Папа Мякиш поставил банку на стол. Гоша хотел сунуть туда палец, но сгущёнки там осталось на донышке, и доставать её пальцем стало уже неудобно. Тогда Гоша взял ложку и набрал целую, с горкой. Он уже боялся, что отец снова захочет полакомиться, и тогда сын останется без сладости.
Но папа Мякиш потирал живот и не собирался больше кушать сгущёнку. Он, если честно, уже переел, но зато проучил Гошана.
Затем папа Мякиш поделился с сыном тем, как движутся у него дела по изобретению:
– Игра вот-вот будет закончена. Всё уже на своём месте. Осталось только персонажам игры придумать имена и разные приключения и подвиги, какие бывают в детских компьютерных играх. Кое-где надо добавить картинок, точней картинки есть, только их надо расставить покрасивее. Дети ведь любят красивые картинки.
Гошан внимательно слушал и затаил одну хорошую идею, которую решил отложить до утра.
– Гош, пойдём спать. Я завтра с утра поеду по работе, и меня не будет до вечера. Так что завтра посидишь один. Только смотри, чтобы всё хорошо прошло! Договорились?
– Па, ты что! Спрашиваешь! А когда по-другому было?
Они обнялись и вышли из кухни. А потом разошлись каждый к своей кровати.
Глава 4
Знакомство с новым другом
УТРОМ Гоша проснулся одновременно с папой Мякишем, но притворялся, что спит, пока папа не начал его будить, чтобы сказать, что уходит. Тогда Гошан зевнул, сел на кровать, а сам одним глазом подсматривал, не ушёл ли отец. И только когда дверные замки щёлкнули, а дверь закрылась, Гошан, уже бодрый, вскочил с постели.
Он хотел отжаться от пола, как делал обычно по утрам, но, отжавшись только пару раз, бросил и побежал на кухню. Налил себе чай, взял несколько конфет и пошёл в комнату отца.
Там Гошан быстро включил отцовский компьютер. И стал пить чай, дожидаясь пока программа загрузится.
А когда компьютер загрузился, он полез в ту программу, над которой работал отец.
Спустя некоторое время Гошан осознал, что ничегошеньки в программе понять не может. Но зато он разобрался, что надо взять Айпад и включить его.
Недолго думая, Гоша взял в руки планшет, включил и пошёл с ним на кухню за печеньем. Вместе с тем он сунул на тарелке две сосиски в микроволновку, чтобы разогреть. Микроволновка загудела.
Усевшись за кухонным столом поудобней, он жевал и продолжал нажимать на экране разные значки и кнопочки.
Высветилась надпись «Введите пароль».
Гошкин отец всегда учил его вводить знакомые цифры, но знакомые только ему. Например, домашний номер телефона. И ещё первую букву имени. Своего.
Гошан ввёл домашний номер телефона, но первую букву набрал не своего имени, а отца. Закачанная программа принадлежала отцу, потому Гошка посчитал, что лучше будет сначала попробовать набрать первую букву отцовского имени.
Он шлёпнул по экрану на букву «А» или «F», это если по-английски.
Планшет стал загружаться. Гошан обрадовался. Значит, всё верно!
Колесо на экране закрутилось, а Гошан стал весело качать головой под незнакомую мелодию. И в тот момент, когда программа вот-вот должна была заработать, планшет потух, словно перестал работать. Гоша подумал, что это программа дала сбой. Но в этот момент потух свет и в квартире. Наступила сплошная темнота.
Гошан испугался и завертелся на месте. Темнота была такая, что совсем ничего нельзя было рассмотреть. Гоша зажмурился и снова открыл глаза. Ничего не изменилось. Он стал искать стол на ощупь, но стола как будто не было.
Тогда он вытянул руку вправо, где должна была быть стена. Стены тоже не было. Тут Гошан не на шутку растерялся.
Вдруг комнату осветил яркий луч. Этот луч побегал-побегал, а потом наткнулся на Гошку. И комната озарилась разноцветными радужными огоньками. Они переливались, моргали, словно играли и переглядывались между собой, вовлекая в свою игру и нового участника. У Гошки сделалось хорошее настроение.
Сразу после этого загорелся и обычный свет, а Гоша снова очутился на своей кухне, но теперь уже не один. Перед ним стоял незнакомый мальчуган, с виду вроде бы его сверстник.
Гоша держал в руках Айпад и видел на заставке экрана того же мальчишку, который стоял перед ним прямо здесь, на кухне.
– При-и-ве-ет! – удивился Гошка и почесал затылок, как обычно чесал отец, когда задумывался. И так же, как отец, застыл от удивления.
– Здорово! Ты кто? – мальчишка таращил глаза по сторонам. Похоже, он тоже удивлялся не меньше, ведь он никогда раньше не видел ничего подобного.
– Я – Гошан. Ого-го! – задышал он, словно паровоз. – А ты кто? Эге-ге! – вздыхал очумевший от неожиданности Гошка. – Как оказался на моей кухне?
