Напоминать Динке о том, что он тоже является ее одноклассником, Алька не стал. Написал прямо, мужественно и честно: «До скорой встречи, индианка! Твой верный бледнолицый друг Алексей Костиков».
Заклеив двойной листок в конверт (тетя Кира перед отъездом целый десяток конвертов купила), Алька надписал адрес и побежал бросить письмо на почту.
И только он опустил письмо в синий ящик — на другой стороне улицы увидел Валерку. Он сразу подумал, что Валерка ходил узнавать о стеклах. И не ошибся.
Валерка беспомощно развел руками:
— Стоят еще, не открыты.
— Кто же будет в воскресенье открывать ящики? — резонно заметил Алька. — А вчера суббота была — тоже день нерабочий.
— Сам знаю. А вдруг, думаю, уже открыты. Зачем же тогда привезли в пятницу?..
Вникать в производственные планы строителей Альке показалось делом безнадежным. Сунув три копейки в автомат, где светились буквы «Лимонная», он подождал, пока последние капли упадут в стакан, и с наслаждением выпил прохладный вкусный напиток. И Валерка порылся в карманах. Пятачок у него был, а трешки не оказалось.
— Одолжи, — сказал он.
— На стакан, два? — погремел Алька медяками.
— Одного хватит. Сейчас и отдам. Сдача с пятака найдется?
— А как же, — сказал Алька. — Вот тебе и двушечка. За пирожки я с тобой расплатился. Помнишь?
— Все в порядке, — подтвердил Валерка и поднес ко рту стакан с «лимонной».
Приятели были вполне довольны друг другом. Все у них точно, никаких обид и претензий. Деловые люди.
— А Вадим-то, знаешь, — Алька лихо зафутболил под колеса мчавшейся машины стаканчик от мороженого, — на Севере Вадим работает. Большие, наверно, деньги заколачивает.
— Да ну? — Валерка даже остановился. — На Севере?
— Автомехаником.
— Тоже, значит, как и братуха, на машину копит, — сказал Валерка.
— Наверно, — подумав, согласился Алька и вспомнил о другой подробности: — Каждый месяц матери посылает деньги. Она в письмах пишет ему, чтобы не посылал, а он — ноль внимания, шлет и шлет.
— Каждый месяц? — переспросил Валерка. Он потеребил чуб, удивился: — Каждый месяц… Чудно! Просит не посылать, а он… Ведь на машину копит…
Первые дни Алька четко выговаривал: «Тетя Лена», а потом так привык, что стало получаться, как одно слово «Тетьлен».
— Тетьлен, — отправляясь в магазин, спрашивал Алька, — булочек каких купить?.. Тетьлен, масла двести граммов?..
А утром, в четверг, — новые заботы: сразу две самочки вывели мальков. Елена Сергеевна первая заметила прибавление:
— Алик! Иди-ка скорей сюда!
Алька, умывавшийся в ванной комнате, всполошился — очень уж голос у тети Лены тревожный. Не сполоснув с шеи мыло, прибежал на зов.
— О-о! Здесь, Тетьлен, дело пахнет керосином.
— Что такое?
— Вчера вечером в футбол заигрался — рыбок забыл покормить. Голодные. Сейчас на мальков начнут охоту. Такие тигры — никого не пожалеют!
Алька схватил сачок.
— Тетьлен, мне бы чашку. В буфете. И воды в нее налейте… Здесь, в аквариуме, возьмите воду…
Елена Сергеевна помогала с большим удовольствием. Надев очки, она то и дело подсказывала Альке:
— Еще один! Вот с этой стороны, в кустике…
Из-за «охоты» на мальков завтракать сели в одиннадцать часов.
— И куда же ты деваешь своих рыбок? — нарезая батон, спросила Елена Сергеевна. — У тебя и сосчитать их невозможно. Столько развелось.
— Известно куда — на базар, — довольно беспечно ответил он.
Елена Сергеевна словно забыла, что резала хлеб. Так и застыла с ножом в руке.
— Еще можно в зоомагазин сдавать, но у нас не принимают. Только у взрослых. Паспорт нужен… Тетьлен, да вы не смотрите на меня так. На базаре многие мальчишки продают рыбок. И зелень для аквариумов продают, улиток. А что делать? Куда девать?
— Значит, у тебя свои деньги есть?
— Есть немножко… — чуть замялся Алька. А потом, вспомнив о Гарике из Норильска, добавил: — А что такого? Некоторые ребята даже свои сберкнижки завели.
— И куда же тратишь свои деньги? — Видно, Елену Сергеевну всерьез заинтересовали Алькины капиталы.
— Пока не трачу, — признался Алька. — Коплю. Хочу фотоаппарат купить.
— Алик… — Елена Сергеевна пристально посмотрела на него. — А не боишься, что жадным станешь?
Об этом Алька никогда не думал. Жадным? Но почему?.. Нет, глупости! Ничего он не жадный. Если тетя Кира захочет, он все деньги может ей отдать. Ну, пусть не все, а половину отдаст.
