— Ух ты, — сказала Кармен. — Здорово выглядите.
— Спасибо, — отозвалась миссис Морган. — У меня сегодня встреча в банке.
— Мама! Мама! — закричал Джо. Он отшвырнул телефон и протянул руки к матери.
«Не делайте этого», — подумала Кармен с отчаяньем, но миссис Морган взяла малыша на руки.
— Мамочка! Посмотри! — заорал Джисс.
— Ты готовишь печенье? — спросила миссис Морган с такой гордостью, будто он получил Нобелевскую премию.
— Да! — с воодушевлением ответил Джисс. — Попробуй! Попробуй!
Миссис Морган заглянула в миску.
— Ну, мам, пожалуйста! Я сам это сделал!
Миссис Морган колебалась. Кармен увидела, как Джо уткнулся маме в плечо. Это должно было случиться. Тоненькая струйка розоватой слюны потекла прямо по спине миссис Морган. Преисполненная умиления и нежности, мать ничего не заметила, а у Кармен не хватило духу сказать ей об этом.
Кармен подумала о выходной одежде собственной мамы: шелковая юбка с так и не выведенными пятнами крови, которая текла из носа Кармен, вязаный кардиган, испачканный голубым лаком для ногтей.
— Мамочка, это вкусно! — Джисс ткнул ложкой маме в рот.
Миссис Морган продолжала стоически улыбаться, даже увидев в тесте скорлупу.
— Думаю, будет еще вкуснее, когда ты испечешь настоящее печенье.
— Ну, пожалуйста! — заныл Джисс. — Я САМ приготовил!
Миссис Морган наклонилась и попробовала совсем чуть-чуть.
— Очень вкусно, милый! Не могу дождаться, когда попробую само печенье!
Кармен с недоверием уставилась на миссис Морган. А она, Кармен, решилась бы попробовать эту гадость? А ее мама? Да, внезапно поняла Кармен, да! Кристина непременно попробовала бы плохо размешанное тесто с кусочками скорлупы.
У матерей другая логика. Миссис Морган попробовала потому, что любит сына. И эта мысль почему-то очень успокоила Кармен.
Ленник162: Кармен! Ты где? Что у тебя с мобильным? Я тебе весь день названиваю! Мне ТАК надо с тобой поговорить!
Кармабель: Мобильный сломался. Скоро перезвоню.
Тибби решила позвонить Брайану домой. Она, кажется, никогда этого не делала.
Включился автоответчик с безличной заводской записью. Тибби вспомнила, как однажды купила рамку для фотографий и так и оставила ее с картинкой из магазина.
Тибби откашлялась:
— Надеюсь, я туда попала… Брайан, это Тибби. Можешь мне перезвонить в Вилиамстон? Я очень хочу с тобой поговорить.
Она повесила трубку и стукнула кулаком по столу. С чего это Брайан будет ей звонить после всего, что случилось? Будь она на его месте, она бы в жизни не позвонила. Или позвонила бы, чтобы сказать, какая она дрянь.
Тибби снова набрала номер.
— Брайан? Это снова Тибби. Э-э-э-э… я забыла кое-что сказать. В общем, прости меня. Мне очень стыдно. Я… — Тибби посмотрела в окно. Что за глупости она творит? Изливает душу автоответчику? А вдруг это неправильный номер? Вдруг мама или отчим Брайана прослушают сообщение? Она повесила трубку.
Стоп. О чем она вообще думает? Боится извиниться после того, как обидела Брайана? Бросает трубку? Что ей важнее — не опозориться перед его родителями или хоть раз показать себя настоящим другом?
Тибби посмотрела вниз. На ней были тапочки в виде слоников, пижамные штаны и верх от купальника, потому что вся остальная одежда была грязной. Тибби замоталась в полотенце, потому что в комнатах включили кондиционеры. Она не принимала душ и никуда не выходила уже несколько дней. Что может быть нелепее?
Тибби снова набрала номер:
— Брайан? Это опять Тибби. Я хочу попросить прощения. Мне так стыдно, что слов нет. Я хотела бы извиниться не по телефону. А еще у меня будет премьера фильма, другого фильма, в субботу в три. Знаю, ты не придешь. — Она перевела дыхание. — На твоем месте я бы, наверное, не пришла. Но знай, для меня очень важно, чтобы ты был. — Она повесила трубку. Глупо? Теперь ее, наверно, будет ненавидеть вся семья?
Тибби снова набрала номер.
— И прости, что так часто звоню, — быстро проговорила она.
Лучшее лекарство от любви — новая любовь.
Генри Дэвид Торо
* * *
В пятницу вечером Бриджит пробежала почти семь миль вдоль реки, прямо до старого дома Билли. Может, он еще тут живет.
