— Откашляйся как следует и давай еще раз, — посоветовала Роуз Мэй.
— Я не умею, я не пою, а хриплю! — сказала я.
Дебс вздохнула:
— Не волнуйся, дорогая. Что уж тут поделаешь. И ты тоже не расстраивайся, Конфетка.
Конфетка все еще в расстроенных чувствах обнимается с подушкой.
Дебс покачала головой и посмотрела на папу:
— Прости, Дэнни, похоже, передача про вас не получится. Ну разве что у тебя еще какие-нибудь дочки в загашнике есть.
Она-то пошутила, но я подпрыгнула:
— Есть! Дебс, пожалуйста, я хочу вам показать кое-что…
— Солнце, прости, мне пора. Может, в другой раз.
— Всего две минутки, клянусь. А потом сами решайте.
— Солнце, нельзя задерживать Дебс, у нее много работы, — сказала Роуз Мэй.
— Я вас прошу, всего две минутки, это все, что мне надо, не больше, — умоляла я. — Я сейчас быстро принесу. Пожалуйста, подождите.
И я бросилась в свою комнату, схватила диск и кубарем скатилась обратно. Руки у меня дрожали так, что я этот диск из коробки еле-еле достала. Наконец вставила его в DVD-проигрыватель.
— Что это за видео, Солнце? — спросила мама.
— Сама все увидишь, мам, смотри!
«Байлфилд полон талантов» — мелькнуло на экране. Вся школа весело машет нам с экрана.
— Солнце, господи боже, не будет же Дебс смотреть какой-то школьный концерт! — воскликнула Роуз Мэй.
Я промотала запись до конца, и вот наконец на сцену вышла Доля и сказала пару слов о своей маме.
Дебс, сощурившись, посмотрела на экран.
— Кто эта девушка? Она одета точно как ты, Солнце.
А потом Доля запела. Дебс тут же села ровно, глаз не сводя с экрана.
— Это же моя песня, — сказал папа.
— Опять эта девочка! — воскликнула мама. — Солнце, да как ты посмела…
— Замолчи, Сюзи. Ты только послушай, какой у нее голос, — сказала Роуз Мэй.
— Она просто невероятна! — сказала Дебс, когда Доля поклонилась публике. — Кто она?
— Это еще одна папина дочь, Доля, — ответила я.
— Нет, не дочь. Она просто ребенок одной психбольной фанатки. Эту историю она придумала, — объяснила мама. — Никакая она Дэнни не дочь.
— Вообще, это может быть правдой, — произнесла Роуз Мэй, поставив запись на паузу и вглядевшись в Долино лицо. — У нее такие же волосы, такие же скулы, и даже манера поведения похожа.
Роуз Мэй поглядела на меня:
— Ты знаешь эту девочку, Солнце?
— Да, это папина дочь, я в этом уверена.
— Это правда, Дэнни? — спросила Дебс.
— А мне откуда знать? — ответил папа.
— Этого не может быть, — сказала мама. — Ее мать лгунья. Она точно не захочет сделать анализ ДНК.
— Сюзи, успокойся. Давай лучше подумаем, что у нас есть. Это тянет на сенсацию, — сказала Роуз Мэй. — С одной стороны — Дэнни, с другой — его потерявшаяся дочка, у которой, оказывается, потрясающей силы и красоты голос, какой только можно представить у ребенка.
— Их встреча впервые произойдет в нашей передаче, — размышляет Дебс вслух. — Представить только, какой получится репортаж! А таблоиды! Да они порвут друг друга за право напечатать этот материал сразу после передачи.
— «Привет, звезды!» точно заинтересуются, — сказала Роуз Мэй.
— Нет! — воскликнула мама.
Но папа слушал с интересом.
— И как я в итоге буду выглядеть? — спросил он у Роуз Мэй. — А если я предстану в плохом свете, раз у меня есть незаконная дочь, о которой все эти годы я и не вспоминал?
— Ничего, что-нибудь придумаем, к примеру сюжет про то, как ты счастлив, наконец-то встретившись со своей пропавшей дочерью. Сделаем упор на то, что ты такой любящий отец и очень рад появлению в своей жизни еще одного ребенка. Эту историю можно вертеть до бесконечности. Между прочим, Дэнни, я думаю, что здесь есть потенциал для целой передачи, посвященной только тебе.
— Кроме того, эта девочка великолепно поет, — сказала Дебс. Она повернулась и обняла меня. — Солнце, ты сегодня спасла положение.
Но мама все так же качает головой:
— Нет, я против. Я не потерплю эту девчонку неизвестного происхождения, которая сейчас начнет изо всех сил ввинчиваться в нашу жизнь, а тем более ее жуткую мамашу. Что ты еще сочинишь про них, Роуз Мэй? Дэнни Килман решил вернуться к любви своей юности?
