— Ты пришла! Тебе мальчишки сказали, да?
— Да…
— Я не думал возвращаться… Но я хотел отдать тебе долг…
— Не нужно, не нужно, это совсем не нужно! — торопливо говорит девочка.
— Нет, я хочу.
Уля пытается собраться с мыслями, ведь надо же скорей ему сказать…
Зенек кивает на Дуная:
— Видишь? Он вернулся!
— Ты его погладил, — говорит Уля, радуясь, что именно Зенек удостоился такой чести. — А нам он еще не позволяет.
— Хороший пес… Но мне хотелось бы, чтоб он был больше и храбрее.
— Зачем?
— Чтобы тебя защищать. Чтобы с тобой никогда не могло случиться ничего плохого.
Уле очень приятно слушать эти слова, но сейчас нельзя. Не сейчас…
— Зенек… Послушай…
Но Зенек уже не смотрит на девочку, наклонившись, он выглядывает из-под корня на тропку, по которой бежит Юлек. Добежав до тополя, мальчуган торопливо спрашивает:
— Сказала?
— Нет еще… сейчас…
— Так ты еще ничего не знаешь? — кричит Юлек. — Ах, Зенек! Виктор рассказал про тебя милиционеру! Чтоб он тебя арестовал! И милиционер может сюда прийти! И мы… Тебе нельзя больше здесь ночевать.
Зенек выпрямился.
— Что он болтает? — обратился он к приближающемуся Мариану. — Какой милиционер?
Мариан открывает рот, но не успевает сказать ни слова. Он замирает как вкопанный, уставившись на тропинку, ведущую в Ольшины. Зенек, Уля и Юлек оборачиваются.
На тропинке среди зарослей, метрах в тридцати — сорока от них, стоит доктор Залевский.
Доктор приближался медленно. Ему, видимо, трудно было идти по неровной земле, по корням и кочкам. Никто не пошел ему навстречу, никто даже не шевельнулся, от неожиданности и страха ребята остолбенели. Приближалась минута, когда придется дать отчет во всех своих грехах. Отчета потребует от них человек суровый и строгий. Как оправдаться? Как защитить перед ним Зенека?
Уля же так и застыла с полуоткрытым ртом, словно ребенок, который хочет закричать и не может. Откуда тут взялся отец? Он пришел сюда не случайно, он знал, кого тут найдет… Лицо у него было спокойное, но Уля чувствовала, что за этим спокойствием скрывается большое напряжение. Что теперь будет?
— О господи! — выдохнул еле слышно Юлек. — Ведь сюда должна была прийти мама Вишенки!
— Что значит «должна была прийти»? — быстро спросил Зенек, почти не разжимая губ. — Как это?
— Да ведь мы… — жалобно пискнул мальчуган, умоляюще глядя на Зенека. — Ведь мы… — Он вдруг увидел, что челюсти Зенека сжимаются, а лицо покрывается краской бешенства, и испуганно закричал: — Я был против! Честное слово, я был против!
Зенек обернулся к Мариану, схватил его за рубашку на груди и притянул к себе.
— Выболтали, да? — яростно прошипел он, приблизив лицо к лицу Мариана. — Да или нет?
— Да, — твердо ответил Мариан, выдержав его взгляд. — Мы хотели…
Но Зенека не интересовало, чего они там хотели. Он оттолкнул Мариана так, что тот едва удержался на ногах, и окинул окрестности быстрым взглядом загнанного зверя. Уля поняла, что он теперь считает их предателями, что он снова никому не верит, и ей стало ужасно больно.
— Зенек, мы не хотим, чтобы ты прятался, и поэтому…
Нет, ее он тоже не слушает. Уля схватила его за руку, но Зенек вырвался, ищет взглядом проход между корнями. Сейчас он убежит! Убежит, и она никогда не сможет объяснить ему, почему все так получилось. И он никогда не простит ее!
— Зенек! — умоляюще прошептала она. — Зенек, не надо! Он не ответил.
Доктор был уже совсем близко. Заметив рывок Зенека, он остановился.
— Ты думаешь, я буду за тобой гнаться? — спросил он и едва заметно усмехнулся. — Не бойся, даже если б я захотел, ничего из этого не выйдет — наши силы неравны.
Зенек покраснел не то от стыда, не то от неожиданности, но тут же выпрямился, давая понять, что ничего не боится.
— Пани Убыш сказала мне, что тебя могут задержать и даже отдать под суд…
— Это мое дело! — вызывающе прервал его Зенек. — И никого это не касается!
Ребята беспокойно переступили с ноги на ногу, а Уля сделала шаг вперед, как бы готовясь защитить Зенека от отцовского гнева.
— Никого? — тихо и удивленно переспросил доктор. — А их?
— Кого — их? — не понял Зенек.
— Мальчиков, Ули, Вишенки… Ты действительно считаешь, что их это не касается?
