её глубокого меццо-сопрано. Кристина чувствовала себя уверенней с каждой репетицией.
Месяц изнурительных репетиций подошёл к концу. Прямо в студии, пока остальные музыканты сматывали провода, Юлия Кот позвонила Никодиму.
– Мы готовы, – выпалила она.
– В смысле? – Никодим не сразу понял, о чём речь.
– Программа готова. Десять песен. Звони Исааку Марковичу. Приедем хоть завтра.
– Чё? – Никодим не поверил ушам. – Уже? Целая программа?! Ну ты сильна, подруга. Ща, перезвоню.
Через полчаса Никодим сообщил им решение господина Гольцмана. Группу приглашали на прослушивание в субботу.
– Сейчас среда. Отлично, у нас есть сутки на отдых. Мы славно потрудились ребята, – обратилась Юлия к своему новому, сильно разросшемуся коллективу. – В четверг всем отдыхать. Вообще гитары в руки не брать. В пятницу днём встречаемся на автовокзале и выезжаем в Москву.
Глава тридцать вторая.
На своё второе дежурство Виктория шла уже в ином настроении, чем на первое. После экзамена по химии она поняла, что ничего сложного в этом, в общем-то, нет. Мария зачитала школьникам инструкцию. Потом они вместе раздавали пакеты с заданиями, считали бланки и так далее. Никаких опытов дети на экзамене не ставили, пробирками и кислотам не пользовались. Они просто сидели три часа, уставившись в свои листочки. А организаторы всё это время молча сидели в кабинете.
И это безделье оказалось для Вики самым серьёзным испытанием. После того, как были соблюдены все формальности и экзамен начался, вся работа организаторов закончилась. Теперь они должны были молча смотреть, как дети пишут. Читать учителям категорически запрещалось. Разговаривать тоже. Даже ходить по кабинету не рекомендовалось. Дмитрий Олегович с грустной иронией заметил на этот счёт: «Скоро нам даже моргать запретят».
Следующее дежурство предстояло на самом длинном экзамене: профильной математике. Во-первых, экзамен длился три часа пятьдесят пять минут. Во-вторых, этот экзамен сдавали только мотивированные дети, которые собирались бороться до конца. Те, кому требовался только аттестат, сдавали базовую математику. Её обычно все за редким исключением писали часа за полтора вместо положенных трёх.
В ППЭ она явилась в 8.10. На замечание: «Вы опаздываете!», не отреагировала. Дмитрия она не увидела.
– Точно, он же учитель математики. Сегодня у него выходной! – вздохнула Виктория и тут только поняла, что очень хотела его увидеть.
Остальной контингент был тот же, что и вчера. Светлана Боярская явилась одной из последних за десять минут до начала инструктажа. Она была восхитительна и неотразима, как и в прошлый раз. Блондинка надела длинное белое платье и босоножки, по коридору она шагала лёгкой, парящей походкой, словно шла не на экзамен, а на показ мод.
К белокурой красавице подошли оба члена ГЭК.
– Что вы себе позволяете?! – возмутились они.
Светлана Владимировна никак не отреагировала, она продолжала невозмутимо улыбаться. Но члены ГЭК не успокаивались, и тогда она спросила:
– Я что-то пропустила?
– Вы. Обязаны. Явиться. В 7.50! Здесь написано! – шипели на неё.
– Конечно, – улыбнулась Светлана, потом развернулась на каблуках с гордым видом зашагала прочь.
Тётеньки из ГЭК застыли с приоткрытыми ртами.
«А она крутая!» – отметила про себя Вика.
Начался инструктаж, Любовь Викторовна опять читала дословно ту же самую инструкцию. Учителя даже не пытались скрывать скуку и тоску. Кто-то уснул прямо на парте. Кто-то сидел, печально глядя в потолок. Лишь Светлана Владимировна продолжала улыбаться. Виктория будто попала в фильм «День сурка».