Бриджит чувствовала, что ее тело потихоньку меняется. Она еще не стала самой собой, но прошла как минимум две трети пути. Ее ноги и пресс снова стали сильными и подтянутыми. Ее волосы опять были светлыми. Бриджит бежала, сняв кепку, чтобы волосы обдувал теплый вечерний воздух.
Она зашла за мячом и направилась к футбольному полю. Играть в одиночестве при лунном свете стало для нее ритуалом.
— Гильда!
Она обернулась и увидела Билли. Наверное, он шел на какую-нибудь вечеринку, где все друг в друга влюблены.
— Привет, — сказала она, едва дыша, благодаря небо за то, что успела надеть кепку.
— Я думал, ты больше не играешь.
— Я снова начала.
— А, ясно… — Он посмотрел на нее. Он любил футбол так же, как она. — Хочешь сыграть?
Она улыбнулась:
— Конечно.
Ничто так не подстегивало Би, как хороший противник. Она обошла Билли слева и забила мяч одним касанием. Билли аж застонал от огорчения.
— Удачно, — сказал он, и они начали снова.
Было такое ощущение, будто они вернулись в свою старую команду. Би всегда играла настолько хорошо, насколько сама хотела, и это позволило ей обыграть Билли пять раз.
Он сел посреди поля и закрыл лицо руками.
— Что за черт! — бросил он в ночное небо.
Бриджит сдержала улыбку и села рядом с ним.
— Ты в джинсах. Не парься так.
Он убрал руки и посмотрел на нее с таким же изумлением и недоверием, что и несколько недель назад.
— Ты вообще кто?
Она пожала плечами:
— Что ты имеешь в виду?
— Может, ты Миа Хэмм на отдыхе или типа того?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Я лучший игрок в команде! — закричал он ей.
Она снова пожала плечами. Ну что на это можно сказать? Би не в первый раз задевала самолюбие парня, когда играла в футбол.
— Знал я одну девчонку, похожую на тебя, — сказал он в пустоту.
— Да?
— Ее звали Би, и она была моим лучшим другом до семи лет. Она тоже надирала мне задницу. Так что не стоит, наверное, переживать.
Он смотрел на нее с интересом и почти с нежностью. Би хотела сказать ему, кто она на самом деле.
Она устала притворяться. Она устала прятать волосы под кепкой.
Она заметила, что он разглядывает ее ноги, загорелые и как раньше стройные от бега и ночного футбола. Билли вдруг смутился:
— Ну, мне, наверное, пора. Ты придешь завтра в пять, да? Будет предпоследняя игра перед матчем.
Она хотела хлопнуть его по плечу, но получилось, что погладила. Билли посмотрел на свое плечо, а потом на нее. Он совсем растерялся.
— Я приду, — пообещала она.
Тихо зайдя в дом, Би увидела голубое мерцание телевизора в гостиной. Она заглянула, чтобы пожелать Грете спокойной ночи, но та уже спала в кресле, запрокинув голову. В пятницу она всегда смотрела телевизор. Бриджит стало грустно. Гретина жизнь была такой маленькой и рутинной! Найдется ли в ней место для Бриджит?
Бриджит подумала о Марли. Вот чья жизнь никогда не была обыкновенной! Каждый день, каждый час был не похож на другие — хорошие ли, плохие ли. Может, именно такие люди сгорают так быстро? В эту гостиную Марли водила тысячи своих поклонников, а теперь здесь спит Грета.
Бриджит не знала, что лучше: умереть молодой и прекрасной или жить старой и уродливой.
Тибберон: Лена, я очень рада за вас с Костасом. Только, пожалуйста, не говори, что вы ЭТО сделали!
Ленник 162: Нет, Тиб. Не волнуйся. Но я не могу врать. Я ЭТОГО хотела. Это может скоро случиться.
Кармен провела весь день у Лены и была переполнена любовью и страстью — Лениными любовью и страстью. Детство казалось совсем далеким, и она поняла, что ужасно соскучилась по маме, по маме, которая тихо лежала в соседней комнате.
Кармен надела футболку, почистила зубы, а потом пошла к маме и забралась в постель. Даже когда они ссорились, это было самым уютным и надежным местом в мире. Кристина перевернулась и положила локоть под голову. Обычно Кристина гладила Кармен по спине, но сегодня Кармен не решалась подвинуться ближе.
— Мама?
— Да?
Кармен почесала нос:
— Мне надо тебе кое-что сказать.
— Ладно. — Кристина, по-видимому, ждала этого разговора.
— Помнишь то воскресенье, когда ты еще была с Дэвидом и он весь день не звонил?
Кристина призадумалась:
— Да.
— Так вот, он звонил. Я прослушала сообщение, а потом оно стерлось, и поверх него записалось новое. Надо было тебе сказать правду, но я не сказала. — Она и сейчас не решилась сказать ВСЮ правду.
