Его руки чуть-чуть дрожали, когда он одной рукой взялся за карабин, а другой отжал язычок. Он ощущал на своем виске дыхание собаки. Его щека была совсем рядом с ее шерстистой мордой.
Наконец замок был открыт.
— Теперь ты свободна. Ступай.
Томи толкнул собаку в шею. Она не шелохнулась. В ее глазах было какое-то странное выражение.
— Ну иди же, — сказал Томи. Он больше ни капельки не боялся.
Собака была больше, чем казалась, когда лежала на земле. Лапы как у льва, грудь широкая. Огромная, сильная овчарка.
Откуда же она сбежала? Ее грудь и живот были мокрые, как будто она где-то искупалась.
«Наверное, в море», — подумал Томи, ничего другого не пришло ему в голову. Только в море могла искупаться в нынешнюю сушь такая большая собака. Либо в водоотводной канаве Тиитинен.
Томи нагнулся, чтобы осмотреть собаку.
Шерсть у нее на шее была в крови! Откуда?
В этот момент до него донеслись крики мальчишек из домов-башен. Они не торопясь поднимались на велосипедах друг за другом по тропе к роще. Тот, что ехал первым, крикнул:
— Сюда!
Томи схватил собаку за ошейник:
— Идем отсюда, да поживее.
Собака тотчас двинулась за ним. Словно почувствовав опасность, она шла пригнувшись. Томи убегал от мальчишек к лесной опушке, где начинался домовый участок его семьи.
Кусты и деревья мешали мальчишкам проследить, куда они скрылись.
Собака бежала рядом с Томи по правую руку, ее голова была вровень с его плечом.
К счастью, на краю леса рос густой молодой подлесок.
Томи увидел первых велосипедистов на бугре, когда он и собака были еще в роще, но мальчишки не додумались посмотреть в их сторону — они искали собаку во впадине. Однако к тому времени Томи со своей новой знакомой уже укрылись в подлеске.
На улице, проходившей через их домовый участок, виднелись люди. Выйдя к началу улицы, Томи перешел с бега на шаг. Собака последовала его примеру. Они прошли мимо цементовоза. Его разгружали перед гаражом одного дома, где деревянные рамы и готовая железная конструкция ждали цементной массы. Люди подвозили ее на тачках. Рабочие с лопатами дожидались тачечников. Стоявший ближе всех к дороге рабочий, глядя на проходивших мимо мальчика и собаку, сказал своим товарищам:
— Ну и хороша же у мальца немецкая овчарка!
— Не собака, а волк, — отозвался другой.
Томи провел рукой по ушам и затылку собаки. Она вопросительно взглянула на него. Пасть ее была раскрыта, язык свешивался наружу.
Томи не сбавлял ходу.
— Идем дальше, дальше, — сказал он собаке. — Нечего меня разглядывать, на мне узоров нет… Если это зависит от меня, мы станем друзьями.
Томи понимал, что им надо спешить. Мальчишки из домов-башен прочешут всю впадину и часть леса. Они найдут его удилище для ловли щук и смекнут, в чем дело.
— Мы забыли удилище, и это, слышь, была моя ошибка, — сказал Томи собаке. — И я буду виноват, если что случится. Но сейчас — сворачиваем к нам.
Собака взглянула на него. Она, казалось, понимала все, что он говорит. Томи знал, что и вид у него напряженный и встревоженный. Они повернули влево, к Купальничной дороге.
— Теперь снова бегом!
Купальничная дорога была уже всех дорог, ведущих к морю, и травянистее. Она почти сплошь поросла одуванчиками и клевером и была такой узкой, что автомобиль едва мог проехать по ней. Местами дорога шла словно через девственный тропический лес, с обеих сторон над ней смыкались кронами растущие в садах, за заборами, черемуха и рябина, липы и клены.
Томи прикинул в уме свои возможности.
Промышленный район надо обогнуть. По другую сторону асфальтового шоссе начинались заросли ивняка на болоте Хепосуо. Только бы добраться до этих зарослей, и тогда мальчишкам из домов-башен не так-то легко будет их найти.
Болото Хепосуо представляло собой поросший ивами заливной луг, поделенный на участки. По нему они доберутся до водоотводной канавы Тиитинен, которая, извиваясь, впадала в морской залив. В ее устье водилось особенно много щук. И во время нереста они поднимались далеко вверх по канаве.
По обеим берегам канавы Тиитинен рос кустарник, в нем легко можно было укрыться. А по идущей вдоль нее тропе можно было совсем близко подобраться к дому.
Но мальчишки из домов-башен все равно успели бы к канаве раньше их.
Вот это-то и тревожило Томи.
