Артем улыбнулся. Глаза его больше не кололи. Они смотрели тепло и капельку насмешливо.
— Проспал ты, паря! Теперь по одному гаду стрелять не с руки. Мы их всех разом сковырнем! В феврале царя спихнули, а к концу года и с остальными покончим!
Пеца чертыхнулся и пошел прочь от забора. Слова Артема не дошли до него. Упрямый парень на другой же день придумал более хитрый способ похищения ствола. Кроме того, «наклюнулось» еще одно дело, и такое важное, что оно целиком захватило ребят.
Как-то после работы, когда усталые рабочие шагали по захламленным заводским проулкам к проходной, навстречу им вывернулся автомобиль. Он шел на большой скорости, разбрызгивая колесами жидкую грязь.
Рабочие поспешно сторонились. Проулок был очень узкий. Им пришлось прижаться к стенам цехов.
— Поехал боров! — громко сказал кто-то вслед машине, чихнувшей едким синим дымом. — Опять какого-нибудь чина из Временного правительства принесло!
— Наверняка! — добавил второй рабочий. — Каждую среду заседают в конторе. Мудрят — как бы обдуть нашего брата!
— Не успеют! — возразил третий.
Пеца, который был в толпе рабочих, узнал голос Артема.
— Не успеют! — повторил Артем. — Скоро им крышка!..
И опять из всего этого многозначительного разговора Пеца уловил только те факты, которые могли ему пригодиться. Он узнал, что какой-то «чин» ездит на машине и бывает на заводе по средам.
У Пеци мелькнула мысль о стволе, но он отбросил ее: за неделю ружье не сделаешь. Потом он вспомнил о дальнобойной рогатке, и план четвертой операции родился в его голове…
* * *
Старик-сторож мирно дремал на рябой чугунной болванке, прислонившись к створке ворот. Но стоило автомобилю визгнуть на повороте тормозами, как старик вскочил, распахнул ворота и вытянулся по-военному. Приехавший оценил быстроту и ловкость сторожа и милостиво бросил под ноги старику полтинник.
— Дура! — презрительно проворчал старик в усы. — Думаешь, для тебя стараюсь? Как бы не так! Привычка такая проклятая! Въелась — туды ее в кость!
Он сердито громыхнул створками ворот, вернулся к полтиннику и носком сапога столкнул его в канаву.
А машина торопливо пробиралась к конторе, объезжая рытвины, наполненные осенней водой. На повороте, когда автомобиль пересекал рельсы заводской узкоколейки, с громким треском лопнуло переднее стекло. На колени представителю Временного правительства упали острые игольчатые осколки и квадратный кусочек чугуна. Представитель ухватился за шофера. В это время лобовое стекло треснуло еще раз. Пеца, укрывшись за остовом полуразобранного ржавого паровоза, бил без промаха.
Машина остановилась. Представитель и шофер выскочили и растерянно затоптались у радиатора, растерянно оглядываясь по сторонам.
Подошли двое рабочих. Потом еще один. И вскоре у машины собралась толпа. Весть о странном происшествии покатилась по заводу.
Когда Пеца вернулся в цех, Артем подозрительно посмотрел на него и спросил:
— Твоя работа?
Пеца сделал невинные глаза и недовольно хмыкнул:
— Хм! Какая?
— Грязно работаешь! — продолжал Артем. — Хотел тебе дело одно поручить, а теперь боюсь: провалишь!
Больнее задеть Пецу было невозможно. Он вызывающе сунул руки в карманы брюк.
— А кцо видел? На пушку ловишь!
— И видеть нечего — знаю! По следу вижу. След — как блоха укусила! А ведь, небось, думаешь, что гору своротил? Героем себя считаешь?
— Цы укажи, где можно кусануц по-волчьи!
— А зубы-то есть?
— Смоцри!
Пеца широко разинул рот. Но Артем посмотрел не на зубы, а в глаза. Они горели у Пеци, как у волчонка. Артем взял его за подбородок, подтянул к себе и сказал внушительно и твердо:
— Бросишь свои штучки — получишь настоящее задание. Уразумел?
И Пеца вдруг почувствовал, что его злость к этому большому спокойному человеку была ненастоящей, обманчивой, как весенний ладожский лед: стукни — он и развалится на длинные тонкие сосульки. Пецина злость растаяла. Вместо нее появилось нетерпение. «Что за задание даст Артем?» — этот вопрос засел в Пециной голове и ни о чем другом не давал думать. Парень с трудом дождался следующего дня и, войдя в цех, спросил у Артема:
— Ну?
Гвоздев улыбнулся, догадавшись, что скрывается за этим «ну».
— Не торопись. Сказано — будет! Значит, будет! Скоро…
Между тем старая Россия отживала последние дни. Рабочий Питер готовился к вооруженному восстанию. Отряды красногвардейцев, сформированные на крупных заводах, проходили срочную военную подготовку. Налаживалась и проверялась связь между районами города. Скрытно прокладывались временные линии полевого телефона.
