— Дафна, — сказал он тихо, отпуская Пака.
Но вот он весь содрогнулся, и облик их старого друга исчез. Пока он был в растерянности, Пак воспользовался моментом и снова напал на противника: вскочив на ноги, подобрал огромный камень и швырнул его со всей силы в голову зверя.
— Эй, волк, а ты слышал когда-нибудь об игре в вышибалы?
— Ты на пороге смерти, а сам теряешь время на разговоры про детские игры? — рассмеялся волк.
Пак взял другой булыжник и бросил его в грудь зверю с такой силой, что у того перехватило дыхание.
— Не хочу я никаких разговоров! — ответил Пак, наклоняясь за новым булыжником. — Куда лучше просто играть! — И он с невероятной скоростью стал забрасывать зверя камнями.
— Пак, прекрати! — закричала Сабрина, и мальчик оглянулся.
Лицо его раскраснелось, в глазах — недоумение.
— Но я же пытаюсь спасти твою жизнь, Гримм.
— А на самом деле ты убьешь нас всех. Ты лишь придаешь силы Румпельштильцхену!
Волк, пошатываясь, поднялся.
— Нет, детка, ты ошибаешься — это я убью вас всех.
— Оглянись, разбойник. — Белоснежка встала между волком и Сабриной. — Твой гнев только разрушает тебя.
Волк обернулся к прекрасной учительнице. Она продолжала:
— Чем больше ты злишься, тем сильней делается настоящий враг. — Она показала на Румпельштильцхена: от него снова начали расходиться голубые волны какой-то энергии.
Он, похоже, наслаждался каждой минутой сражения. Волк пристальнее вгляделся в человечка. Круги голубого пламени расходились всё шире и шире.
— Что ты затеял, карлик несчастный? — вдруг прорычал зверь.
— Ах, божественно! Твой гнев невероятен!
— Видишь, он подпитывается твоим гневом и когда достаточно насытится, то взорвет пещеру и похоронит в ней всех нас, а заодно и тебя в придачу, — вмешалась бабушка Рельда.
— Ты лишь подписываешь свой смертный приговор! — добавил Гамельн, помогая Венделлу подняться, но мальчику был нужен доктор.
— Продолжайте, продолжайте, людишки, — подбадривал Румпельштильцхен. — Направьте его гнев на меня!
— Ты желаешь отведать моего гнева? — спросил волк.
— Он невероятен… — сказал карлик.
Волк пристально вгляделся в Сабрину, и странное выражение появилось у него на морде: что-то вроде отвращения и недоверия. Он, казалось, спрашивал: «А можно я врежу этому мерзавцу?»
Если бы Сабрина не была так испугана, она точно расхохоталась бы. Но она поняла главное: волк не собирался больше никого есть, он хотел сражаться.
— Фас его! — сказала Сабрина, чуть удивленно приподняв бровь.
Волк повернулся к Румпельштильцхену и, прыгнув на него, схватил зубами. Они покатились по земле, окутанные голубым электрическим облаком.
У Сабрины ужасно болела сломанная рука, и когда она попыталась положить ее на коленку, то задела в кармане какой-то предмет. Это же коробок! Глаза девочки загорелись, она достала спички. Их, правда, было только две. Сабрина взяла одну, загадала желание оказаться за пределами пещеры и чиркнула. В пламени спички она увидела, что происходит на школьном дворе. Грязные ученики недоуменно кружили по газону: чары Дудочника только что окончательно развеялись.
— Сабрина, где ты их взяла? — спросила бабушка Рельда.
— Мэр Шарманьяк подарил. Нам всем надо выбираться отсюда. — Сабрина пыталась перекричать дерущихся.
Она бросила спичку на пол пещеры, и пламя увеличилось до огромных размеров, став порталом для перехода.
— Мистер Гамельн, — прокричала девочка. — Выносите Венделла!
Гамельн кивнул, поднял сына и шагнул в пламя. Дафна с бабушкой подбежали к Тоби и вместе протащили паука сквозь портал. Сабрина слышала, как бабушка попросила Пака помочь с остальными детьми вечножителей. Пак превратился в гориллу, взвалил Беллу и Натали на спину и тоже пробежал сквозь пламя. Белоснежка и шериф Свинсон помогли мэру подняться, и втроем они побежали к порталу.
— Вообще-то это мне полагается спасать тебя, — сказал Шарманьяк Белоснежке.
— Возможно, настало время взглянуть на вещи по-новому, — сказала Белоснежка, и они исчезли в огненном портале.
Бабушка вернулась за Сабриной.
— Мы же не можем оставить его здесь! — крикнула внучка, наблюдая за схваткой волка с Румпельштильцхеном.
— Я не сомневаюсь, что мистер Канис знает, что делает, — сказала бабушка Рельда.