Теперь Мариан и Юлек смотрели уже не на доктора, а на Зенека. И Уля тоже. Они напряженно изо всех сил смотрели ему в лицо, смутно чувствуя, что теперь все зависит от слов, которые он произнесет. От слов, которые станут приговором их верной дружбе и решат его собственную судьбу.
Неизвестно, понял ли это Зенек, — скорее всего, понял, потому что лицо его отразило внутреннюю борьбу. Он шевельнул губами, но ничего не сказал: челюсти его снова сжались, а в глазах появилось угрюмое и неуверенное выражение. На лбу заблестели бисеринки пота.
Юлек не выдержал.
— Зенек! — крикнул он. — Зенек!
— Зенек… — прошептала Уля.
Он вздрогнул, скользнул по ним взглядом и резко обернулся к доктору.
— Так что же мне делать? — с бессильным отчаянием крикнул он. — Что?
Он не оттолкнул их! Уля побледнела от пережитого волнения. Юлек, а следом и Мариан подбежали к доктору.
— Мы не хотим, чтобы его арестовали! — пылко восклицал Юлек. — Это было бы ужасное идиотство!
— Помогите нам, — просил Мариан.
Доктор подошел к Зенеку, который по-прежнему стоял в стороне, опустив голову.
— Глупый мальчик, — сказал он тихо, как бы сам стыдясь своего ласкового тона.
Уля вспомнила, что таким же голосом отец разговаривал у себя в кабинете с больной старухой, когда она, Уля, стояла на террасе… И точно так же он разговаривал в первый раз с Зенеком. Но ведь тогда он не знал про Зенека ничего плохого, а теперь…
— Глупый мальчик, — повторил доктор и поискал глазами взгляд дочери.
Сердце девочки тревожно забилось, но лицо ее приняло холодное и принужденное выражение, как всегда в те минуты, когда отец обращался к ней. Он сразу помрачнел.
— Вот что, дочка, — сухо сказал он, — мне было бы гораздо легче помочь Зенеку, если бы он немного погостил у нас. Но, разумеется, один я решать не могу, в нашем доме ты тоже хозяйка.
— У вас? — переспросил Зенек хриплым шепотом. И вдруг, словно испугавшись, крикнул: — Но ведь вы меня совсем не знаете!
— Ты прав, — ответил доктор. — Но они тебя знают, и мне этого достаточно.
А Уля молчала, она просто была не в силах заговорить. Все это было так странно, так удивительно!
— Ну? — торопил дочку Залевский. — Пригласить Зенека к нам или нет?
— Да, — прошептала она, едва шевельнув непослушными губами. Никто ее не услышал. Тогда она сделала над собой усилие и сказала громче:
— Конечно, пригласить!
Впереди шли доктор, Уля и Зенек, мальчики — за ними. Все молчали, переживая происшедшее. Мариан, как обычно, задумчиво морщил лоб, Юлек шагал, не глядя под ноги, уставившись на Зенека и доктора, как будто все еще не мог поверить, что эти двое людей очутились вместе.
— Скажи мне, — тихонько спросил он Мариана, немного опомнившись, — как же все это получилось?
— Что?
— Почему пришел доктор, а не пани Убыш?
— А я почем знаю?
— И куда пропала Вишенка? Она ведь должна была прийти к нам!
Мариан не ответил. Его волновало другое.
— Хотел бы я знать, что будет, если они встретят милиционера, — пробормотал он и еще выше поднял брови.
— Что будет? — тихо фыркнул Юлек. — Доктор его сплавит в два счета! — Юлек даже подпрыгнул от радости, представив себе эту сцену, и добавил презрительно: — А Виктор останется с носом!
— Это еще как сказать.
— Да что ты мелешь? — разозлился Юлек. — Доктор ведь пригласил Зенека к себе, значит…
— Пригласил, верно, — прервал его Мариан. — Но он еще, может, ничего о нем не знает. А если милиционер ему скажет, что Зенек вор? И доктор поверит?
— С ума сошел? Да ему и в голову не придет поверить!
— Не ори, — посоветовал брату Мариан.
Этот разговор не был предназначен для тех, что шли впереди. Юлек понял.
— А ты не болтай ерунду! — огрызнулся он сердито, но тихо. — Вишенка, наверно, все объяснила.
— Может, и объяснила — своей маме. А доктору? Неизвестно ведь, о чем они там с пани Убыш говорили.
Возразить было нечего. Юлек разозлился еще больше и с размаху пнул подвернувшийся под ноги камень. С той минуты, как Уля выдавила из себя «конечно, пригласить» (и чего она, дура, так долго раздумывала?) и все вместе направились в деревню, Юлек решил, что Зенек находится в полной безопасности. А тут оказывается, что вовсе нет.
— Было бы правильнее всего, — неторопливо рассуждал Мариан, — чтоб Зенек сразу рассказал доктору все по порядку. Но он, конечно, этого не сделает.