Гошан, конечно, от такого волшебства обалдел. Он впервые в жизни столкнулся с чудесами и не верил, что всё это происходит с ним. Он осмотрел чужака. Рубашка с узором из каких-то финтифлюшек, коричневые, будто матовые, джинсы. И удивительные кроссовки с высокой подошвой в форме полумесяца. Гошка про себя назвал их лунными ботинками. Он посмотрел прямо в лицо мальчишке, когда тот заговорил:
– А я – Моцарт! Из школы волшебников, – Моцарт сделал несколько шагов и открыл холодильник, чтобы посмотреть, что это такое. Сделал он это потому, что запищала стоявшая на нём микроволновка. Там как раз приготовились две сосиски.
– Откуда?! Из школы волшебников? – переспросил Гоша. Ему не верилось, что вот так запросто перед ним оказался настоящий волшебник.
– Да. А ты что, не веришь? А ты сам, из какой школы? – спросил Моцарт.
– Я из самой простой! – и тут он вспомнил имя, которое носила школа. – Имени Сахарова! – Гошан от важности вытянулся в струнку, набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы казаться солиднее, и замер.
Моцарт перебрал в уме всех волшебников, которых мог вспомнить. Сахарова не было в списках тех, кого он помнил наизусть.
Это смутило Моцарта, и он немножко растерялся.
– И какое же чудо совершил твой Сахаров? Самое главное чудо своей жизни?
– Какое чудо? – перебил его Гошан. – Он совершил подвиг, – разошёлся мальчик. – Он герой, понимаешь?! Герой! Все хотят стать героями. Чтобы о них говорили.
– Какой подвиг? – снова переспросил Моцарт. – И что за герой?
Тут Гоша замялся.
– Если честно, мы ещё не проходили это на уроке. Ну… – Гошка замялся. – Нам не рассказывали. Только через три года дадут задание прочитать, какой же подвиг совершил Сахаров. Хотя немного знаю, что он был борец. Но по какому виду борьбы – не могу сказать.
Гошан помолчал, собрался с мыслями и сказал:
– Но если хочешь, можем у Балбеса спросить. А можем у Слюнтика. Кто-то из них наверняка знает.
Моцарту не понравился его ответ.
– Послушай, Гошан, – сказал он, – ты не знаешь, кто такой Сахаров, именем которого названа твоя школа. Ты совсем неправильный, Гошан, – сделал заключение Моцарт. – А я хотел с тобой подружиться. Как же мы будем с тобой друзьями?
– Ну ладно, ладно. Ты чего, Моцарт? Сейчас, – Гошан прошёл в комнату и на отцовском компьютере набрал в Яндексе «Сахаров».
Рядом с ним стоял Моцарт.
Вместе они быстро прочитали: «Российский физик и общественный деятель».
– Моцарт, тебе это о чём-то говорит? – Гошан поглядел на своего нового друга.
– Нет. Не говорит. Но судя по фотографиям – мужик хороший. Сразу видно – хороший. Такие любят заступаться за других. Нас в Волшебной школе учат различать хороших и добрых людей. В этом точно есть все элементы большого друга и хорошего человека.
– Вот так, Моцарт. Я же говорил – герой!
– Что верно, то верно, – согласился Моцарт.
Потом вспомнил, что кухонный агрегат пикал на кухне и спросил у Гошки:
– Гошан. Там пищало что-то. Что это было?
– А-а, – протянул Гошка. – Пойдём. Я поделюсь с тобой сосиской. Они разогрелись. Это мой завтрак. Любимый. Кетчупом польём. Знаешь, как вкусно! У нас все пацаны балдеют от сосисок. Наше пацанское блюдо.
Гошан стал чуть серьёзнее после того, как произнёс эти слова.
– А у вас нормальные ребята чем питаются?
– О, у нас много чем. У нас есть завтрак, потом кумыс пьём. Затем обед. Потом полдник. Ну и ближе к вечеру ужин. Если хочешь, перед сном можно фруктов пожевать.
– Вы это чего? Вы что, целый день там жрёте, что ли? Вы там в толстяков превратитесь, – Гошка оценивающе глядел на Моцарта. – Смотри-ка! А ты вроде не толстый.
– На, держи, – Гоша протянул Моцарту сосиску на вилке и поставил тарелку с кетчупом на стол. – Макай и ешь, – и показал, как надо правильно обмакнуть сосиску и откусить.
Моцарт повторил и с аппетитом откусил. Прожевал. Снова макнул и снова откусил. Молча съел, а потом говорит:
– А ещё есть? Я не распробовал.
Гошан возмутился.
– Ишь ты какой! – и улыбнулся. – Я бы конечно и сам ещё съел. Да только это были последние. Больше нет. Мы с отцом вчера слишком много съели. Это он мне на завтрак оставил.
От восхищения глаза у Моцарта сделались большими, как сливы.
– Ты со мной последним поделился? – он протянул ладонь, чтобы пожать Гошину руку. – Ты настоящий друг!
