одному следу калоши и ничтожному окурку в грязи он отыскивал человека среди миллионов людей в огромном городе!
Стасик захлёбывался от восторга. Он проглотил все выпуски подряд, потом перечитал их заново. Вот бы стать таким знаменитым сыщиком, которого знают во всем мире. Ну, пусть не в мире, а только в городе. Вдруг он сумеет раскрыть какую-нибудь потрясающую тайну, и о нём заговорят с восхищением.
Быстрее молнии разнесётся слава о вчерашнем кубанском казаке, а теперешнем сибиряке Станиславе Васильевиче. И где бы он ни прошёл, мальчишки будут провожать его преданными глазами, взволнованно шептать: «Вот он, вот!»
Стасик поднялся на чердак и при соответствующей обстановке, в таинственном полумраке, принял твёрдое решение: отныне тоже раскрывать тайны. Ничто не укроется от его глаз!
Спустившись с чердака, он начал прохаживаться по двору, заглядывая в окна. Но долго так не походишь — подумают ещё неизвестно что. Тогда он обошёл вокруг сараев. Ничего подозрительного и тут не обнаружилось. Стасик вернулся домой. Мать сидела у открытого окна, шила. Взглянув на сына, она улыбнулась. Стасик любил мамину улыбку — спокойную и ласковую, располагающую к откровенной беседе. Только сейчас ни в коем случае нельзя поддаваться этой улыбке и открывать тайну.
— В школу-то не забыл к двум часам?
— В школу?
Стасик вдруг подумал: «А ведь что-нибудь необычайное может открыться и в школе!»
— Нет, нет, не забыл, — ответил он поспешно и стал собираться,
Стасик обычно с нетерпением ждал дня, когда после летних каникул можно встретиться с ребятами в классе. И всегда до нынешнего года он шел в школу уверенно, зная, что ещё издали его заметят и радостно закричат:
— Долгоносик!
Так ребята звали его за длинный нос и узкое лицо.
Мальчиков и девочек из самых разных классов собралось на школьном дворе уже немало. Принаряженные, в красных галстуках, они суетились, бегали, переходили с места на место; кто постарше — гуляли по двое, по трое или группами.
Кругом раздавались звонкие голоса, выкрики, смех и приветствия. Казалось, даже листву тополей всколыхнула эта подвижная, беспокойная масса школьников, и тополя тоже гудели, слегка покачивая ветвями.
Усевшись на краешек скамейки под тополями, Стасик стал исподволь разглядывать учеников. Малыши его не интересовали, солидные старшеклассники тоже. Привлекали ребята, которые по всем признакам, как и он, должны учиться в шестом классе. И он долго наблюдал за одной компанией, но вдруг обнаружил, что это пятиклассники. Стасик подосадовал на себя — вот так отгадчик! Он встал и подошёл к другой группе, но они оказались из седьмого класса. И тут сбоку кто-то крикнул:
— Привет шестому «Б»!
Стасик обрадовался: шестой «Б»! Вот их-то ему и надо! Ведь он тоже записан в шестой «Б»! Он обернулся и увидел девочек, к которым подходил ученик в серой школьной форме. Всё на этом ученике было новенькое — и костюм, и пионерский галстук, и ботинки. И всё-таки выглядел он растрёпанным. Девочки встретили ученика сердитыми возгласами:
— Уходи, уходи сейчас же!
А он подпрыгнул, присвистнул и с озорным видом бросился к ним, раскинув руки, словно собираясь схватить всех сразу в охапку. Девочки с визгом начали прятаться друг за друга, только одна из них осталась на месте.
Прищурив глаза, она кокетливо завертела головой, обращаясь к озорнику.
— Что лезешь? Поухаживать захотел?
— Тьфу! Ещё не хватало!
— Так не лезь, не лезь!
— Эмма, идем! Оставь его, — позвали девочки.
Ученик ещё раз залихватски гикнул и побежал куда-то.
Стасику не понравилось, как вёл себя ученик. Не понравилась и девочка, выступившая против него: уж очень кривлялась, прищуривалась, какое-то ухаживание придумала! Её назвали Эммой. «Задавала, должно быть, эта Эммка!» — подумал Стасик.
К девочкам он, конечно, не подошёл, а оглянувшись, увидел группу ребят, около которой остановился озорник. Как полагается знаменитому следопыту и исследователю, Стасик сразу решил, что этот ученик разговаривает с ребятами из своего класса. Значит, они из шестого «Б». Тогда Стасик тоже приблизился к ним, стараясь не пропустить ни одного слова из разговора. Говорил ученик в белой безрукавке. Небольшой ростом, но крепкий, загорелый, крутолобый и, видимо, серьёзный, он говорил негромко и уверенно, как говорят все, кто привык, что их внимательно слушают.
— Новая учительница по русскому у нас и руководителем будет.
— Старая? — спросил кто-то.
— Нет, молодая, но раньше в десятых учила!
— Генка прав, — подтвердил рыжий мальчик в очках.
«Ага, Генка!» — отметил про себя Стасик. Теперь он знал, как зовут этого авторитетного — в безрукавке.
Вдруг кто-то сказал:
— Смотрите! Галчонок!
Все оглянулись в сторону калитки и закричали хором:
— Галчонок, Галчонок!
Стасик увидел, что по двору от калитки шёл мальчик — красивый, с аккуратно приглаженной чёлкой над густыми светлыми бровями. Но ребята кричали не ему, а другому ученику, который шёл сзади — чернявому, немного курносому. Откликнувшись на призыв, Галчонок, широко улыбаясь и размахивая руками, побежал к ребятам, обогнав аккуратного красавчика с чёлкой.
Радостно зазвенели голоса. Мальчики похлопывали друг друга по плечам, шутливо подталкивали в бока. Это выглядело так заразительно, что Стасика подмывало тут же броситься в гущу. Но соваться первому было неловко.
Крики не умолкали:
— Смотрите, смотрите, Галчонок совсем чёрный стал!
— Ещё бы — два сезона в лагере!
— Галчонок, а у нас новая классная руководительница будет! Таисия Николаевна!
— Галчонок, а ты слышал…
Галчонка разрывали на части. «Должно быть, хороший парень, если его так любят!» — подумал Стасик.
А красавчик с чёлкой держался солидно. Он спокойно отвечал на вопросы, улыбался вежливо, вообще, видимо, знал себе цену.
Между тем подошли ещё ребята и среди них вертлявый мальчуган, словно приплюснутый сверху, — так смешно в разные стороны от макушки растопыривались у него коротенькие волосы.
— Кнопка-то, Кнопка причёску изменил!
Мальчик начал старательно приглаживать волосы. Раздался смех. Очевидно, Кнопкина причёска из года в год оставалась неизменной.
