парень — рослый, с кудрявым чубом, который выбивался из-под зеленой фуражки, поднялся на борт и откозырял:
— Разрешите паспорт. И пропуск.
— Какой еще пропуск? — недоумевала Наташа. — Куда это мы заехали?
— Все в порядке, — пограничник вернул матери документы. — Можете высаживаться.
Саня с восхищением глядел на овчарку, которую солдат держал за поводок. Шагнул к ней.
Мать перепугалась.
— Не беспокойтесь, вона зна кого хватать, — улыбнулся чубатый.
— Я тоже хочу такую, — протянул Саня.
— Вот и расти пограничником, такую ж получишь, — ответил военный.
Пограничники уплыли. С «Витязя» спустили шлюпку. Волны бросали ее, как скорлупку, и если бы не кранцы — сплетенные из веревок мешки, наполненные чем-то мягким, — то сразу бы разбилась о железный борт судна. Когда подкатывавшаяся волна поднимала шлюпку, она оказывалась почти на одном уровне с палубой. Выбрав такой момент, в нее ловко соскочили два матроса и сели за весла. Изловчилась и мать, тоже оказалась в шлюпке, но Саню принять никак не могла: только протянет руки к нему, а тот сожмется и ни с места. Только осмелеет — шлюпка вместе с волной уже уходит вниз.
Капитан что-то крикнул матросу, тот оставил весла и встал.
Капитан поднял Саню над собой и, когда суда снова сблизились, кинул мальчишку за борт. Накренившаяся шлюпка черпнула воду, мать ойкнула, а Саня уже держался за шею поймавшего его матроса. Переправили Наташу, и поплыли к берегу.
На пустынной прибрежной полосе стоял приземистый бревенчатый дом. За ним — длинный сарай да гора металлических труб. Тут же попыхивал дымком трактор.
— Ждем вас, — подошел к маме молодой коренастый мужчина в комбинезоне. — Пожалуйста, наше медвенское такси, — он показал на прицеп и засмеялся, широко открыв щербатый рот.
Сане, у которого тоже не хватало впереди зуба, он сразу понравился.
И снова началась качка. Трактор, гудя, бряцая и лязгая гусеницами, тащил за собой огромные, сваренные из буровых труб, сани. Они волоклись, переваливаясь с боку на бок, по косогорам, по мокрой, покрытой кочками тундре…
У Наташи опять закружилась голова, из носа пошла кровь.
Водитель остановил трактор.
— Меняется давление воздуха, не пугайся, это быстро пройдет, — сказал он Наташе. Саньку, который закапризничал, взял к себе в кабину.
— Меня зовут дядей Петей. Хочешь порулить?
Санька сразу замолчал и взялся за рычаг.
Долина постепенно сужалась, а сопки поднимались выше, громоздясь одна на другую.
— Когда же приедем? — без конца спрашивала Наташа.
— Теперь уж скоро, — в какой раз обнадеживала мать. Ей и самой не терпелось добраться до места.
…Мелькнула среди кустов речка. Под трактором заговорил бревенчатый настил моста. Сбоку выросла четырехгранная металлическая вышка.
— Буровая! — закричала Наташа. Она обрадовалась вышке, как доброй знакомой: в Грозном такими окружен весь город.
Вынырнул из леса домик, другой…
— Вот и Медвенка! — крикнул на ходу тракторист.
Только Наташа слезла с саней, подбежала девочка-ровесница.
— Это мой папа вас привез. — Потряхивая четырьмя косичками — две спереди и две сзади, — она живо разглядывала приезжих. — Тебя как звать? Меня — Асей…
Глава 2.
ГЕНКИНО СОЛНЦЕ
Жизнь на прежнюю городскую стала совсем не похожа. Если раньше мать, поднявшись с кровати, начинала заниматься физкультурой, то теперь взяла топор и пошла колоть дрова.
— Ничего, это не хуже физзарядки, — бодро приговаривала она.
Потом затопила печь и сварила на весь день еду. Перед отъездом на буровую наказала:
— К речке не бегать. Лошадь вон унесло.
Об этой лошади, утонувшей за месяц до их приезда, мать вспоминала уже несколько раз. Ребята пропустили слова мимо ушей. Как только машина скрылась, сразу за дверь. И к Романюшке.
— Давай, чтобы от волны не отставать, — предложила Наташа и первой побежала по берегу, косясь на пенящийся гребень.
Из кустов тальника наперерез выскочил мальчишка. Рубаха нараспашку, брюки — Наташа даже хихикнула — одна штанина завернута, а другая до того помята, словно изжевана. Он вел на цепочке бурого мордатого щенка — кургузого, толстолапого и без хвоста.
— Ипполюкен, взять ее, взять!
Наташа взвизгнула.
Мальчишка расхохотался во весь рот. Налитые, пышущие огнем щеки поднялись.
— Испугалась?!
— И не подумала.
— А чего визжишь?
— Так интереснее…
— Эй, Славка, споткнешься!
Наташа оглянулась. К ним подходил еще один мальчишка. Перед собой он держал книгу, читая на ходу.
— Воображаешь, ученый! — первый мальчишка легоньким подзатыльником приветствовал товарища. Недоуменно посмотрел на его белую рубашку, новые брюки. — Ты чего это вырядился?
Славка покраснел и насупился.
Щекастый, покосившись на Наташу, засунул руки в карманы и, подтягивая штаны изнутри, многозначительно свистнул.
Санька вертелся возле щенка.
— Ух, какой лохматый. И толстый!
— Ты поосторожней, — предупредил Славка. — Генка, скажи… Это же медведь!
— Медведь? — испуганно переспросила Наташа и дернула брата к себе.
— Не бойся. Он еще сосунок, — успокоил девочку Генка. — Совсем ручной.
— Если ручной, зачем на цепи держать? — спросила Наташа.
— Убежит: лес кругом.
— Значит, там ему все-таки лучше?
— Наверное, лучше, — неохотно согласился Генка. И добавил: — Не отпускать же, все равно охотники убьют.
— Где ты его взял?
— Буровики привезли… Он смешной. — Генка вытащил из кармана кусочек сахара, сдул с него хлебные крошки, вытер о рукав и покрутил перед носом мишки. Тот потянулся. Генка отвел руку. Мишка кувыркнулся два раза и встал на задние лапы, выжидающе подняв мордочку.
— На! — Генка подкинул сахар.
Медвежонок поймал кусок ртом и, щурясь, захрустел. Облизнулся и стукнул лапой по Славкиной книге.
— Ну, ну! Порвешь. А сладкого у меня нет, — развел Славка руками.
— Интересная? — спросила Наташа.
— Еще бы, про шпионов! — ответил за Славку Генка. — Это я дал.
— Он, —