И она расплакалась. Папа потянулся и взял ее за руку:
— Сюзи, ты любовь моей юности и любовь всей моей жизни. Я вел себя как последний дурак, и мне очень, очень стыдно. Эта история с Лиззи просто глупая интрижка. И я пожалел об этом почти сразу. Мы расстались. Я хочу вернуться к тебе и детям, пожалуйста, дорогая, — сказал он, запинаясь.
Он обнял маму. В первую секунду она пыталась его оттолкнуть, но потом заплакала, уткнувшись ему в плечо. Папа взглянул на Роуз Мэй и подмигнул ей.
— Итак, делаем шоу, — сказала Дебс. — Солнце, как бы мне связаться с Долей?
— Пока, дорогая, — сказала мама, поцеловав меня на прощание.
Я тихо попрощалась и нырнула под одеяло с мишками. В школе начались летние каникулы. Я теперь могу дрыхнуть сколько душе угодно. Могу хоть весь день валяться в постели и наслаждаться жизнью. Я так счастлива! Мама в порядке, она не умирает. Ей выписали лекарство. Она все такая же худая, как кочерга, и так же слегка на нервах, но врачи говорят, что совсем скоро она снова будет как прежде. Я бы очень хотела, чтобы она перестала подниматься так рано на работу, но она уверяет меня, что ей не тяжело. После уборки в университете она идет к своей первой старушке, но может быть, она вырвется ближе к полудню домой, хотя я ей пообещала, что со мной все будет в порядке.
Джек иногда ко мне забегает. Он говорит, что научит меня крутить обратное сальто. Я вообще-то умею его делать, но не скажу ему об этом. Мне нравится Джек, но исключительно как друг. Я еще напишу письмо Солнцу. Сейчас ее очередь, но ей, наверное, не до писем, раз Дэнни их бросил. А я с ума схожу, так мне хочется узнать, как ей моя песня.
Я лежу на кровати и тихонечко напеваю «Сладкая ты моя доля» себе под нос. В голове гремят аплодисменты, их шум нарастает.
— Еще раз спеть? Пожалуйста! — кричу я со сцены и снова пою, только теперь уже в полный голос.
— Доля?
О боже, мама! Я, смутившись, оборвала песню.
— Что случилось, мам? Ты что-то забыла?
Я села в кровати. У мамы очень странный вид, она крепко держится за край кровати, как будто вот-вот упадет.
— Тебе плохо? Быстро сядь! Давай вызову врача! — затараторила я.
— Не надо, я в порядке. Более чем. Боже мой, Доля, до сих пор не могу поверить! — сказала мама, опускаясь на кровать. — Я уже вышла из дома, и тут мимо едет огромный серебристый «мерс». Я вылупилась на него, смотрю и думаю: это кому же пришло в голову в наш район на такой тачке приехать? Как вдруг он остановился прямо возле нашего дома. Я сразу же обратно, а шофер — в очень дорогом костюме — вылезает из машины. У меня в голове одна только мысль: «Елки-палки, что происходит?» А он смотрит на меня и спрашивает: «Вы миссис Уильямс?»
— Что? Мам, ты меня не разыгрываешь?
— Нет, что ты, богом клянусь! Выгляни в окно, сама увидишь! Вот что он мне дал: письмо. Читай, только быстро. Тебе надо собираться, мы скоро уезжаем, хотя водитель сказал, что это не горит…
— Мам? Я ничего не поняла из того, что ты сказала.
Мама бросила мне конверт. На нем выведено: «Для Доли». Я вскрыла его. Внутри два письма. Одно от Солнца.
Дорогая Доля!
Вот он, твой ОГРОМНЫЙ ШАНС! Сейчас идет передача по телевизору, «Звездочка моя!». Там рассказывают про детей знаменитостей. В общем, продюсерша, Дебс, сначала хотела, чтобы Конфетка спела на этой передаче, хотя бы немножко, как папа, но у бедной Конфетки выпал зуб, и она страшно расстроилась. Потом они хотели попробовать меня, но я же вообще не умею петь. В общем, я показала им твою концертную запись, и они были В ПОЛНОМ ШОКЕ!
Теперь про вас с папой хотят сделать целую передачу на телевидении, и я очень надеюсь, что ты согласишься. Я очень хочу с тобой поскорее увидеться.
С любовью от твоей такой же счастливой сестры, Солнце.Я посмотрела на текст пару секунд, а потом прочла второе письмо.
Уважаемые Доля и миссис Уильямс!
Меня зовут Дебс Уилмот, я работаю в телекомпании «Плейтайм Продакшнс, Великобритания». Продюсирую серию передач под названием «Звездочка моя!». Я посмотрела твое потрясающее выступление на концерте, Доля, и считаю, что с помощью этого материала можно подготовить прекрасную передачу о тебе и твоем столько лет отсутствующем отце Дэнни Килмане. Мы не смогли найти ни ваш телефонный номер, ни электронный адрес, поэтому я взяла на себя смелость и отправила за вами машину в надежде, что вы сможете приехать к Дэнни в Робин-хилл, где мы снимем вашу первую встречу, а затем, если получится, отправимся в студию и запишем пару песен.
