— И-ух! И-ух! М-мма!
Тяжко вздохнуло, послышался треск сучьев, кто-то ломился сквозь чащу.
Сжавшись в комок, охотник затаился под берегом, ожидая нападения. В чаше шумное дыхание, тяжелые шаги — туп-туп! Зверь шел куда-то в сторону. Шум медленно удалялся. Еще раз громко треснуло, вздохнуло, и все стихло.
Кто это был? Что за зверь? Миновала ли опасность? Охотник переждал некоторое время, готовый ко всему. Но чаща молчала. Зверь удалился своей дорогой.
Охотник внимательно огляделся вокруг. Перед ним простиралась ровная, уединенная лесная поляна. Было темно, но охотник разглядел: через всю поляну из одного ее края в другой протянулся глубокий след. Нет, это не след человека, не лыжня охотника.
Неизвестный таинственный след пересекал поляну и скрывался среди сосен Лунной горы…
Чьи это следы? Тропка их перечеркивала поляну, поднималась на Лунную гору и терялась там среди сосен.
Кто-то прошел совсем недавно. Может быть, стоит где-то рядом и давно слышит охотника, следит за ним.
Что делать? Идти, куда ведет след? Но ведь никто тебя не звал!.. И никто не любит, когда выслеживают. Подумают: подсматриваешь. Но он же не подсматривает! У него — дело. Великое дело, а не какой-нибудь пустяк.
Охотник медленно двинулся к Лунной горе, но не по следу, а рядом. Наступать на следы нельзя! Прошли тут совсем недавно, снег в ямках следов еще не осыпался, и под куртками охотника стучало…
Поляна кончилась, следы поднимались в гору, и, затаиваясь при каждом шорохе, охотник стал подниматься в гору. Тихо было среди сосен. Тихо и темно. Кружились редкие снежинки.
След вдруг свернул в сторону. На ровной площадочке натоптано, насорено, потом он круто повернул обратно, под гору. Охотник остановился в нерешительности, не понимая новой загадки. Следы направлялись к речке и пропадали в непролазных тальниках.
Куда же теперь? Совсем потемнело в лесу, тихо шумели над головой сосны. И вдруг он подумал: с Доктором можно поговорить и здесь. Он же везде тебя услышит. Надо только снять шапку и сказать: «Здравствуйте, Доктор Длинная Седая Борода! Это я, Алеша!»
Так он и сделал: снял шапку, повернулся лицом к вершине Лунной горы и сказал:
— Здравствуйте, Доктор Длинная Седая Борода, это я, Алеша, из пятой квартиры… — Он назвал квартиру потому, что Алеша есть и в третьей, и в седьмой, и еще один Алеша в доме напротив. С минуту молчал, так много ему хотелось сказать Доктору, так много спросить. — Знаете что, лунь нехороший. Я сам видел, он всех обижает, потому что большой и у него когти. Он хватала и цапала, всех цапает когтями и тащит. Можно ему покупать колбасу, если он такой голодный? И можно, чтобы у меня был конь? Не деревянный, а настоящий. Я буду его любить и поеду очень-очень далеко. До самого океана. А еще сделайте, пожалуйста, чтобы у Тани Огородниковой было правильное сердце. Она все умеет рисовать, а ей нельзя волноваться, потому что клапан родился неправильный. Другие доктора говорят: мы не умеем, и лекарства нет в аптеке. А вы все умеете. Пожалуйста, Доктор, Таня очень хорошая и мой друг. И еще я хочу посмотреть, как вы строите горы. Возьмите меня на какую-нибудь планету, где надо строить горы, я вам буду помогать. Что скажете, то и буду делать. Я умею чистить картошку и хожу в магазин за хлебом. Папа меня отпустит, а у мамы я отпрошусь, только вы меня возьмите на другую планету. Пожалуйста, Доктор, хоть на какую…
Костер догорал, экспедиция собиралась в обратный путь, когда в чаще послышался треск ломаемых сучьев, и вдруг раздался рев. Тот самый, что охотник слышал полчаса назад на берегу Росянки. Зверь продирался сквозь чащу, может быть, направляясь к лагерю.
— Это… кто? — спросил охотник. — Ревет?
— Корова, — ответил отец. — Заблудилась, наверное.
Нет, это не корова. Это неизвестный зверь ходит и ревет.
В свете костра кружились снежинки, была уже глубокая ночь. Значит, луна сегодня не взойдет, пора в обратный путь. Загасили костер, надели рюкзаки, проверили оружие.
— Там, на горе, ты с кем разговаривал? — спросил отец.
— Я? Я… ни с кем не разговаривал. А ты слышал?
— Я там случайно оказался, у Лунной горы. Слышу: твой голос. Подумал, ты кого-то встретил в лесу, с кем-то разговариваешь.
Говорить неправду охотник не хотел, а рассказать, о чем он говорил с Доктором, было невозможно.
— Я не могу тебе рассказать… с кем разговаривал на Лунной горе, — признался он. — Пока не могу. Это тайна.
— Извини, пожалуйста. Нельзя — значит, нельзя.
Тронулись в обратный путь. Шли в том же порядке: начальник экспедиции с компасом впереди, носильщик с рюкзаком — сзади.
Охотник шел быстро, он не шел, а мчался. И видел себя уже не маленьким мальчиком, а большим и сильным. И Таню он видел: она катается на лыжах и смеется, потому что у Тани сделалось правильное сердце. И она сколько хочешь может теперь волноваться и танцевать.
…Когда они вышли на болото Кабанья Голова, начальник экспедиции удивленно остановился. Ночь отступила, все вокруг было залито тихим светом. Отчетливо синела ниточка их дневной лыжни, вдали чернел рябиновый куст.
— А луна-то взошла, — сказал отец.
Действительно, в небе плыла в разрывах туч луна. Она была вся в пятнах и не круглая, а С одного края обкусанная, как леденец. И маленькая, с блюдо.
— Это не та луна, — сказал охотник. — Это другая.
Конечно, другая.
