«Как объяснить? — услужливо вынырнул откуда-то ответ. — Да очень просто. Разве отец не подарил тебе эти книги? А коль так, разве ты не вправе распоряжаться ими как тебе вздумается?»
Да, книги открыли перед ним целый мир. Но это мир призрачный, его представлять надо, а в своем аквариуме Юрка создаст мир настоящий, неповторимый в своей красоте, волнующий больше любой книги, потому что не чьи-то, а твои руки, твои фантазия и упорство вызовут его к жизни. Отец увидит этот мир и поймет, что это не никчемная выдумка, а настоящее большое увлечение. Кто знает, может, оно даже определит всю Юркину жизнь. Вовсе ведь не обязательно, чтоб он стал ихтиологом; наблюдательность, терпеливость, скрупулезная точность, настойчивость нужны в любой профессии, и всему этому он научится, ухаживая за крохотными рыбками, что снуют среди водорослей за большим стеклом.
В среду утром, когда мать ушла на работу, Юрка взял большую хозяйственную сумку, которую она называла «дирижаблем», и еще одну, поменьше, и сложил туда тома «Библиотеки приключений». Последней он достал книгу «Два капитана» Каверина. Полистал, смахнул рукавом невидимую пыль и вздохнул.
Чужой, незнакомой показалась вдруг Юрке опустевшая полка. Он почувствовал себя вором, забравшимся в чужую квартиру, и испуганно оглянулся. Но вокруг никого не было. Тогда Юрка начал торопливо переставлять на полку папины книги — толстые справочники, словари, учебники…
Сумки были тяжелыми, книги распирали их, ремешки резали руки. Юрка тащил сумки и судорожно сглатывал слюну. Сколько ночей просидел он над этими книгами, как волновался за судьбы их героев!.. Неправда, они не призрачны, это живые люди: Саня Григорьев, Том Сойер и Гек Финн, Квентин Дорвард, мальчишки из «Кортика» и «Бронзовой птицы», — они боролись, искали, любили… «Я предаю их, — беззвучно шептал Юрка, — предаю…»
В магазине, у окошечка, где принимали книги, толпились люди. Юрка обождал с полчаса в сторонке, а затем, когда все разошлись, решительно подошел и поставил свои сумки.
За стойкой пожилая женщина в черной шерстяной кофте что-то писала. Юрка прикрыл рот ладонью и тихонько кашлянул. Женщина подняла голову.
— Тебе чего, мальчик? — щурясь за толстыми стеклами очков, спросила она.
— Я принес книги, — пробормотал Юрка. — Я хочу их сдать…
— Ах, сдать… А какие книги ты принес?
— «Библиотеку приключений». Двадцать томов.
— Все двадцать?! — Женщина привстала и расстегнула «дирижабль». — Как же ты решил расстаться с таким сокровищем?
Юрка промолчал. А что тут говорить? Об аквариумах ей рассказать, что ли?
Долго, да и все равно не поймет.
— Да-а, — протянула женщина и подозрительно посмотрела на него. — Первый раз вижу мальчика, который принес сдавать «Библиотеку приключений». За ней буквально охотятся. Ладно, давай паспорт.
— Какой паспорт? — растерялся Юра. — Нет у меня никакого паспорта.
— Вот как? — улыбнулась женщина — видно было, что ее обрадовал Юркин ответ. — Тогда, дружок, считай, что тебе повезло. Без паспорта мы книг не принимаем. Отнеси их домой и поставь на полку. Пройдет немного времени, счастлив будешь, что я тебя назад отправила. Деньги истратишь и — ищи-свищи. А книги…
Она еще что-то говорила про книги, но Юрка застегнул «дирижабль» и пошел из магазина. «Без паспорта не принимают». Значит, и здесь неудача! Ну нет, он не понесет книги домой. Он пойдет к Сашке. У Сашки, очевидно, уже есть паспорт, у него примут.
Юрка с силой захлопнул за собой дверь. Но он не отошел и десяти шагов от магазина, как кто-то осторожно взял его за руку.
Юрка вздрогнул и остановился. Перед ним стоял молодой парень в лохматом пальто, без шапки. У парня были черные выпуклые глаза, коротко, «ежиком» стриженные волосы.
— Слушай, друг, давай-ка отойдем в сторонку, — негромко сказал парень и совсем по-свойски, как старому знакомому, подмигнул Юрке.
— Зачем? — растерянно спросил Юрка, прижимая к бокам растопыренные сумки. «Влип», — тревожно подумал он.
— Идем, не бойся, — парень потянул его туда, где темнела подворотня между книжным и табачным магазинами. — Я тебя еще в магазине заметил. У тебя «Библиотека приключений»? Продай мне, а… У меня братишка — заядлый книгочей, я ему подарю. День рождения у него… Сколько ты просишь?
— Двадцать, — сглотнув слюну, ответил Юрка.
— Дороговато, — замялся парень и похлопал себя по карманам. — А это твои книги? Ты их нигде не стибрил?
Юрка покраснел.
