Светлана удивилась:
– Настоящие?
– Ага. Настоящие. С лётчиками. У нас тогда на зеленя какой-то вредитель напал – вот с этих самолётов всё поле и опрыскивали. Как дождиком.
– И ты видела?
– Все видели. А Стёпка Лукошкин у лётчика спросил: «Можешь без отдыха до границы долететь?» А лётчик говорит: «А почему без отдыха? Мы можем на облачко присесть, отдохнуть да и дальше!»
Светлана поглядела на тёплое синее небо, на крутое белое облако с тёмным донышком.
– Как на облака присядешь? Ведь они из пара! Ты ведь знаешь, что они из пара? Ты в каком классе?
– Во втором. Буду в третьем.
– У, большая, а во втором! Я уже в четвёртый перешла! Ты, значит, и не пионерка?
– Нет.
– А меня зимой приняли. А почему не вступаешь?
– Не примут.
– Почему? – Светлана удивлённо посмотрела на неё.
Аниска отвела глаза.
– Я с ребятами дерусь. Они всегда дразнятся. Я и дерусь.
– А почему же вожатая не заступится?! – Светлана даже плечами пожала от возмущения.
– А она почём знает? – глухо сказала Аниска. – Я же не говорю, почему дерусь… Да ну и пусть не принимают. – Аниска насупила брови.
И Светлана тотчас переменила разговор:
– А мне мама новую форму сшила. Шерстяное коричневое платье и чёрный фартук с широкими плечиками. А ты в чём?
– В этом.
– Но ведь это ситцевое!
– А ещё есть синее с горошками…
– Ну и не похожа на ученицу. Надо, чтобы коричневое и чёрный фартук. Только тебе не сошьют…
– А может, и сошьют? У матери трудодней много – она у нас огородница. Попрошу, и сошьёт… И отец у нас плотник. – И добавила чуть слышно: – Он сейчас в совхозе работает. А может, он там, в магазине, купит и принесёт.
Но Светлана только засмеялась на это:
– Так он и будет помнить про твоё платье!
У Аниски опять сошлись брови.
– Будет. Он мне в ту осень башмаки с галошами купил!
– Фу, галоши! – Светлана сморщила нос. – Терпеть не могу никаких галош!
Аниска хотела было вспылить. А как же в новых башмаках прямо по грязи в школу идти? Эти башмаки отцу легко было заработать, что ли? Помаши-ка топором-то с утра до ночи!
Но посмотрела на Светлану и промолчала. Неужели надо Аниске ещё и с ней поссориться?
Лён кончился у самой лесной опушки. Аниска вдруг, ничего не сказав, побежала куда-то в сторону.
– Куда ты? – закричала Светлана.
Ей стало страшно: а вдруг Аниска убежит и бросит её одну?
Но Аниска не думала убегать. Она залезла в заросли шиповника, осторожно пригнула тонкую колючую ветку с розовым бутоном на конце:
– Посмотри! Посмотри, какая красавица! Понюхай!
Светлана понюхала:
– Ну подумаешь! Вот розы – это да! Мама ставила в вазу – вот те пахнут! А эти что…
Аниска замахала на неё рукой:
– Не говори! Не говори!
Отвела её от куста и зашептала:
– Зачем так говоришь-то? Ведь ему тоже обидно!
– Кому?
– А шиповнику. Он зацветает, а ты!..
Светлана поглядела на неё с некоторой опаской: «Отколотит?»
Но Аниска была кротка и задумчива.
– Мне вот всё думается – откуда он эти розовые цветочки берёт? Листья зелёные, и почки зелёные, а из зелёного – вдруг розовый цветочек. Ну, откуда? Почему? Как он может?.. Я вот всегда так гляжу и думаю… Ты не знаешь?
Светлана ответила уверенно, но не глядя в глаза:
– Конечно, знаю! Вот ещё пустяки… Только… пойдём домой…
– А хочешь, я тебе партизанскую могилу покажу?
– А далеко?
– Да нет. Вот тут через овражек. Иди за мной.
Аниска бегом бросилась в овраг, заросший ольшнягом и малинником. Светлана поспешила за ней. Кусты царапали ей руки и цеплялись за платье, а под ноги то и дело подвёртывались острые сучья и корявые пеньки. На дне оврага, в ручье, Светлана промочила свои жёлтые туфли. Кое-как перебравшись на ту сторону, она оглянулась в страхе:
– Аниса, ты где?
В ответ ей только шершавые солнечные листья ольшняга тихонько шелестели под ветром. Светлана, не глядя под ноги, изо всех сил карабкалась по крутой стороне оврага. Косы у неё растрепались, одна ленточка осталась где-то на ветке… Ей уже представилось, что Аниска убежала, что она осталась одна и теперь совсем пропадёт в лесу…
Но, выбравшись наверх, она сразу увидела Аниску.
– Ты что же не откликалась?! – сердито, чуть не со слезами, крикнула она.
Но Аниска сделала ей знак рукой:
– Не кричи. Здесь нельзя кричать… Видишь?
На бугорке, обнесённая частой оградой, зеленела большая могила. Широкая черёмуха прикрывала её свежей душистой тенью.
