Адам выходит на улицу и только теперь немного успокаивается. Как странно, он больше смеётся, чем ругается. Впрочем, так и должно быть. Этот Шара, наверное, такой же, как Ежка Альтман. Наверное, и он всегда дерётся честно. А против такой драки ничего Адам не имеет. У настоящего мальчишки не могут быть только друзья. Наверняка будут и противники. Но только они должны быть такими, чтоб стоило с ними соперничать. И теперь ясно, что Шара может быть хорошим противником.
41
Тётя не хочет, чтобы первый вечер с Владей прошёл буднично, как самый обыкновенный вечер. Как можно отметить такое торжество? Она решает купить торт, сделать красивые бутерброды. Будет чай, фруктовый сок, а может, кто захочет и вина. Семья Суковых стала больше! А это надо отметить. Пусть об этом событии не забудут и дети из Выкани. Но, наверное, и этого мало… Отка считает, что на таком торжественном событии должны присутствовать и друзья. Тётя удивлённо смотрит на неё. О каких таких друзьях она говорит? Ведь они в своём доме почти никого не знают. Друзья с работы? Те живут далеко. Их они уже не успеют пригласить.
Тогда Отка называет пана Венцла и барышню Терезу. Почему бы им не прийти? Это ведь не только друзья Отки и Адама, они также и тётины друзья. Только тётя об этом ничего не знает, у неё ещё не было времени поближе с ними познакомиться.
— Пана Венцла? Хватит с меня его часов, — хмурится тётя, — а о барышне Терезе у меня своё мнение.
— Ну почему бы нам их не позвать? — говорит вдруг дядя. — Пусть о нашем событии знает как можно больше людей. Пусть все знают, что сегодня нас стало на одного больше.
— Хорошо, — соглашается наконец тётя.
И вот приходит пан Венцл, чисто выбритый, в тёмном костюме и от этого ещё более старый. Он сначала извиняется за свои часы, что они так громко бьют, и обещает снять их со стены, которая у них общая… Места на других стенах у него ещё хватит. А если потребуется, он на время остановит все часы… если, например, маленький Владя не сможет из-за них спать.
— Нет, что вы, что вы, — говорит тётя так любезно, что Отка даже не узнаёт её. — Пусть малыш привыкает к шуму с малолетства. Мы ведь в Праге, а не где-нибудь в деревне.
— Мы его любим больше всех детей на свете, — заявляет дядя. — Но воспитывать его мы будем хладнокровно.
Приходит и Тереза, и её серебряная голова сияет в квартире Суковых как ясная луна. Каждому с милой улыбкой она говорит что-нибудь весёлое. А тётю она навсегда завоёвывает тем, как забавляет Владю: она чирикает, мяукает, пищит и делает всё это так очаровательно, что малыш вдруг начинает проявлять внимание. Тёте даже кажется, что Владя улыбнулся, хотя это наверняка простой материнский самообман. Тереза успевает подморгнуть и Отке, а когда никто не видит, шепнуть, чтобы она о ней не беспокоилась. Завтра вечером Тереза снова идёт в кино. Её пригласил один молодой авиамеханик.
— Ты знаешь, кто такой авиамеханик?
— Нет, не знаю, — отвечает Отка.
— Это как пилот, хотя и не пилот.
— Ага, значит, он главный в самолёте, когда самолёт не летает.
— Да, — вздыхает Тереза и берётся за бутерброд.
Отка тоже берёт себе бутерброд и с радостью наблюдает, как пан Венцл разговаривает с её дядей, капитаном Суком. Оба держат в руках рюмки и смотрят друг на друга, будто знают друг друга сто лет и будут знакомы по меньшей мере до самой смерти. Отка вдруг вспоминает, что, возвращаясь с прогулки, она встретила Шару. До сих пор Отка всё удивляется этой встрече. Неужели она ещё ничего не сказала Адаму? Да, пожалуй, не рассказала. Теперь она бросается к нему.
— Адам, — тянет его Отка за рукав.
Адам поворачивает голову и вопросительно смотрит на неё, у него полон рот.
— Я встретила Шару.
— Ну и что?
— Да ничего. Только я его носом к носу встретила.
— Ну и что?
— Да ничего. Только он больше не такой сердитый. Я думала, что, увидев меня, он будет хмуриться. А он смотрел на меня как ни в чём не бывало.
— А ты что? Недовольна?
— Да, я ведь всё-таки укусила его за ногу.
— Ладно, эту драку предоставь мне.
— Адам! — Голос Отки звучит угрожающе. — Ты что? Помирился с Шарой?
— Откуда ты вдруг взяла? И дальше мы будем драться.
— А что всё-таки случилось?
— Я теперь знаю, что можно ждать от Шары.