— Я не пойду! — заупрямилась Сабрина, но бабушка схватила ее за свитер и потащила через портал.
Огненная вспышка перед глазами — и вот они уже снаружи, на холоде, где добрая сотня ребятишек таращилась на гориллу, которая всё еще держала на спине большую волосатую девочку и лягушку-монстра.
— Да-а, ужас, сколько порошка забвения понадобится! — тихо сказала Дафна.
— Прочь отсюда! Скорее! — закричала Сабрина детям, и они ее послушались, бросившись бегом к парковке.
И тут Сабрина услышала жуткий грохот, раздававшийся из-под земли.
Она помчалась через дорогу, туда, где уже собрались почти все дети. Подбежав к ним, Сабрина обернулась — посмотреть на школу. Кошмарное зрелище разворачивалось у них на глазах, но она смотрела не отрываясь. Так бывает, когда, например, видишь автокатастрофу: смотреть страшно, но всё же невозможно отвести взор. Сначала из окон школы повалил дым, потом чудовищным взрывом вышибло окна и сорвало с петель двери. Крыша обвалилась, пламя высотой метров в тридцать взвилось в воздух, а потом земля под школой осела, и здание провалилось. И только облако пыли повисло в воздухе, закрывая всю картину. А когда оно развеялось, на месте школы была огромная воронка — единственное свидетельство, что здесь когда-то что-то было.
— Мистер Канис! — ахнула Сабрина. — Он же погиб! Это я его убила.
— Сабрина, перестань, — взмолилась бабушка.
— Это я во всем виновата! — разрыдалась девочка.
— Нет, милая, ты за это не в ответе, — пыталась разуверить ее бабушка.
Сабрина вырывалась из ее рук.
— Это всё из-за моего гнева и моих предрассудков!
— Дорогая моя, тобой же манипулировал сам Румпельштильцхен, — упорствовала бабушка.
— Но он лишь использовал то, что уже было во мне.
— Ах, Liebling…
Вдруг в толпе детей появились Красавица и Чудовище, Принц-лягушка и его жена, маленькая мисс Маффет (она же миссис Арахнид) и ее супруг Паук.
— Говорят, в нашей школе что-то произошло, — прорычал Чудовище. — А вы нашли наших детей?
Пак показал на трех лежащих без сознания монстров. Родители, вскрикнув в один голос, бросились к чадам.
Чудовище поднял свою дочь Натали на руки.
— Дорогая, до чего же она красива, — воскликнул он, обращаясь к жене.
Сабрина видела, каким счастьем загорелись глаза родителей. Принц-лягушка с женой склонились к своей дочери Белле и медленно, осторожно гладили ее лицо. Даже паук ворковал над своим сыном Тоби. Они любили своих чудовищных детей-убийц.
Сабрина заглянула в коробок, взяла оставшуюся спичку. Она могла спрятать ее и подождать, пока заживет рука, а потом спасти маму и папу, но на это уйдут недели. Она и дня больше не проживет без них. Они нужны ей прямо сейчас. Сабрина загадала, потом чиркнула спичкой. Пламя засияло в холоде ночи.
— Сабрина, не надо! — закричала бабушка Рельда. — Остановись!
— Посмотри, что со мной стало, — печально сказала девочка. — Мне нужны мама и папа.
— Сабрина, послушай меня! Я запрещаю тебе. Это слишком опасно, — сказала бабушка, но Сабрина уже видела сквозь пламя своих родителей, живых и невредимых, по-прежнему спящих на кровати.
Девочка бросила спичку на землю, и портал увеличился. Даже не оглянувшись на бабушку или на сестру, Сабрина шагнула в пламя.
В их комнате было темно. И тепло. И от этого тепла у Сабрины в первый момент закружилась голова — она ведь только что стояла на холоде. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от головокружения, и, подбежав к родителям, крепко обняла их. Она едва сдерживала слезы.
— Я заберу вас домой прямо сейчас, — сказала она, потянув маму с кровати на пол.
Мама всё еще была без сознания, но Сабрина тянула ее изо всех сил одной рукой — всё ближе и ближе к порталу, где уже видела взволнованные, испуганные лица бабушки, Дафны и Пака.
Вдруг лицо Дафны исказилось от ужаса и она что-то закричала, но Сабрина не могла разобрать ни слова — звуки сквозь портал не долетали.
«Что она пытается мне сказать?» — подумала Сабрина.
И в этот миг из тени вышла какая-то фигура. Сабрина знала, что когда-нибудь ей придется схватиться с похитителями родителей, но воображение не подготовило ее к такой встрече. Она не ожидала увидеть перед собой девочку в красном плаще, наверное, ровесницу Дафны. На губах девочки играла садистская ухмылка. Никогда прежде Сабрина не видела такого выражения лица у маленькой девочки.