– На этой черёмухе очень много цветов бывает, – тихо сказала Аниска. – Как начнёт отцветать – так с неё и сыплется и сыплется на могилу… Будто летом снежок идёт…
– А ты видела?
– Да.
– Что же, вы часто сюда ходите?
– Я хожу.
– Одна?
– Да.
– А девочки?
– Они не ходят.
– Ну, а почему же ты ходишь?
– Так. Побыть с ними.
– С кем?
– Ну, с ними. Которые здесь лежат.
Светлана поёжилась от страха.
– Ну тебя! Ты мне нарочно, чтобы я боялась! Не буду с тобой ходить, ни за что не буду!
Но Аниска глядела на неё ясными и печальными косыми глазами:
– А чего ты боишься? Мне их очень жалко. Ведь к ним на могилу родные не придут. Кто их знает, где у них родные? А ведь им тоже хочется, чтобы их помнили. Наши-то, деревенские, помнят – могилу каждую весну оправляют. Ну, а всё-таки… К ним ведь и приходить тоже надо!
– Аниса, пойдём отсюда, – прошептала Светлана, – пойдём, я домой хочу!
Аниска поглядела на солнце:
– Что ты! Рано ещё!
– Всё равно пойдём. Только не через овраг – там сыро.
Аниска вывела Светлану на лесную тропочку. Высокие молчаливые ёлки и берёзы стали по сторонам.
– А ты не заблудишься? – опасливо спросила Светлана.
Аниска улыбнулась:
– В своём лесу-то? Да я тут с закрытыми глазами пройду. Вот на этой ёлке дятлово гнездо. Видишь?
– Нет.
– Да вот же!
– Да никакого там гнезда нету! Только дырка в стволе.
– Дырка! – засмеялась Аниска. – Это и есть гнездо. А ты думала, дятлы гнёзда вроде грачиных делают? Тише!.. Летит…
Девочки притихли. Чёрный дятел с малиновым затылком бесшумно юркнул в маленькое круглое дупло.
Прошла минута… другая. Светлана потянула Аниску за платье:
– Пойдём, ну чего стоять-то?
– А может, он вылезет!
– Ну и пусть вылезает. А что интересного?
Аниска с сожалением отошла от ёлки. Хотелось посмотреть, что в дупле. Может, там уже детки есть? А может, ещё только яички лежат…
Девочки молча шли по усыпанной старой хвоей лесной тропинке. Светлана изредка срывала цветок – то душистый жёлтый бубенчик, то крупную незабудку, растущую возле старой колдобины.
– Как чудно… – наконец сказала Аниска. – Вот дятлы яйца кладут белые-белые! Даже блестят. А птицы из них вырастают чёрные… Вот я и думаю – почему?..
Светлана нетерпеливо тряхнула косичками:
– «Думаю-думаю»!.. А тебе не всё равно? Какая тропка длинная, идём-идём, а всё из лесу не выйдем!
– А зачем тебе надо поскорей из лесу выходить? Разве плохо в лесу-то?
– Не плохо… А как-то страшно…
Светлана насупила тонкие бровки и оглянулась по сторонам:
– Всё деревья, деревья… Столпились кругом и ничего из-за них не видно!
– Я все эти деревья давно знаю, – возразила Аниска, – и они меня тоже знают…
Светлана поглядела на неё с удивлением:
– Они тебя знают? Деревья?
Аниска кивнула головой.
– Да, знают. Вот ёлка – видишь? Косматая такая, как медведь. Когда меня в лесу дождик застаёт, так она машет, машет мне потихоньку – иди! Иди укройся! А вон там – берёзка. Вон та, кудрявая. Когда сделается мне скучно-скучно… Ну вот так скучно-скучно сделается! Даже слеза пробивает… Ну, мало ли там почему. Другой раз и сама не знаю… Вот и прибегу сюда, к ней. А она меня встречает такая весёленькая, радуется мне. И мне тогда станет веселее.
Светлана молча ускорила шаг. Хоть бы выйти поскорей из этого леса! И дорога незнакомая, и дом неизвестно где. А подруга и в самом деле у неё чудная, какие-то бредни говорит… А может, она и сама-то дорогу не знает как следует, может, им и не выбраться теперь отсюда?!
Аниска тоже примолкла. С каждым шагом приближался конец её праздника, её радости. Сейчас кончится тропка – и всё кончится. Дома, если матери нет, Лиза нападёт на неё. Убежала, а её с Николькой оставила. А Светлана уйдёт к девчонкам – разве она будет водиться с Аниской!
А может, будет? Целое лето впереди – сколько раз ещё пойдут они по полям и лесам со Светланой! Аниска сводит её к Лощинам – там белые грибы родятся. Покажет кабанью нору. Поведёт на вырубку, в малинник – ни одна девочка не знает это малинное местечко! А шмелиное гнездо, а ёжик, который встречается на овсяной меже, а лосиные следы у ручья… Да мало ли! Они везде будут ходить со Светланой.
– Я тебе когда-нибудь ронжу покажу! – сказала Аниска. – Они у нас в лесу водятся.