Одна такая линия тянулась и на Семянниковский завод. Провод часто рвался, приходилось направлять на линию людей, а каждый человек был на счету. И тогда Артем предложил поручить это дело мальчишкам.
— А есть подходящие? — спросили у него в штабе. — Не те ли, что по машине стрельбу устроили?
Артем не скрывал Пециных проделок и, опасаясь, что его предложение будет отклонено, сказал:
— Злость у них хоть и слепая, но настоящая! По-волчьи кусаться хотят! А глаза я им открою!
Артему разрешили использовать мальчишек…
Пеца ремонтировал длинные кузнечные клещи. На его плечо опустилась тяжелая рука, и Артем спросил с легкой усмешкой:
— Где у тебя штаб, атаман?
— В сарае! — выпалил Пеца. — На берегу…
— Ну, великий конспиратор, жди сегодня гостя. Поговорить надо. Гвардия твоя чтоб в сборе была! Приду часов в семь…
С шести часов в сарае на берегу Невы царило напряженное ожидание. Говорили мало. Пеца сам стоял на страже у дверей и наблюдал за набережной. Остальные смотрели на него, стараясь по виду Пеци определить, показался ли Артем.
Кузнец был точен. Он вышел на набережную без пяти семь. Завидев его плотную фигуру, Пеца обернулся к мальчишкам и торжественно объявил:
— Начинается пятая операция!
Артем не любил произносить речи. Но тут был особый случай. Кузнец решил, что без речи не обойтись, и, присев на чурбан в кругу ребят, сказал:
— Жизнь у нас была такой, что и вам и другим хотелось ломать все вокруг. И ломали! Осталось немного. Временных сбросим — и все: конец ломке! А что дальше? Дальше — строить будем! Строить новый мир — наш, свой, рабоче-крестьянский мир! А кто будет строить? Мы, которые ломали, начнем, а вы, которые сейчас в мальчишках бегаете, продолжите! Вот и получается, что основные строители — вы. И задание вам сейчас будет — не ломать, а чинить. Вы назначаетесь связистами — будете следить за телефонной линией. Как это делается, — покажу на месте. Но хочу, чтобы уже здесь вы поняли: провод этот — живой и очень важный! Когда вы будете ходить вдоль линии, может быть, сам Ленин пожелает поговорить по проводу. Подымет он трубку и захочет сказать: «А ну-ка, братцы-семянниковцы, идите на подмогу! Пора пришла! Сокрушим последний оплот контрреволюции!» А провод-то оборванным окажется! Кто виноват? Пеца и его связисты! Да и мне не поздоровится! Поняли?
— Не будец цакого! — гордо ответил Пеца. — За шцо возьмемся — цо сделаем! Давай, показывай…
Наиболее беспокойным считался участок от завода до Невской лавры. Здесь линия проходила пустырем, переползала через железнодорожное полотно под рельсами, потом шла задворками лабазов, пересекала речку и кладбище. Места, казалось бы, глухие, пустынные. Но именно тут провод рвался чаще всего.
Артем провел ребят по всей линии, показал, как надо соединять разорванные концы. Затем линию поделили пополам: первый участок тянулся до Финляндского моста, а второй — от моста до лавры.
— Спать вам придется мало! — сказал Артем. — Двое будут постоянно на линии — каждый на своем участке, третий — на заводе — вроде посыльного при штабе, а четвертый может пока отдыхать.
В первую ночь дежурили Пеца и Витька-Дамочка. Венька пошел к Артему на завод — в штаб, а Тимку отпустили домой до шести часов утра. В шесть он должен был подменить Витьку, а Венька — Пецу.
Витька-Дамочка добровольно вызвался идти на кладбище. Условились с Пецей после каждого обхода встречаться на стыке участков — у Финляндского моста.
Ночь прошла благополучно, если не считать холодной ванны, которую принял Витька. Шел он между могил. Кругом тьма кромешная. Не то, что провод — крестов не видно! Пробираясь вдоль линии, Витька, по совету Артема, держал провод на согнутом локте и слушал, как он шуршит — трется о его куртку. В тишине этот звук казался громким и странным. В нем чудились какие-то голоса. Витька не был знатоком электротехники и подумал, что это телефонный разговор. Он на ходу приподнял провод поближе к уху и… свалился в какую-то ямину с водой.
Витька испугался, но не за себя, а за провод. «Вдруг он оборвался!» Долго ползал Витька на коленях по мокрой земле, ощупью разыскивая провод. Наконец нашел его, потянул в одну сторону, в другую. «Кажется, цел!» Страх прошел, и Витька медленно зашагал дальше, осторожно передвигая мокрые ноги.
