Во всяком случае, запах шёл не от живого существа, в этом она была почти уверена.
Мышь выскочила из своего укрытия и прокралась ещё ближе, ещё… прыжок, и она оказалась в гуще этого необъяснимого запаха.
Мышь никогда в жизни не видела моря и даже не подозревала, что на свете есть существа, называемые сельдью. Она была маленьким лесным зверьком и никогда не видела другой рыбы, кроме речного окуня, а иногда щуки, которых ловили мальчишки и бросали в лесу. Но тут она разволновалась и поняла, что сельдь должна быть очень вкусной, она бегала внутри бочки, лизала её стенки и искала, не лежит ли в ней где-нибудь припрятанное лакомство. Впрочем, и бегать внутри пахучей бочки тоже было весело и приятно. Мышь бегала и бегала, пока не вспомнила об осторожности. Приближалась полночь, и многие хищники, наверное, уже вышли на охоту. Сейчас самое разумное было бы спрятаться где-нибудь в лесу.
Мышь выбралась наружу и, надо сказать, в последнюю минуту, потому что многие звери уже слышали стук её лапок по стенкам бочки. Однако она всё-таки успела убежать и спрятаться. Никто её не сцапал, и слава богу – жаль было бы, если бы маленькая мышка погибла из-за бочки Мортена, которой предстояло стать лошадью.
На другой день не успели дети прийти из школы, как тут же переоделись в старые комбинезоны и заплатанные свитера.
– Что это вы задумали? – спросила мама.
– Так, пустяки, – ответил Мадс. – Хорошо, когда можно не бояться запачкаться.
Мама согласилась. Ей, конечно, было любопытно, что собираются делать дети, но вид у них был такой решительный и таинственный, что мама поняла: все расспросы бесполезны.
Дети побежали в сарай за топором, молотком и гвоздями. Маленький рубанок уже лежал у них в мешке. Мортен следил за тем, как они собираются, и спросил, когда они уже уходили:
– А мне обязательно идти с вами? Я хоть и занят, но тоже хочу со всеми делать подарок для папы и мамы. Вот пять эре, если вам понадобится купить краску или что-нибудь другое.
– Всё в порядке, Мортен, занимайся своим делом, – успокоил его Мартин.
Они нисколько не огорчились, что Мортен не пошёл с ними. Это им было даже на руку – не надо было всё время следить за ним.
Мортен подождал, пока они удалились. Он хотел быть уверенным, что никто не узнает, куда и зачем он пошёл.
А вдруг кто-нибудь уже побывал под тем деревом и нашёл его лошадь? Правда, пока это ещё не лошадь, а только бочка, но в воображении Мортена она уже была самой настоящей лошадью.
Подходя к дереву, под которым была спрятана бочка, он пошёл на цыпочках. А вдруг в лесу, как в маминых сказках, ночью побывала добрая фея и увидала под деревом бочку? Она сразу поняла, что Мортену хочется, чтобы эта бочка стала лошадью, взмахнула волшебной палочкой, и бочка тут же превратилась в большую лошадь. Лошадь вскочила на ноги, чтобы галопом скрыться в лесу, ведь так приятно размять ноги! Но добрая фея снова подняла волшебную палочку, и лошади вдруг так захотелось спать, что она уснула под деревом, чтобы Мортен на другой день мог найти её на прежнем месте. Сейчас она спит, поэтому надо идти тихо-тихо, чтобы не разбудить её. А как вообще будят лошадей? Может быть, сказать «Скачет, скачет»? Только не громко. А может, спеть: «Едем, едем в церковь мы»? Наверное, лошади будет приятно проснуться под такую песню. Во всяком случае, засыпать под неё всегда приятно. Мама часто пела Мортену по вечерам эти песни, поэтому он хорошо их знал.
Идти тихо было трудно, потому что ночью подморозило. Куда бы Мортен ни ступил, под ногами хрустел лёд. Он замер и прислушался. Возле дерева, под которым он спрятал лошадь, раздавались какие-то звуки. Может, это шумно дышала лошадь? Мортен испугался – ведь историю про добрую фею с волшебной палочкой он просто придумал. Неужели бочка на самом деле превратилась в настоящую лошадь? Может, ночью сказки оживают и становятся правдой, а днём чудеса кажутся обманом? Мортен огляделся по сторонам. В лесу было тихо и таинственно, деревья были белые от инея, и лес казался сказочным.
– Только в таких лесах и живут добрые феи, – утешил себя Мортен. – В них не бывает ни троллей, ни нечистой силы. По крайней мере, зловещей и опасной.