«Где бы мне с собакой укрыться, — напряженно думал он. — Если б я опередил их, можно было бы попросить бабушку Сааринен взять на время собаку к себе».
Он прибавил шагу.
— Успеем мы или не успеем — зависит от меня, а не от собаки, — пробормотал он про себя. — Будь у меня велосипед — мы бы успели.
Но обе шины его велосипеда были проколоты, и он до сих пор не удосужился починить их. Чуточку не без умысла. Если велосипед превратится в старую рухлядь, можно потребовать от отца новый. Этот не особенно честный трюк сейчас обернулся против него самого. Разумеется, теперь вместе с ним пострадает и собака.
Они подошли к Фабричной улице. Дорожка для прогулки тут поворачивала и вела вдоль улицы к фабрике. Здесь им надо было пересечь дорогу.
— Теперь пойдем пригнувшись, а потом — мигом через дорогу, — сказал Томи собаке.
Если им не повезет, отец какого-нибудь мальчишки из дома-башни, проезжая после работы на автомобиле по Фабричной улице, сейчас же, как приедет на стоянку, расскажет всем, что видел мальчика с собакой. Разумеется, все подумают про них и не удивятся, почему один из соседей ходит с ружьем.
Собака снова инстинктивно уловила, с какой осторожностью Томи двинулся дальше. Дорога и дорожка для прогулок были разделены декоративным кустарником. Под его прикрытием они шли, пригнувшись, по обочине дороги.
Томи поглядел вдоль дороги — не видать ли на ней автомобилей.
— Ну!
Собака вместе с ним перескочила через дорогу. И тотчас укрылась под сенью декоративного кустарника на другой стороне.
Собака начала успокаиваться. Томи крепко обнял ее за шею, и так они сидели под кустом, притаясь, сдерживая дыхание. Казалось, Томи оперся о мощный кряж или крепкий кнехт, к которым в гаванях привязывают тросом корабли. Такой уверенной в себе и спокойной казалась собака.
Она повернула голову и лизнула Томи в висок.
Томи вытер висок рукой, и ему даже стало чуть-чуть стыдно: а вдруг собака обидится.
— Ну ладно, пошли!
«Если настоящий владелец собаки не объявится, я ни за что никому не отдам ее, — думал Томи. — Буду драться с кем угодно. Или убегу вместе с ней».
Он был готов бежать хоть сейчас, но понимал: это неразумно. Если их разыщут, им несдобровать. Теперь, когда мальчишки из домов-башен растрезвонили повсюду, что собака укусила Яксю, кто угодно мог убить ее на улице. Ведь все уверены, что она опасна. Но если где-нибудь спрятать ее на пару дней, шум вокруг нее поутихнет.
Стояла такая сушь, что даже с заливных лугов болота Хепосуо поднималась пыль. Выжженная солнцем красно-бурая, растущая высокими пучками трава скрывала беглецов, когда они бежали к ивняку, росшему вдоль канавы Тиитинен. Томи нет-нет да поглядывал на развалины старого кирпичного завода впереди слева. Оттуда их могли бы заметить.
Однако ликующих возгласов мальчишек из домов-башен не было слышно.
Наконец они добрались до тропы, шедшей вдоль канавы, и Томи немного сбавил шаг: у него спирало дыхание, пот заливал глаза. Да и не нужно было бежать так быстро по узкой тропе, натыкаясь на кусты. Это могло их выдать, если бы мальчишки из домов-башен успели добраться до дамбы между канавой и Окраиной. От развалин кирпичного завода в сторону канавы тянулась длинная песчаная гряда. Длиной она была если не с километр, то, уж во всяком случае, не меньше пятисот метров. Ближе к морю канава шла вдоль склона гряды, и вода подмыла склон так, что берег, усеянный множеством ласточкиных гнезд, стал совсем отвесным.
Томи тронул собаку рукой.
— А теперь попробуй идти по моим следам. — Он показал жестом. — Понятно?
Собака глядела на него, склонив голову набок.
Томи пустился в путь. Собака выждала, пока он уйдет немного вперед, затем двинулась за ним вслед. Казалось, она понимает человеческую речь. В ее глазах было такое выражение, что Томи не особенно удивился бы, даже если бы она заговорила.
Чья же это собака? Томи был уверен, что никогда не видел ее раньше. Возможно, она была совсем с другого конца города.
Но что с ней произошло?
Томи старался идти как можно быстрее: он боялся за собаку. Они шли так долго, что мальчишки из домов-башен уже наверняка подстерегали их. Головы у них тоже варят. Они не увидели их на прогулочной тропе и потому теперь, конечно, станут прикидывать, каким путем можно добраться до Окраины, и скоро смекнут, что именно этим самым.