— Что это? — удивилась мама.
— Мой «Календарь для девочек»! — воскликнула в отчаянии Кати.
— «Таинственный остров»! — с трудом узнав другую книгу, крикнула Ютка.
— Что ты снова наделал?!
— Мы же говорили тебе: не трогай наших вещей!
— Я не хотел… я не знал, что пойдет дождь… я только… на время взял…
— Ну что с тобой делать? — рассердилась мама. — Жоли, скажи, пожалуйста, сам, что с тобой делать?
А Жоли только плакал все горше и горше.
— Да не реви! Послушай лучше меня! Представь, что ты мама, а я Жоли.
— Не могу я этого предста-а-а-вить…
— Тогда вообрази, что ты сам должен наказать себя. Ты заслужил наказание, правда?
— Да-а-а.
— И что же ты заслужил?
— Чтобы меня нашлепали.
— Нет, дорогой мой, я не стану этого делать!
— Тогда не знаю.
— Ютка, Кати, что нам делать с этим безобразником?
Девочки переглянулись. Жоли стоял посередине веранды, лицо его было залито слезами. Он сопел и шмыгал носом, а в глазах столько раскаяния, что сестры сжалились над ним.
— Давайте простим его, — предложила Кати.
— Высушим книги на солнце, — добавила Ютка.
— Утюгом разгладим сморщенные листы.
— Пятна сотрем ластиком.
— Все равно мы их прочли.
— И потом, ведь он не нарочно. Правда, Жоли?
— Правда.
— Вся беда в том, сынок, что у тебя слишком много свободного времени. Давай договоримся: каждое утро до пляжа будешь два часа читать и писать, — сказала мама. — После обеда купим тебе тетрадку и шариковую ручку. Будешь писать диктанты. Только не считай это наказанием. Это не наказание. Тебе же на пользу пойдет.
Жоли тотчас перестал плакать. Он только сейчас понял, что сказала мама. Ну конечно, это не наказание…
Это даже замечательно!.. О лучшем нечего и мечтать!
Он получит тетрадку и ручку и будет писать сколько душе угодно. И сегодня после обеда… может написать письмо.
— Раз уж ты перестал плакать, то поди умойся. Девочки, нужно готовить обед, — со вздохом проговорила мама.
— Эх ты, разбойник, вот тебе красный карандаш, — сказала Ютка и погладила Жолика по голове.
Жоли становится неузнаваемым
— «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был когда-то старый-престарый король…»
Мама заглядывает в тетрадку и кивает головой:
— Хорошо, Жоли. Написал без единой ошибки. На сегодня довольно. А теперь иди, сынок, поиграй.
— Я пойду к Миклошке. Мы покачаемся на качелях, — тут же говорит Жоли.
— Хорошо. Возвращайся к ужину!
Жоли вскакивает с места.
— Сначала отнесу тетрадку в комнату.
Мама не перестает удивляться. Ютка и Кати тоже удивляются. Братишка стал сущим ангелом.
А Жоли, придя в комнату, осторожно вырывает из тетради двойной лист так, чтобы было незаметно. Успешно проведя эту операцию, бережно кладет тетрадку в ящик, а вырванный лист складывает пополам и вместе с шариковой ручкой прячет в карман. И после этого бежит в сад к тете Сабо.
Там посреди двора играет Миклошка. Он еще издали замечает Жолика и с радостным криком бросается ему навстречу.
— Сервус! — говорит Жоли. — Во что играешь?
— Делаю куличики, — отвечает Миклошка. — Давай вместе? — и показывает на песок, где красуются песочные куличики.
— А хочешь настоящее пирожное? — спрашивает Жоли.
— Хочу.
— Где твоя мама?
— На кухне.
Жоли входит в кухню и степенно здоровается:
— Целую ручку, тетя Сабо.
Тетя Сабо — симпатичная молодая женщина с каштановыми волосами. На ней голубое, в горошек платье; Жоли только сейчас замечает, что рубашка Миклошки сшита из такого же материала.
— Здравствуй, Жолик. Ты пришел поиграть? Покачайтесь на качелях!
— А можно нам пойти на улицу?
— Куда это вы надумали?
— В кондитерскую, за пирожными.
— Хорошо, сейчас дам вам денег.
— У меня есть деньги, из копилки.
— Положи их назад, а вот эти возьми. Купи пирожное себе и Миклошке. Осторожней, когда будете переходить улицу. Берегитесь машин и велосипедов! Держи Миклошку за руку. Ты ведь уже школьник.
— Хорошо, — говорит Жоли.
— Хорошо, — повторяет за ним Миклошка.
По дороге Миклошка болтает не умолкая. Он рассказывает, что видел в траве лягушку, которая прыгнула так высоко, что сразу очутилась на крыше дома.
— Лягушке так высоко не прыгнуть! На крышу дома прилетают только птицы, — поправляет его Жоли.
Но Миклошка упрямится.