Возле дерева снова раздался какой-то странный звук. Мортен остановился и запел. Он стоял за невысоким можжевельником и пел так тихо, что даже сам почти не слышал своего голоса. И всё время не спускал с дерева глаз. Нет, лошадь ещё не проснулась, это точно. Он запел громче. Его голос непривычно зазвенел в замёрзшем лесу. Он по-прежнему смотрел на дерево. Нижние ветви шевельнулись, и из-под них выскочил зайчонок. Он словно летел по воздуху прямо к Мортену. Но вдруг остановился, подпрыгнул и длинными прыжками ускакал в лес. Мортен подходил всё ближе и ближе. Под деревом он увидел крохотные следы, потом следы побольше, которые наверняка принадлежали зайчонку, но следов лошади тут не было.
Мортен отвёл в сторону ветку и обнаружил, что под деревом нет ничего, кроме старой бочки из-под сельди. Правда, со вчерашнего вечера она немного похорошела, потому что стала белой от инея, и внутри и снаружи, и пахло от неё теперь не так сильно, как накануне. Нет-нет, в лошадь она пока не превратилась. Но это не сильно огорчило Мортена – ему было бы даже страшно увидеть здесь настоящую лошадь. Кто знает, что надо сказать такой лошади, а если она очень большая, то и сесть на неё без лесенки он всё равно не смог бы, так что Мортен обрадовался, увидев свою бочку целой и невредимой. Он сам должен сделать из неё лошадь.
– Ну, ну, лошадка, – сказал Мортен. – Давай немного отойдём от дерева, в такой траве мне будет неудобно работать. Идём же… – пробормотал он и начал толкать бочку, чтобы выкатить её из-под веток, но бочка-лошадь по-прежнему лежала неподвижно – она примёрзла к земле. Вчера земля под ней была мокрая, да и сама она тоже была мокрой, а теперь эта вода превратилась в лёд, и лёд держал бочку так крепко, что Мортен не мог её сдвинуть с места.
Становилось всё холоднее, зима вступила в свои права, и теперь лёд растает только к весне. Но лошадь не могла ждать так долго! Мортен сел и задумался. Он хотел сам из бочки смастерить лошадь и не мог позволить лошади лежать в лесу на морозе до весны, поэтому он решил кое с кем посоветоваться, что делать дальше. И этим кое-кем была, конечно, бабушка.
Мортен побежал домой, теперь ему уже не нужно было соблюдать осторожность. Лёд хрустел и трещал у него под ногами, когда он наступал на замёрзшие лужи, и, прибежав домой, он так запыхался, что не мог перевести дух.
– Что с тобой? – удивилась мама, но Мортен, не отвечая, побежал сразу к бабушке, дремавшей в своём кресле.
Она мгновенно открыла глаза. Выпрямилась и с удивлением посмотрела на Мортена, который бросился на её красивое лоскутное одеяло.
– Что случилось? – спросила бабушка, поняв, что сейчас не время шутить.
– Моя лошадь замёрзла до смерти, – ответил Мортен.
Бабушка молчала и ждала, когда Мортен отдышится и расскажет всё по порядку.
Мортен говорил сбивчиво и непонятно, но из всей несуразицы, которую он наговорил, бабушка поняла про лошадь всё.
Не говоря ни слова, она прошла на кухню и налила воды в самый большой мамин чайник. Потом положила столько дров в печку, что печка чуть не подпрыгнула от удивления. Мама во все глаза следила за бабушкой, но бабушка ничего ей не объяснила, только сказала:
– Мне нужна горячая вода.
Вода быстро нагрелась. Бабушка насыпала в консервную банку соли и дала её Мортену:
– Ты понесёшь соль, а я возьму чайник.
И они ушли, и если мама думала, что понимает, чем они намерены заниматься, то она глубоко заблуждалась.
Мортен был удивлён, что бабушка захватила с собой ещё и соль. Правда, он столько думал о своей лошади, что почти забыл, что под деревом лежит обыкновенная бочка из-под сельди, но, очевидно, бабушка сочла, что лошадь была живая и что живые лошади любят соль.
Причём соли было много, полная консервная банка. Когда они пришли на место, бабушка сказала:
– Сначала мы попробуем растопить лёд. Вода ещё не совсем остыла. Посмотрим, не поможет ли она.
Бабушка плеснула воды на бочку и стала её раскачивать, насколько у неё хватало сил.
– Чуть-чуть задвигалась, но ещё сидит крепко. Можно было бы ударить по льду топором, но боюсь попасть по лошади.
– Нет-нет, топором не надо! – испугался Мортен.
– Тогда нам поможет время. Давай сюда соль, Мортен! – сказала бабушка.
– Ты думаешь, лошадь проголодалась?
– Всё может быть. Но я не собираюсь кормить её солью.
Бабушка насыпала соли с обеих сторон бочки и сказала, что теперь надо подождать.
– Пока лошадь не съест всю соль? – спросил Мортен.
– Нет, её должен съесть лёд, – ответила бабушка. – Понимаешь, лёд боится соли. Когда на него попадает соль, он тает. Нам остаётся только ждать.
