стоял гул. Над водохранилищем, мигая красной лампочкой, заходил на посадку самолет: аэропорт был в десяти километрах к югу.
Акила извлек из кармана телогрейки донку — длинную леску, на которой висело несколько крючков, и, размотав ее, стал насаживать червей. Витек готовил свою снасть стоя, возле самой воды. Он действовал неторопливо, со сноровкой, которая выдавала в нем бывалого рыбака, и забросил свою донку первым. Со свистом разрезав воздух, она улетела в темноту и шлепнулась в воду метрах в двадцати от берега. Акила тотчас вскочил с лежака и метнул свою донку следом за Витьком.
— Моя дальше, моя дальше.
— Ты что, слепой? — возмутился Витек.
— Кто слепой? Антон — свидетель, — обиделся Акила. Он решил, что Витек не хочет признать, что его донка упала ближе.
— Ты же мою донку перекрестил.
— Давай перебросим, — предложил Акила и, проворно работая руками, принялся сматывать донку на палочку.
— Как это — перекрестил? — спросил Антон. Как ставят донки, он ни разу еще не видел.
— Крест-накрест забросил, — объяснил Витек. — Когда рыбу вытаскивать будешь, донки запутаются.
Он не спеша сматывал свою донку на большой гаечный ключ весом не меньше полкилограмма.
— А зачем ключ? — удивленно спросил Антон.
— Значит, надо, — лаконично объяснил Витек.
— Если рыбнадзор придет, донку можно бросить в воду, а потом достать… — уточнил Акила. — Я себе тоже скоро ключ достану…
— А что, здесь нельзя удить? — спросил Антон.
— Здесь можно, это на пруду нельзя, — переглянувшись с Витьком, сообщил Акила.
— На каком пруду?
— За плотиной есть маточный пруд. Там карпы по полметра, они мечут икру. Нас один раз там чуть не застукали…
— Вы там тоже ловили? — спросил Антон.
— Нет, мы мимо проходили, а там один мужик с бреднем был. Он смотался, а на нас подумали. Мне даже штраф домой прислали.
— Не тебе, а Рюхе, — внес уточнение Витек.
— У меня тоже квитанция в ящике была, не знаешь — не говори…
— И ты заплатил? — продолжал расспросы Антон. Он никак не мог понять, зачем у Витька ключ и почему ребята боятся рыбнадзора, если здесь разрешено ловить рыбу всем и всякому.
— За что? Мы же там не ловили, — пожал плечами Акила и закинул донку обратно в воду.
Прошел час, другой… Пришла ночь, тишина. Уже не шуршали шинами по мосту машины, не перекликались сиренами электрички на железной дороге, лишь изредка где-то далеко-далеко гремел по рельсам, сотрясая землю, тяжеловес-товарняк да плескалась в озере рыба, но почему-то не клевала. Витек терпеливо ждал клева возле донки, а Акила привязал свою донку к колышку, подвесил на леску колокольчик и теперь мог спокойно сидеть у костра. Костер он развел в яме, возле самого моста, со стороны его было почти не видно. Только изредка из ямы вылетали огненно-красные искры да тут же тонули в ночной тьме.
Антон сушил у костра кеды. Ему страшно хотелось спать. Глаза слипались, половина из того, что болтал Акила, пролетала у него мимо ушей. Но он старался поддакивать, кое-как поддерживать разговор, несколько раз бегал вместе с Акилой к донке. Лишь бы не заснуть, не показать, что ночная рыбалка ему не по плечу. А Витек с Акилой вели себя так, словно не поспать ночь для них так же просто, как пропустить в пионерлагере тихий час.
— Вы здесь все лето будете? — спросил Антон, чтобы стряхнуть с себя сон.
— Наверное, — кивнул Акила.
— Меня к бабке в деревню хотят отправить или в лагерь… А вы что, в лагерь не ездите?
— Он уже съездил, — усмехнувшись, сообщил Витек.
— Как это? — не понял Антон.
— Меня в лагерь отправили, а я сбежал, — объяснил Акила. — Там скукота: озеро рядом, а за территорию не выйдешь…
— И тебя отпустили?
— Я и спрашивать не стал. Билет на автобус купил и смотался.
— А практика у вас была или еще будет? — спросил Антон.
— Была по пятое июня, мы парты ремонтировали, — сказал Акила.
— Кто ремонтировал, а кто сачка давил, — ехидно пояснил Витек.
— Не знаешь — не говори, — на этот раз Акила обиделся не на шутку. — Если хочешь знать, мне за парты благодарность объявили.
— Э! Кажись, у тебя колокольчик звенит, — прислушавшись, объявил Витек.
Акила сорвался с места. Колокольчик на его донке беспокойно дергался. Схватив леску в руки, Акила стал медленно выбирать ее на берег.
— Подсекай, подсекай быстрее! — крикнул Витек и попытался взять донку из рук Акилы, но тот вежливо, но твердо его отстранил. Ему хотелось вытащить рыбу в одиночку, без посторонней помощи.
Рыба два раза выпрыгнула из воды, водила леску из стороны в сторону, рвалась в глубину.
Акила резко рванул леску на себя, и рыба, утащив с собой донку, вырвалась на свободу…
В четыре на востоке показалась тонкая полоска зари, начало светать, стало видно, как над водой стелется туман. Витек смотал снасти и честно поделил добычу — ему удалось поймать восемь окуней — пополам, хотя Акила, оставшись без донки, никакого участия в рыбалке не принимал.
Домой они возвращались другой дорогой, через бесконечное, поросшее бурьяном поле. Витек и Акила тащили в полиэтиленовых пакетах рыбу. Антон, задыхаясь от волнения, бежал впереди, с ужасом думая о том, что скажет мама, когда не застанет его дома. И только оказавшись во дворе, он вздохнул с облегчением: машины у подъезда не было.
Разбудило Антона солнце. Оно висело на чистом голубом небе, врывалось через окно в комнату, слепило глаза. Проснувшись, Антон не сразу понял, где он. На старой квартире прямо перед окном рос старый густой тополь, и солнце не заглядывало в комнату никогда.
— Что это ты сегодня разоспался? — заглянув в комнату, спросил отец. Он оказался дома, хотя был обыкновенный будний день. — Читал небось до утра…
Антон молча встал, заправил постель, побежал умываться и по пути обнаружил телогрейку, которую утром зачем-то принес домой. Телогрейка висела на вешалке рядом с отцовским плащом.
— Чего это ты в молчанку играешь? — опросил отец, когда Антон, спрятав телогрейку под кушеткой, снова показался в коридоре.
— Я еще не проснулся, — улыбнувшись, объяснил Антон. — А мама сейчас где? Вы когда вещи привезете, сегодня или завтра?
— Сейчас решим, умойся сперва.
Антон нырнул в ванную комнату, ополоснул лицо, осмотрел кеды: вчера он поставил их сушиться в ванной на калорифере. Кеды были уже совсем сухие, Антон опустил их на пол и вышел на кухню. Отец уже разливал по чашкам чай.
— Па! А можно я сегодня с ребятами на пляж пойду? Здесь недалеко — пешком самое большое пятнадцать минут…
— Плавать хочешь научиться? — озадаченно произнес отец.
— Конечно, здесь все ребята плавать