— А что ты можешь от него ждать?
— То же самое, что от Ежки. Драку как драку. Ясную и честную.
Тётка зовёт гостей к столу и спрашивает, чем их угостить? Спрашивает пана Венцла, Адама, Терезу, только об Отке забывает. Отка сначала обижается, а потом говорит сама:
— А почему ты меня не спрашиваешь, что я буду есть?
42
Дети не знают, что им делать в последнюю пражскую ночь. На улице светло и шумно, на небе мириады звёзд. Как они доживут до утреннего отъезда? Проще всего было бы уснуть и проспать до самого утра, только сон почему-то не приходит. Дети считают до ста, чтобы немножко устать, не помогает. Считают до двухсот, трёхсот.
— Адам, — говорит Отка, дойдя до трёхсот двадцати семи.
— Что?
— Тебе хочется домой?
— Хочется. А ещё больше хочется увидеть папу с мамой.
— А что они будут с нами делать, когда мы вернёмся?
— Воспитывать, как и раньше.
— Ты помнишь, как тебе записали замечание в дневник?
— Не помню. — Адам не хочет об этом вспоминать.
— Мама тогда сказала: «Нет больше нашего прежнего Адама. Его как подменили». А помнишь, потом в кухне тебя никто не замечал, никто с тобой не разговаривал. За ужином тебе не дали тарелки, и я даже не знаю, пошёл ты тогда спать или нет.
— Знаешь, прекрасно знаешь. Сама принесла мне оладьи.
— Потому что я боялась, что ты всю ночь будешь голодный.
— А ты помнишь, как мама наподдала тебе на площади? Перед магазином? Когда ты всё время к ней приставала и просила шипучки?
— Нет, не помню.
— А ты ещё тогда ей сказала: «А всё-таки я тебя люблю».
— Я и вправду её люблю.
— Я тоже. Когда они меня ругают, я всегда думаю: «Ну, подумаешь, поругают и перестанут».
— Я хочу домой, — заскулила Отка.
— Утром поедем поездом.
— А раньше нельзя?
— Можно пойти пешком.
— А мы не заблудимся?
— Надо идти вперёд и вперёд, тогда не заблудимся.
— И придём в Выкань…
— Откроем калитку…
— Войдём во двор…
— А на пороге стоит мама…
Дети так и не закончили свой разговор, потому что уже не слышали сами себя. Сон всё-таки пришёл, но даже и во сне они видели свой дом. Во сне им снились жёлтые подсолнухи, птичьи голоса в кронах деревьев, резкий аромат резеды, кусты смородины, лёгкий полёт голубей, запах расколотых поленьев, дыни в огороде, утренние голоса петухов. Дом напоминал о своих правах и снился им всю последнюю ночь.
Содержание
Поездка Гонзика в деревню. Повесть. Перевод Е. Аникст и Р. Разумовой … 3
I. Письмо от бабушки … 5
II. В поезде … 7
III. Дедушка везёт Гонзика … 11
IV. Бабушка получает шарик … 14
V. На птичнике … 19
VI. Упрямая коза … 22
VII. Гонзик пускает змея … 26
VIII. Сон Гонзика … 30
IX. Поросёнок Принц … 34
X. Коза на дороге … 37
XI. Гонзик идёт за обедом … 40
XII. Гонзик вновь получает свой шарик … 43
XIII. В школе … 46
XIV. В лес за котом … 49
XV. Вперёд за Гонзиком … 53
XVI. Мама приехала! … 55
XVII. Гонзик прощается с друзьями … 58
О самолётике «Стриже». Повесть. Перевод Н. Николаевой … 61
Рассказ первый о любопытной девочке Анежке и о мальчике Войте, который ездил на своём стуле, на собаке Коциянке и на спине у вола Гулана … 63
Рассказ второй познакомит нас с Пепиком Сламой, девяти лет, вместе с которым дети отправились на аэродром … 65
Рассказ третий о посещении ангара, когда вдруг захлопнулись ворота и дети не смогли выйти обратно … 70
Рассказ четвёртый о том, как дети выберутся всё-таки из ангара и будут весело смеяться … 72
Рассказ пятый о дедушке Козелке, который сначала курит перед ангаром, а потом выгоняет из него летучих мышей … 77
Рассказ шестой о чёрной кастрюльке, благодаря которой ребята предприняли новое путешествие на аэродром … 81
Рассказ седьмой, из которого становится ясно, что если послушать деда Козелку, то на аэродроме ничего нельзя делать … 83
Рассказ восьмой, в котором пилот Гейдук знакомит ребят с двумя большими самолётами — «Аистом» и «Соколом» … 85
Рассказ девятый о самолётике «Стриже», который детям понравился с первого взгляда … 88