— Нет, это была лягушка. Такая большая, что сразу прыгнула на крышу.
И Жоли уступает. Не пристало ему спорить с малышом.
— А вот и кондитерская, — говорит Миклошка.
— Хорошо, хорошо, на обратном пути, — отвечает Жоли. — Сначала зайдем в магазин.
В магазине много народу. Какой-то усатый дядя, тети в платочках, парни, девушки, ребята. А на полках чего только нет! Обувь, одежда, ткани, часы, стиральные машины, игрушки, большие батоны копченой колбасы «салями», коробки шоколадных конфет, пакеты с рисом, солью, мукой… Тут можно стоять, смотреть и никогда не соскучишься.
— Тебе что нужно, мальчик? — спросил продавец.
— Почтовую бумагу, конверт и марку.
— Какую марку?
— За шестьдесят филлеров.
— Но марки, сынок, продаются только на почте.
— Мне одному не разрешают идти так далеко, — говорит Жоли. — Да и Миклошку со мной отпустили только до кондитерской.
Тогда сидящая за кассой тетя вмешивается в разговор:
— Бери, сынок, конверт и почтовую бумагу, а марку я тебе дам…
— Ты зачем купил конверт? — поинтересовался Миклошка, когда они вышли на улицу.
Вместо ответа Жоли быстро спрашивает:
— Ты какое пирожное любишь больше — шоколадное или ореховое?
— Я? И шоколадное, и ореховое — Миклошка тут же забыл о почтовой бумаге и конверте…
После угощения ребята вернулись в сад тети Сабо. Жоли сел за стол и вынул из кармана бумагу и ручку.
— А что мы теперь будем делать? — спросил Миклошка.
— Я буду писать письмо, а ты поиграй в песочек.
— И я письмо, — заявил Миклошка, не двигаясь с места.
— Но ты же получил два пирожных, — сердито прошептал ему Жоли, — и обещал слушаться меня.
— Я слушаюсь. Только мне хочется писать письмо.
— Но ведь ты даже букв не знаешь.
— Нет, знаю.
— Это письмо — мое письмо. Я его один хочу написать. А ты еще маленький.
— Я не маленький. Я тоже хочу писать письмо. Дай мне твою ручку.
— Вот и свяжись с малышами, — сердито вздыхает Жоли, но тут ему в голову приходит спасительная мысль.
Он разрывает лист пополам и достает из кармана красный карандаш.
— Хорошо. Мы оба будем писать письма. Вот тебе бумага. Можешь ее хоть всю исписать.
— Можно рисовать на ней? — спросил Миклошка.
— Можно.
— Я хочу лягушку!
— Рисуй лягушку!
— А парусную лодку?
— Можно. Только не приставай ко мне каждую минуту, а работай.
Миклошка послюнявил карандаш и начал рисовать. Красную лягушку, красную парусную лодку, красный дом и красного малыша. А Жоли тем временем сочинял письмо самому себе.
«Дорогой брат!
Очень рад, что могу написать тебе письмо. Ведь ты мой настоящий друг, и я тебя очень люблю. А еще я знаю, что ты хороший ученик».
Тут Жоли перечитал написанное и почувствовал, что все получилось очень складно; теперь пора написать о лете и об отдыхе.
«Мы с мамой, Кати и Юткой отдыхаем на Балатоне, в Балатонкедвеше. Здесь есть маленький домик, который построил еще папин папа. Он долго копил деньги, и поэтому наша дача называется
ДОМ, ПОСТРОЕННЫЙ НА СБЕРЕЖЕНИЯ.
У нас две комнаты, кухня и веранда. В саду растут яблони, смородина, розы, помидоры. Есть там и колодец».
Жоли хотел было написать, что собирался вложить в письмо несколько засушенных листиков, но об этом лучше не вспоминать. Вместо этого он продолжал:
«В саду живет моя собака Дружок, а у соседей — ослик Якаб. Я построил тоннель; он начинается в саду, у смородиновых кустов, и выходит прямо к Балатону, туда, где лежит большой камень. Но это моя тайна. Через тоннель ходим только я, Дружок и Якаб. В будущем году у меня будет парусная лодка, для нее я построю сарайчик, а Якабу сделаю хлев. Я могу проплыть, не становясь на ноги, пока считают до десяти. Я попрошу, чтобы к рождеству мне подарили акваланг и маску. У меня есть коробочка, куда я собираю улиток и ракушки. Она уже почти полная. Но живых улиток нет, только ракушки. Я очень хотел бы иметь настоящего друга, потому что Миклошка маленький, а Ютка и Кати не хотят со мной играть. Это письмо я пишу только потому, что хочу получить письмо! Откроешь почтовый ящик, а там конверт для тебя!
Обнимаю. Твой друг Жолт Ковач, ученик 2-го класса „А“».
— Смотри, я нарисовал машину! — Миклошка протянул Жоли свой рисунок.