— Мои, мои, — торопливо проговорил он. — Вы не бойтесь…
— Ну ладно, порадую Валерку. — Парень достал деньги. — Двадцать так двадцать… Держи.
Он протянул Юрке красненькую бумажку и две синенькие и взял у него из рук сумки.
Юрка с облегчением выпустил ручки. Ну что ж, теперь эти книги будет читать какой-то Валерка. Повезло человеку — такого старшего брата имеет! Сказать ему про пятно от пирожка на двадцать первой странице «Приключений Тома Сойера»? А-а, не стоит…
— Бери, — устало сказал Юрка. — Но сумки мне нужно вернуть.
— Сейчас ты их получишь назад, — ответил парень. — Постой минутку.
Он исчез во дворе, и минут через десять вернулся — видно, жил где-то рядом. Юрка взял пустые, ставшие сразу необычно легкими сумки и медленно побрел домой.
В ловушке— Не слыхал, как там дела у нашего «профессора»? — спросил дядя Вася у Сашки, удобно устраиваясь на заскрипевшем стуле.
Зашел он рано утром, когда Сашка еще спал. Проснулся от скрипа двери — забыл замкнуть с вечера. Сел, свесив босые ноги, и хмуро бросил:
— В больнице он. Во второй клинической. — А у самого так и сжалось сердце: вспомнил, как вместе стучали молотками, когда поправляли ставню.
— Ай-яй-яй! — притворно пригорюнился дядя Вася. — И что ж это с ним, бедным, случилось?
Сашка взорвался:
— Будто не знаете?! Сердечный приступ… Рыбки у него подохли, вот что…
Дядя Вася согнал с лица усмешку.
— Все? — деловито спросил он.
— Не знаю, не смотрел.
Дядя Вася постучал себя кулаком по колену. Ну вот и все в порядке. Никакого клуба не будет, бояться нечего. Надо в воскресенье распустить по Кисловке слушок, что у Кожара рыбки подохли оттого, что он за ними ухаживать не умеет, — не скоро он себе вернет доверие аквариумистов. Да и станет ли «профессор» еще после больницы ими заниматься-то, рыбками, вот в чем вопрос?..
Сашка одевался, не попадая руками в рукава рубашки. Наконец он так рванул рубашку, что она сухо треснула.
— Чего это ты? — удивился дядя Вася. — Никак, жалко его стало?
— Жалко, — выдохнул Сашка. — Зря я, дурак, вас послушался…
— А он тебя жалел, когда клуб свой затевал? Он о тебе подумал?
— Подумал. — Сашка наконец справился с рубашкой. — Он и меня в этот клуб звал. На завод обещал устроить. А я чуть не убил его вашей «рыбьей холерой». Да что там — чуть… Может, и убил даже…
— Вот ты как заговорил, — помолчав с минутку, протянул дядя Вася. — Нервы тебя, брат, подводят, а рано, молод еще. Наплюй, дело сделано, и думать о нем нечего. Теперь у нас с тобой никаких врагов-противников на Кисловке нету. Значит, нужно подумать, как нам с большей для себя пользой это дело употребить. И придумал я, что надо нам, Сашок, все-таки объединиться, хотя ты когда-то и отмахнулся от меня. «Профессор» любителей объединить хотел, и нам с тобой объединиться надо.
— Ни к чему мне теперь это, дядя Вася, — угрюмо ответил Сашка. — Сыт я рыбками по самое горло. Сколько там еще за мной? Сорок рублей. Так вот что я решил: распродам все это барахло, — он кивнул на аквариумы, — рассчитаюсь с вами до конца, и — точка. Скоро мать из больницы выпишется, уеду я…
— Ишь, какой ты прыткий. — Дядя Вася повел вздернутым носом. — Что ж, ты и так проживешь. А на мне без рыбок крест можно ставить. Поздно чему-нибудь другому учиться, да и неохота. А поэтому нет мне сейчас смысла, интереса нет, чтобы ты свое хозяйство порушил. Сначала из него надо выкачать все, что можно. А выкачать много можно, только с головой за дело взяться.
— Ну и беритесь, — Сашка равнодушно пожал плечами. — Мне-то что?
— Вместе возьмемся. — Дядя Вася вытряс из пачки сигарету, неторопливо закурил. — Ты говоришь — рассчитаешься со мной… Нет, милок, не скоро ты теперь со мной рассчитаешься. Про тот должок, что за тобой, забудь. Теперь ты мне три четверти деньжат отдавать будешь… Каждую неделю… Три четверти, понял? И закрывать эту лавочку я тебе не дам, наоборот, разворачивать заставлю…
— Это почему? — побледнел Сашка. — Я ж сказал, что расплачусь с вами. По какому это праву вы опять собрались мной командовать?
— По обыкновенному, — ответил дядя Вася и, прищурившись, в упор посмотрел на Короля. — По тому самому, по какому ты теперь у меня в кулаке сидишь. Ты рыбок у Кожара потравил? Потравил. Человека, можно сказать, до инфаркта довел? Довел! Сам говоришь — может, убил его… А ты знаешь, чем это дело пахнет, если про него, например, в милицию заявить?
