— Не разрешит так не разрешит, — вмешалась Екатерина Алексеевна. — О чем тут разговаривать! Спасибо Леониду Тимофеевичу, что он направил ее к нам!
Когда ребята вышли на улицу, Мазин заметил на другой стороне Витю и толкнул Трубачева:
— Смотри, Матрос на всех парусах летит!
— Может, что-нибудь случилось? — встревожился Саша.
— Да у Витьки всегда такой взъерошенный вид, будто что-нибудь случилось! — засмеялась Нюра Синицына.
— Эй, Витя! — окликнул Васек.
Матрос оглянулся и, перепрыгнув через канаву, бросился на его голос.
— Трубачев… — сказал он, тяжело дыша, — они привезли столбы!
— Кто — они?
— Кудрявцев с ребятами. По шоссе на генеральской машине везли, а по городу на себе тащили. Они хотят перегнать нас! — Глаза Вити нестерпимо блестели, как будто из них сыпались искры. — Трубачев, пошли нас в лес! — умоляюще добавил он.
Ребята молчали, сраженные неожиданной новостью.
— Если бы мы пошли в лес, — медленно сказал Трубачев, — то принесли бы материал для всех, а не только для своей бригады, потому что стройка — дело общее. Кудрявцев мне не указ! — Он с раздражением закончил: — Я не намерен с него брать пример!
Витя тяжело вздохнул и опустил голову. Никто из ребят не говорил ни слова. Молча дошли до школы.
Во дворе, на Алешином участке, лежали приготовленные столбы. Концы их были густо обмазаны смолой. Неподалеку валялись новенькие слеги. Алеша, окруженный кучкой ребят, о чем-то горячо спорил.
— Нечестные люди! — мрачно сказал Мазин.
— Да-а-а… — тихо откликнулись ребята, отводя глаза от злополучных столбов.
— Генерал не пожалел легковую, — язвительно сказал Саша.
— Интересно, как они везли? На кузове, что ли? — полюбопытствовал Петя.
Но ему никто не ответил.
От бригады шестого класса неожиданно отделился Тишин и, подойдя к Трубачеву, вежливо сказал:
— Кудрявцев привез столбы и слеги. Он предлагает поделиться с тобой, Трубачев! Можете взять один столб и две слеги!
Тишин нагнул голову набок, стараясь скрыть торжествующую улыбку.
Трубачев смерил его с головы до ног презрительным взглядом.
— Убирайся вон!.. — тихо и гневно сказал он, проходя мимо. — Они дают нам то, с чем нельзя начать работу, — один столб! — пояснил он, обернувшись к товарищам.
Когда Тишин вернулся к Кудрявцеву, его окружили ребята, бывшие одноклассники Трубачева.
— Ну как? Что он сказал? Возьмет? — посыпались оживленные вопросы.
Алеша нетерпеливо ждал ответа.
— Отказался, — вытирая ладонью вспотевший лоб, ответил Тишин.
Ребята поглядели на Кудрявцева:
— Что? Мы говорили тебе? На то он и Трубачев, чтобы отказаться!
Леня Белкин, Медведев и Надя Глушкова подошли к Алеше:
— Мы не будем работать!
— Мы тоже! — подхватили другие ребята.
— Мы отказываемся работать, пока не привезут материал для всех! — закричали вокруг.
— Мы не пойдем против Трубачева!
Алеша вскипел:
— Мы честно привезли! Мы через весь город тащили на себе. Они тоже могут себе принести!
— Неправда! Вы везли на машине, вы только по городу несли.
— Ребята, пойдем к Трубачеву! Пусть он сам скажет, работать нам или нет! — кричала Надя Глушкова.
Ребята бросились за Трубачевым. Васек и его товарищи разводили в жестянках краску. Взволнованные шестиклассники подошли к Ваську.
— Вот Белкин и Медведев отказываются работать, девочки — тоже, мы — тоже, — перебивая друг друга, объясняли они.
— Здорово! — не утерпел Мазин.
Но Васек взглянул на товарища и нахмурил брови:
— Черт с ним! Поднимать из-за этого тарарам мы не будем. Все-таки он ваш бригадир, и вы обязаны его слушаться!
— Да, но мы считаем, что он сделал неправильно, — смутилась Надя Глушкова.
— Он предлагал тебе один столб и две слеги. Без двух столбов ничего нельзя сделать! — сердито крикнул Леня Белкин.
— Конечно, нельзя! Он себе три столба оставил! Он хитрый!.. Это все Тишин вертит! — зашумели вокруг.
— Я все понимаю, — мягко сказал Васек, — но нарушать дисциплину мы не должны. Идите работать! Белкин, восстанови дисциплину!
Ребята медленно отошли. Васек повернулся к своим товарищам.