— Не, не! — категорически замотал он головой. — Не стану жадным. Вам одолжить?
— Одолжить… — грустно произнесла Елена Сергеевна.
— Ой, Тетьлен, я хотел сказать: вам нужны деньги?.. Насовсем.
— Спасибо, у меня есть…
Вообще разговор был интересный. Алька не стал бы уклоняться от него. Тем более с тетей Леной так легко обо всем разговаривать. Он бы охотно поговорил, да Валерка (вечно он появляется не вовремя!) помешал. Влетел, будто кто за ногу его укусил.
— Давай лопай живей! Ящик сегодня будут открывать. Сам сейчас слышал.
Какой уж тут разговор! Поел кое-как и на улицу.
Прибежали вовремя. Двое рабочих ломиками отбивали на громадном плоском ящике поперечные доски.
— Сейчас поживимся! — потирая руки, приговаривал Валерка. — Как раз этот ящик и кокнули. Точно слышал: звякнуло там. Будь здоров саданули!..
Гвозди противно визжали — никак не хотели вылезать из досок. Но рабочие были умелыми мастерами. До черноты загорелый парень в выцветшей майке ловко подцепил шляпку гвоздя кривым, с узким разрезом концом ломика и, как ни сопротивлялся железный упрямец, вытащил его на белый свет. А потом — еще гвоздь, еще… И наконец вся широченная боковина стала медленно отходить в сторону. Рабочие оборвали бумагу, и взору ребят, с жадным нетерпением ожидавших результата, открылось чистое, зеленовато-голубое полотно стекла. Ни одного осколочка, ни единой трещины.
Даже парень в майке залюбовался, сказал напарнику:
— Гляди-ка, Павел, как слеза ребенка. А ты боялся…
Валерка возвращался домой словно с похорон. Алька не выдержал, пошутил:
— Чудак, от радости до потолка должен прыгать! Скорее магазин откроют. Говорят, «Фрукты — овощи» здесь будут. На базар не надо будет таскаться.
— Иди ты, — вяло отмахнулся Валерка. — «Фрукты — овощи»!
— Будет тебе психовать, — попробовал успокоить его Алька. — Еще где-нибудь достанем этих стекол. А сейчас они все равно не нужны. Твой же Петр уезжает послезавтра.
Поезд отправлялся в семь часов вечера. У Петра Шмакова еще было время осмотреть деревья в саду, проверить забор — не отбита ли где доска. Хоть яблоки еще и в рот не взять — до того кислы, да ребятишки-сорванцы не посмотрят, что кислые. Кое-где, слышно, уже пошаливают. Эх, до чего же не вовремя эта поездка в Прибалтику! А все из-за нее, Киры, возню с поездкой затеял. Думал: вместе полюбуются на Балтийское море, в Риге побывают (говорят, собор там необыкновенный, с органом), думал, на древний Таллин поглядят, по старинным улочкам вместе побродят. Не получилось, в ГДР поехала. Страна, конечно, интересная, есть что посмотреть, но почему бы ей заранее не сказать ему? С милым удовольствием поехал бы туда. И с деньгами бы вывернулся, покупатель на его «ИЖа» всегда найдется. Теперь уж мотоцикл ни к чему, в октябре новенькие «Жигули» в гараж поставит.
Да, как бы хорошо не в Прибалтике, а за границей побывать, вместе с Кирой! Вроде как свадебное путешествие. И время подходящее. Теперь вот проездит чуть не до августа. Самая яблочная пора. На Валерку сад оставляет да на Буяна. А так уже возвратились бы сейчас… Да, сейчас бы… Только почему же она не приехала? Срок путевки четыре дня тому назад закончился. Пора бы. Загулялась где-то, дорогая Кирочка. Нет, станет его женой — он по-своему повернет. А как же иначе — жена, ответственность должна чувствовать. Только так, Кирочка. Ну куда же это годится — никакого радения к дому. Про сад и говорить нечего! Извела сад. А были когда-то деревья. Еще при отце ее. А самой-то что! Связалась с этим проходимцем Вадимом. Художник! От слова «худо».
— Валерка! — громко позвал Петр и подошел к раскрытому окну, в котором торчали головы братишки и племянника Киры — Альки. — Выходи-ка, принимай хозяйство!
Это лишь сказано было — «принимай хозяйство»! Петр хмуро оглядел брата, остался чем-то недоволен:
— Хоть понимаешь: ты — один мужчина в доме? За хозяина остаешься. Вернусь и будет какой непорядок, не погляжу, что в шестой перешел, — спущу штаны, по первое число всыплю! Мать слушайся. Помогай. Рыбы рыбами, а в доме должен быть порядок. Пса на цепь не сажай, пусть по саду бегает. Накормить его не забывай. Усек? Все понял?
— Чего тут не понять! — сказал Валерка.
Петр повернул голову к Альке, спросил будто бы между прочим:
