– Конечно, ты не хотела, – недовольно проворчала тётушка Полли. Как все слишком гордые и сильные люди, она ужасно стеснялась показать свою слабость и своё чувствительное сердце.
– Ах, дитя моё, – продолжала она уже мягче, – ничего такого я и не мыслила. Как ты могла подумать, что сержусь? Другое дело, если бы ты действительно решила проучить свою тётушку, вот тогда бы я…
Но Поллианна не дала ей договорить, бросившись обнимать и целовать любимую тётушку.
Глава XXVIII
Джимми и Джемми
Зима выдалась хлопотной, если не сказать тяжёлой, не для одной Поллианны. В далёком Бостоне Джимми Пендлтон вдруг обнаружил, что, несмотря на все свои усилия отвлечься, он просто не в состоянии стереть из памяти чудесный образ возлюбленной: её смеющиеся глаза и звонкий голосок.
Он также пытался убедить себя, что, если бы не миссис Кэрью, которой он старался помогать во всём, в чём только возможно, жизнь вообще потеряла бы для него всякий смысл. Но и приходя к миссис Кэрью, бедняга не мог чувствовать себя раскованно – из-за постоянного присутствия Джемми. Глядя на Джемми, он мгновенно вспоминал Поллианну, и его сердце сжималось от ревности к калеке, так как был убеждён, что эти двое неравнодушны друг к другу.
Но ещё больше его угнетала мысль, что, как благородный человек, он обязан проявить к сопернику-инвалиду милосердие и не вставать у него на пути. Это было для Джимми чем-то само собой разумеющимся.
Он всячески избегал разговоров о Поллианне. Ему было известно, что Джемми и миссис Кэрью состоят с ней в переписке. Иногда они рассказывали, что пишет девушка, и Джимми скрепя сердце был вынужден слушать. Более жестокую для него пытку трудно было придумать. При первой возможности молодой человек старался сменить тему. Сам же он писал Поллианне письма крайне редко – только из вежливости, да и то отделывался лишь общими фразами.
Одна мысль о том, что сердце Поллианны принадлежит другому, стала для него несчастьем всей жизни. Вот почему, как только наступила осень, он с такой поспешностью уехал из Белдингвилля, чтобы продолжить учёбу в Бостоне. Находиться рядом с Поллианной и в то же время чувствовать, что она недосягаема, – было для него совершенно невыносимо.
В Бостоне, чтобы хоть как-то отвлечься от горьких мыслей и развеяться, Джимми с головой ринулся в благотворительные проекты, начатые миссис Кэрью. Всё свободное от учёбы в колледже время он проводил с ней и её подопечными девушками. Стоит ли говорить, с какой благодарностью и восхищением миссис Кэрью принимала эту дружескую помощь.
Как бы там ни было, тяжёлая зима закончилась и для Джимми, наступила весна – чудесная, весёлая пора цветения, тёплых дождей, лёгкого ветра, распускающихся почек. Впрочем, для разочарованного Джимми «весёлая пора» была лишь пустым звуком: его сердце по-прежнему содрогалось от ледяного холода прошедшей зимы.
«Уж хоть бы они поскорее объявили, что ли, о своей помолвке, и делу конец! – ворчал он про себя, выглядывая с утра в окно. – Если бы я знал об этом наверняка, мне было бы легче. Неопределённость хуже всего!»
И вот в конце апреля у него появились кое-какие основания, чтобы «знать наверняка».
В субботу в десять утра он явился с визитом к миссис Кэрью. В дверях его, как обычно, встретила Мэри, хорошо вышколенная горничная, и пригласила в музыкальную гостиную:
– Сейчас я доложу о вас миссис Кэрью, сэр. Думаю, она уже ждёт вас…
К своему огромному неудовольствию, в музыкальной гостиной Джимми застал Джемми, который сидел, склонившись за роялем. Молодой Пендлтон уже хотел незаметно сбежать, но неожиданно калека поднял голову и устремил на него лихорадочно блестящие глаза. На щеках калеки горел алый румянец.
– Приветствую вас, Кэрью, – пробормотал Джимми, – что-то случилось?
– Да, случилось! – воскликнул Джемми, потрясая поднятыми вверх руками.
Джимми увидел, что в каждой руке он держит по письму.
– Случилось долгожданное, – продолжал Джемми. – Что должен чувствовать человек, который всю свою жизнь провёл в тюремной камере и вдруг однажды узнал, что его выпускают на свободу? Это так похоже на то, когда вы решились просить руки любимой девушки! Разве нет?.. Послушайте, вы, наверно, думаете, что я сошёл с ума, но это совсем не так. Впрочем, вполне возможно. Если так, то это, наверно, от радости. Я хочу вам кое-что рассказать, Пендлтон… Вы не против? Я просто должен с кем-то поделиться!
Молодой Пендлтон пошатнулся, как от тяжёлого удара. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы удержаться на ногах. Его голос оставался совершенно спокойным, хотя кровь отлила от лица.
– Ну конечно, старина Кэрью. Я с радостью… вас выслушаю.
Впрочем, Джемми и не думал дожидаться его согласия.
– Для вас, конечно, это ничего не значит, – поспешно продолжал он, запинаясь от волнения. – У вас-то здоровые ноги, и вы можете свободно собой распоряжаться. Вы полны честолюбивых планов, у вас есть ваши мосты и дамбы. Но для меня это всё… Для меня это единственный шанс вести жизнь, какую ведёт каждый нормальный мужчина. Пусть это и не строительство дамб и мостов. Однако это уже кое-что! Теперь я знаю, что хоть на что-то способен!.. Вот, смотрите! В этом письме меня извещают, что мой рассказ, который я послал на литературный конкурс, получил первую премию – три тысячи долларов! А это письмо от одного крупного издательства, которое одобрило рукопись моей книги и хочет её опубликовать!.. Оба письма пришли сегодня утром. Можете себе представить, что я чуть с ума не сошёл от радости!
– Ещё бы. Конечно. Примите мои поздравления, Кэрью. От всего сердца, – искренне промолвил Джимми.
– Благодарю. Да, меня можно поздравить. Вы только подумайте, что это значит для меня! Со временем я смогу стать совершенно независимым, сам себя обеспечивать. Как и положено мужчине. И однажды миссис Кэрью сможет с полным правом мною гордиться – ведь она столько для меня сделала: подарила несчастному калеке и сироте заботу и тепло домашнего очага… Но что ещё важнее, теперь я смогу признаться в своей любви девушке, которую давно люблю!
– Да, да, старина, прекрасно! – как ни в чём не бывало кивнул Джимми, бледный как смерть.
– Ну последнего мне, пожалуй, не стоит делать. По крайней мере сейчас, – подытожил Джемми, и Джимми показалось, что в глазах калеки блеснули слёзы. – Я ведь по-прежнему слишком прикован… к ним! – Он показал на стоявшие рядом костыли. – Увы, мне никогда не забыть тот случай прошлым летом на лугу, когда я понял, что если моя любимая девушка окажется в смертельной опасности, а я не буду в состоянии прийти к ней на помощь…
– Да бросьте, Кэрью… – дрогнувшим голосом начал Джимми, но калека замахал на него руками:
– Я знаю, что вы скажете. Не нужно. Вам этого не понять. Вы не прикованы навечно к костылям. И на помощь пришли именно вы, а не я… В тот момент я понял, что такова наша участь – моя и… Сэйди – стоять в сторонке и лишь издалека наблюдать за чужим счастьем…
– Сэйди? При чём тут Сэйди? – вырвалось у Джимми.
– Ну да, Сэйди. Вы удивлены? Вы что, не знали? Разве вам не приходило в голову, что я влюблён в неё?! – воскликнул Джемми. – Конечно, я всячески скрывал это. Я старался, но… – Он умолк, оборвал себя на полуслове и в отчаянии махнул рукой.
– Вам и правда это отлично удалось, дружище! – вскричал Джимми, вне себя от радости. Кровь прилила к его щекам, а глаза восторженно засияли. – Так, значит, вы любите Сэйди Дин! Это замечательно! Ещё раз мои самые искренние поздравления, старина! Чтобы мне провалиться на этом самом месте, как говорит наша Нэнси! – захлёбываясь от радости, продолжал восклицать он.
Он был поражён этим неожиданным открытием: Джемми влюблён вовсе не в Поллианну, а в Сэйди!
– Спасибо, но пока что меня ещё не с чем поздравлять, – печально покачав головой, возразил Джемми. – Я ведь ещё с ней не объяснился… Хотя, думаю, она догадывается о моих чувствах. Да и все остальные тоже. Что удивительного, разве я мог полюбить кого-нибудь, кроме моей чудесной Сэйди!
Джимми заметно смутился. Но потом всё-таки признался:
– А я-то думал, что это… Поллианна!
Джемми тепло улыбнулся и промолвил:
– Поллианна – чудесная девушка, и её нельзя не любить… Только… только я люблю её как друг… Так же, как и она меня. К тому же мне кажется, её любит другой человек…
Джимми счастливо улыбнулся и покраснел, как ребёнок.
– Неужели? Кто же это? – как ни в чём не бывало, хотя и с некоторым вызовом в голосе, поинтересовался он.
– Как кто – мистер Пендлтон!
– Кто-о-о? Мистер Пендлтон? Как так?! – обомлел Джимми.
В этот момент в комнату вошла миссис Кэрью.