— Если теперь Елена Александровна скажет нам — бросить работу, то Кудрявцев подумает, что мы струсили, — по-мальчишески обидчиво сказал он.
— Ну, на это никто из нас не согласится. Ни за что! Из кожи вылезем, а не уступим! — прорычал Мазин.
— Теперь во что бы то ни стало нам нужно выиграть соревнование, — упрямо сказал Саша.
— А если Елена Александровна скажет? Ей что, разве она наши дела понимает! — с горечью бросил Одинцов. — Она со своей стороны судит!
— Тогда надо честно объяснить ей, и она все поймет. Давайте скажем! — предложил Сева.
— Трубачев! — снова неожиданно выскочил откуда-то Матрос. — Я к тебе домой заходил. Там какой-то паренек записку тебе передал. Вот она. Я чуть не забыл о ней.
Васек развернул вырванный из блокнота листочек. Писал Андрейка:
«Уважаемый товарищ Васек! Приходи завтра в депо. У нас в обеденный перерыв будет митинг. Приезжий железнодорожник, Герой Советского Союза, расскажет, как идет их работа на фронте. Приходи!
Андрейка».
Васек показал записку товарищам.
— Пойдем завтра все! Давно вам пора с Андрейкой познакомиться. Хороший он парень!
— Пойдем хоть на полчасика. Твой Андрейка молодец! Смотри, на митинг приглашает… Сознательный парень, обязательно пойдем! — охотно согласились ребята.
— А пока что надо разыскать Елену Александровну. Она говорила — сегодня будем пионерскую комнату устраивать… Витя, — попросил Одинцов, — сбегай наверх, посмотри, где Елена Александровна.
Ребята прошли по коридору. Ремонт нижнего этажа был уже закончен. Чисто вымытый пол застлан газетами, белые двери плотно прикрыты. Дверь в пионерскую комнату была распахнута настежь.
Ребята вошли. На столах лежали сваленные в кучу игры, книги, плакаты. Свежевыбеленные стены были еще пусты.
— Тут тоже еще много работы, — по-хозяйски оглядывая комнату, сказал Трубачев.
— Ничего, как-нибудь разберемся! — успокоил его Мазин.
Елена Александровна сидела за письменным столом напротив Леонида Тимофеевича и подробно докладывала о своем посещении Русаковой и о проверке знаний ребят. Екатерина Алексеевна произвела на нее очень хорошее впечатление. Волнение, с каким говорила случайная учительница о своих учениках, глубоко трогало Елену Александровну. Но беда Екатерины Алексеевны заключалась в том, что она неумело распределяла учебный материал, и потому знания ребят по арифметике были неровные. Елена Александровна была озабочена и не скрыла своей тревоги от директора.
— Я, конечно, сейчас же начну с ними усиленно заниматься, но остался всего один месяц. Как жаль, что мы раньше не вмешались в это дело!
— Д-да… — задумчиво сказал Леонид Тимофеевич. — Времени мало. За месяц можно только укрепить имеющиеся знания по всем предметам, но вряд ли удастся уже усвоить что-нибудь новое. — Он покачал головой. — Я вообще думаю, что все-таки этим ребятам лучше остаться на второй год.
— На второй год? Это невозможно! — горячо запротестовала Елена Александровна.
— Это в их интересах, — серьезно сказал директор. — Они потеряют год, но приобретут основательные знания. Правда, в нашей школе почти не было второгодников, но это случай исключительный, и мне самому прискорбно оставлять их на второй год, тем более что все эти ребята — отличники. Такие пики-козыри, как Мазин и Русаков, были очень неустойчивы в четвертом классе, но при новом учителе, Сергее Николаевиче, они выровнялись и хорошо закончили учебный год. Этим ребятам помешала учиться война. Что ж поделаешь? — развел руками Леонид Тимофеевич. — Я советую вам денька два еще походить к ним, хорошенько проверить их знания по всем предметам, и, если окажется возможным, пусть держат экзамены, а если нет, подготовьте их к тому, что они останутся в пятом классе.
— А если перевести их в шестой класс условно? Ведь в первую четверть мы всегда проверяем пройденное! — попробовала возразить Елена Александровна.
Но Леонид Тимофеевич сделал отрицательное движение:
— Я не сторонник этого. Либо они должны держать экзамен, либо они просто остаются на второй год. В общем, постарайтесь точнее выяснить степень их подготовки, и все станет ясно. — Леонид Тимофеевич посмотрел на встревоженное лицо Елены Александровны и мягко улыбнулся.
«Камень, а не человек! — с горечью подумала Елена Александровна. — Но я сделаю все, что могу, я не допущу, чтобы они остались. Он не понимает, какой это удар для ребят, особенно для таких, как Трубачев!»