Началось распределение по кабинетам. Любовь Викторовна долго-долго читала фамилии. Учителя уходили один за другим. Но фамилия Романова всё не звучала. Светланы Владимировны тоже не было в списках. Наконец, они остались в кабинете втроём. Боярская, Романова и Тузова.
– Боярская. Романова. Первый кабинет, – прочитала Любовь Викторовна последний листок списка. После этого встала и ушла.
– Вот так повезло… – прошептала Светлана Владимировна. Улыбка впервые за это утро на миг сошла с её лица.
– А что такого страшного в кабинете №1? – обратилась Вика к более опытной коллеге.
– О! Это ОВЗ. То есть, плюс полтора часа, – Светлана Владимировна усмехнулась, но усмешка вышла горькой. Итого: пять с половиной часов. Плюс до и после.
У Вики внутри всё похолодело.. На химии Вика чуть не сошла с ума за три часа. Сегодня ей предстояло испытание почти в два раза дольше…
– Ладно, прорвёмся! – Светлана снова нацепила невозмутимую улыбку. – Может, ребята справятся с тестом и уйдут пораньше.
И они пошли в свою аудиторию.
Кабинет для детей с ОВЗ располагался на первом этаже. Все остальные аудитории – на втором и третьем. Это было сделано специально, чтобы детям с ДЦП и другими заболеваниями было проще добраться до кабинета.
По пути Светлана рассказывала о нештатных ситуациях на экзамене. И Вика поняла, что им с Марией ещё повезло. В их аудитории все спокойно написали экзамен и ушли. В соседнем кабинете ребёнку-аллергику стало плохо, сопли и слёзы хлынули из него. В итоге Дмитрий Олегович остался в кабинете, а Светлана Владимировна повела мальчика в медпункт. В итоге парень так и не смог сдать экзамен, родители забрали его домой.
В аудиторию, куда поставили дежурить Викторию и Светлану, было распределено пять выпускников с ОВЗ.
– Первый год работаешь? – спросила Светлана, пока они готовили кабинет.
– Да, первый. И, видимо, последний, – угрюмо отозвалась Вика.
– Понимаю. В нашей работе много минусов. Но есть и плюсы. Летний отпуск, каникулы. А главное, работа живая. Я бы, например, отсиживать часы в офисе не смогла. Мне нужна аудитория!
«Это точно! – подумала про себя Вика, – Ей бы на сцену!».
– К тому же, сейчас многие без денег сидят, зарплаты задерживают. – продолжила свою мысль Светлана, – а учителям платят вовремя.
С этим спорить было сложно. Вика особо не следила за новостями. Она была вне политики. Но рост цен в магазинах и сокращение ассортимента не заметить было невозможно. В этой ситуации стабильный доход выглядел серьёзным плюсом.
– Я в школе десять лет работаю, – рассказывала о себе Светлана, пока они сидели и ждали детей. – Это чистого времени. А так я два года в декрете сидела. Ну как, «сидела». Тот идеалист, кто придумал выражение «сидеть с ребёнком», видимо, сам никогда не оставался дома с детьми один, ха-ха. Вот уж что мамам реально приходится делать редко, так это сидеть. Первый ребёнок у нас родился ещё когда я студенткой была.
– Вы вышли замуж ещё в универе?
– Ну да, – отвечала с улыбкой Светлана. – Молодые были, горячие. Не стали ждать. Конечно, трудно было сначала. Потом муж на хорошую работу устроился. Стал прилично зарабатывать. Я могла спокойно дома остаться. Но не стала. Знаешь, это только сначала кажется, что иметь возможность женщине не работать – это круто. Нет. Не круто! Можно так расслабиться, обабиться так, что перестать следить за собой.
– Это да. Есть у меня одна знакомая… И даже не одна! – проворчала Вика.
– А так, нагрузка у меня небольшая, два дня по шесть уроков. Остальное время я дома, с детьми.
