А мозг вспомнит – если раньше ты уже знакомился с полынью – и сообщит тебе: это запах полыни.
– Зачем нужен запах? – спрашиваю я. – Если я раньше видел полынь, то и теперь увижу и узнаю её.
– Как же сейчас, в темноте, ты сможешь увидеть и узнать полынь? – говорит мама. – А что, если бы полынь была очень нужна тебе именно сейчас? Например, как лекарство… Как ты нашёл бы её в темноте, если не по запаху?
Тут и папа вступил в наш разговор. Он сказал:
– Запахи очень важны и в жизни человека, и в жизни животных. Как, например, могла бы косуля в густом лесу узнать о приближении волка, если бы не учуяла его по запаху? И человеку запахи сообщают много важного, могут предупредить его о разных опасностях.
И мама поддержала папу. Она сказала:
– Помнишь, вчера ты узнал по запаху о том, что колбаса испортилась? А если бы запах не предупредил тебя – ты съел бы испорченную колбасу и отравился.
– Что ещё может запах? – поинтересовался я.
– Используя запах, можно, например, отпугивать вредных насекомых, – ответила мама.
– Или привлекать, приманивать во время рыбалки рыбу, – ответил папа. – Опускаешь в воду специальную кормушку, в которой находится чёрный хлеб с подсолнечным маслом – караси чувствуют любимый запах и сразу плывут к твоей удочке. А здесь уж лови – не ленись!
Мне сразу представилось, как мы с папой пошли на рыбалку и наловили много-много карасей, подманивая их подсолнечным маслом. Эх, здорово было бы!
– Конечно, без запахов не обойтись, – согласился я с папой и с мамой и стал вертеть носом из стороны в сторону, чтобы снова уловить и почувствовать запах полыни.
Я крутил носом из стороны в сторону, пытаясь уловить запах, но неожиданно услышал знакомый звук.
– Му-у-у… – донеслось издалека.
Папа сказал:
– Корова мычит в деревне. Сейчас тихо, поэтому звук донёсся до нас.
– А звук, как и запах, по воздуху прилетает? – спросил я.
– Да, звук передаётся с помощью воздуха, – отвечает папа.
– Как же так? – не понимаю я. – Ведь звук нельзя почувствовать носом, у него же нет запаха?
– Помнишь, как в нашей городской квартире ты пытался играть на моей гитаре? Помнишь, как дрожали, колебались струны?
Я молча киваю.
– Струна дрожит, колеблется, толкает частицы воздуха, а те толкают друг друга. Так колебания струны передаются по воздуху и достигают нашего уха. Ухо улавливает колебания, и мы слышим звук.
– Почему же мы не видим, как воздух колеблется? – спрашиваю я папу.
– Потому, что частички воздуха очень маленькие, и их колебания не заметны для глаза. Их не видно глазу, но слышно уху.
– А как же мы слышим коровий голос? – спросил я и тут же засмеялся, потому что представил очень смешную картинку: будто у коровы в горле гитара. – У коровы в горле гитара, что ли?
Папа, наверное, тоже представил корову с гитарой в горле, потому что он тоже засмеялся. И мама засмеялась вместе с нами.
– Нет, – говорит папа, – гитары в горле у коровы нет. Но у неё и у человека есть в горле голосовые связки – они колеблются, как струна, и передают свои колебания воздуху.
Я тут же решил поколебать воздух своими голосовыми связками. Повернулся в сторону леса и изо всех сил ка-а-ак закричу:
– Трам-та-ра-рам!
И спустя несколько мгновений лес мне ответил:
– Трам-та-ра-рам… ра-рам…
Я хотел было уже испугаться, но вспомнил, что это эхо мне ответило. Только я не знал, какое оно, это эхо.
– А почему эхо? – спросил я. – Какое оно? Почему оно ответило?
– Ты повернулся в сторону леса и крикнул, – стал объяснять папа. – Звук летел по полю, потом ударился о деревья, которые стоят стеной, отскочил от этой стены леса и полетел назад. Эхо – это вернувшийся к тебе твой голос.
– Я всё понял, – сказал я.
Но больше кричать в сторону леса я не стал. Хоть это и мой голос возвращался ко мне из леса, а всё равно страшно. Кажется, будто тебе из темноты кто-то чужой огромным ртом отвечает.
– Почему же мой крик так быстро назад вернулся? – спросил я. – Ведь мы уже от леса далеко отошли.
– Звук очень быстро передаётся по воздуху, – отвечает папа. – Он летит со скоростью более трёхсот метров в секунду.
– Так быстро?! – очень удивился я.
– Это ещё что! – говорит папа, гордый скоростью звука. – В воде скорость звука в несколько раз больше, чем в воздухе.
Некоторое время мы шли в темноте молча, и в полной тишине я думал про звук, а потом спросил папу:
– Звук передаётся по воздуху или по воде, да? А вот скажи: там, где ничего нет, по чему звук передаётся?
– В безвоздушном пространстве звук вообще не передаётся. Например, если бы мы с тобой были сейчас на Луне, где нет воздуха, мы не смогли бы вот так запросто разговаривать друг с другом.
– Неужели и петь не смогли бы?! – удивился я.
– И петь не смогли бы, – засмеялся папа.
– Как же хорошо, что мы живём на нашей Земле! – обрадовался я.
Из леса мы возвратились на дачу очень уставшие.
– Ещё бы не устать! – сказал папа. А мама сказала:
– Сейчас бы сесть в саду да чай попить.
И она устало опустилась на скамейку возле стола, который стоял под яблоней в саду.
– За чем же дело стало? – спросил папа. – Сейчас сделаем чай.
– Если пить чай в саду, то нужен самовар, – сказала мама.
– Неужели мы со Следопытом не сделаем чай для любимой мамы?! – сказал папа. – Тащи, Следопыт, щепки! Самовар будем ставить.
Я принёс из сарая щепки, а папа притащил какую-то блестящую железную бочку с ручками.
– А где чайник? – спросил я.
Я думал, что мы будем костёр разжигать и чайник на костре греть. Я думал, что это называется «самовар». А когда чайник греется на печке или на плите, то это, значит, будет печковар или плитовар. Но оказалось, что самоваром называется та блестящая бочка с ручками.
– Как же эту бочку на костре греть?!
– Самовар не нужно греть на костре, – говорит папа. – В том-то и весь фокус, что костёр внутри самовара.
Тут папа снял с самовара крышку и стал опускать щепки прямо в трубу, которая была внутри самовара. Потом папа поджёг щепки. Самовар задымился и стал греться.
А потом мы сидели посреди сада за столом, на котором фыркал самовар, и пили чай.
– Самоварный чай – самый вкусный на свете! –
