– Вот что, дети, – он издевательски выделил последнее слово, явно цитируя Женькину маму. – Вы идите пока окультурьтесь, а я… Прикроете, в общем, – небрежно махнул он и, повернувшись к нам спиной, вразвалочку зашагал по тротуару.
Мне почудилось в этой развязной походке нечто нарочитое. Или я слишком демонизирую самого обычного парня?
– «Окультурьтесь», – тем временем глумился Женька. – Совсем руссиш язык забыл! И что вообще значит «прикроете»? Я клонов выводить не умею! Нинон, может, ты умеешь? – вдруг вспомнил он мое старое прозвище.
Поначалу меня ничего не царапнуло, но постепенно дошло – он не называл меня так, на изысканно-французский манер, уже очень давно, с той самой поездки в Скандинавию. Что вдруг случилось теперь – заграничная атмосфера навеяла или… перед нами опять забрезжил призрак курортного романа? Женька интуитивно почувствовал мой интерес к его четвероюродному братцу и решил, так сказать, заново застолбить территорию? Парни, как я успела убедиться, жуткие собственники, причем чаще всего это выражается в простой формуле собаки на сене, которая «не ест сама и не дает другим»…
Я украдкой взглянула на оставшегося «негритенка» – Женька безмятежно рассматривал бойницы башни сквозь экран фотоаппарата – и облегченно выдохнула. Опять я надумала себе невесть что! Действительность гораздо проще и банальнее, вряд ли моя скромная персона способна вызвать такие бурные страсти.
– Ну что, идем? – деловито поинтересовался он, сделав несколько кадров.
– Конечно, идем, – вздохнула я. – Должны же мы хоть что-то тут посмотреть.
Без проблем приобретя билеты, мы поднялись на первый ярус башни. Под стенами, сложенными из неотесанных валунов, стояли витрины с экспонатами времен Средневековья: оружием, украшениями, чем-то еще – плохо понимая подписи, мы догадывались о назначении далеко не всех предметов.
– Чего-то не хватает, – озирался по сторонам Женька.
– Посетителей? – предположила я.
Кроме нас, похоже, в башне никого не было.
Он помотал головой.
– Костей?
– Каких еще костей? – изумился он.
– У нас в любой краеведческий музей придешь, первым делом увидишь доисторические кости, – смутившись, пояснила я. – И еще глиняные черепки.
Женька хмыкнул:
– Здесь у них наконечники копий и серебряные монеты. У нас такое тоже изредка встречается.
Тетя Ира напрасно испугалась – лестница, хоть и винтовая, была не очень крутой, и мы без особых затруднений перебрались на следующий ярус. Там тоже никого не обнаружилось. Мы не сговариваясь подошли к бойнице и выглянули наружу.
– Странно видеть сквозь бойницу современный город, – проговорила я.
– А ты что хотела? – отозвался Женька. – Рыцаря на белом коне?
«Сам ты рыцарь», – хотела возмутиться я, но вовремя спохватилась – на рыцаря он не очень тянул.
На последнем ярусе башни тоже было пусто, только неизвестно для кого на экране демонстрировался документальный фильм про Средневековье.
– Я понял, кого не хватает! – вдруг воскликнул Женька. – Бабулек-смотрительниц!
– Точно, – огляделась я. – У нас в каждом зале сидят и так на тебя посматривают, словно ты уже сигнализацию отключил. А тут заходи кто хочешь, бери что хочешь…
– Смотри, – язвительно позвал он. – Вон твой принц!
Я с подозрением выглянула в бойницу и увидела Максима в компании парней в спортивных костюмах и каких-то жутких толстых девиц в майках-алкоголичках и мини-юбках, еще больше подчеркивавших все «прелести» фигуры.
– Ну у них и… принцессы, – словно прочитал мои мысли Женька.
– Оксана рассказывала вчера, что здесь никто особенно по поводу внешности не заморачивается, – вспомнила я. – Да я и сама раньше читала – только в России девушки в повседневной жизни расфуфыриваются по самое не балуйся, а нигде за границей это не принято.
Тут я запоздало сообразила, что никак не отреагировала на «принца» – неужели моя теория «синдрома курортного романа» оправдывается? Но ничего остроумного я придумать не сумела, поэтому сочла за лучшее не развивать тему.
– Пошли познакомимся, – предложил тем временем Женька.
– Зачем? – воспротивилась я. – Нужны они нам!
– Как, ты не хочешь познакомиться с настоящими ирландцами? – делано возмутился он.
– С чего ты взял, что это настоящие ирландцы? – спросила я, вприпрыжку – словно и не в музее – спускаясь за ним.
– Сама же сказала – больше никто так не одевается.
Однако знакомиться ни с кем не пришлось – когда мы спустились, компании на улице уже не обнаружилось.
– Пошли тогда пройдемся, – нимало не расстроился Женька.
– А твоя мама?
– Потом созвонимся, – легкомысленно отмахнулся он. – А мы пойдем карту возьмем.
– Как лучше спросить про карту? – задумалась я.
– Очень просто, – пожал плечами Женька. – «Map, please»[11].
Я фыркнула:
– Очень вежливо!
– Зато просто и доступно, – возразил он. – Наверняка им не доставит большого удовольствия наши заикания слушать.
– Я думаю, они там ко всему привычные, – ответила я, милостиво пропустив мимо ушей «заикания».
Карту мы получили без проблем, сориентировались, где ближайшие достопримечательности, и двинулись туда. Как мы поняли, там располагались остатки крепостных стен средневекового города.
Я все надеялась, что станет теплее, но этого почему-то не происходило, – даже в городе дул пронзительный ветер, а изредка выглядывавшее солнце грело не сильнее, чем зимой. Поэтому мы быстро убежали с набережной и зашагали по пустынным улицам. Городок был небольшим и красивым, но из-за отсутствия людей не очень уютным.
– Где же все? – недоуменно озиралась я.
– Рано спать ложатся, – пожал плечами Женька.
– В семь вечера?
– Значит, готовятся ко сну.
– А встают, надо думать, в пять?
– Ты не забывай, что у них в центре жилых домов практически нет, – напомнил он. – А офисы и музеи уже закрылись.
– Как же мы на стены попадем? – забеспокоилась я.
– Я думаю, там никакого музея нет, – утешил Женька.
Он оказался прав – внушительной толщины крепостные стены из грубого серого камня обнаружились посреди улицы, аккуратно вписываясь в ряд домов.
– Они вот так просто стоят? – пораженно остановилась я. – И никто их не охраняет?
– Как видишь, – философски заметил Женька. – А вон там, смотри, автостоянка!
Я перевела взгляд в указанном направлении и удивилась еще больше: остатки крепостных стен стояли углом, и асфальт между ними был размечен под парковку. А сзади, довершая сюрреалистическую картину, возвышалось суперсовременное здание из стекла и бетона.
– Вот это да!
– Максим же сказал, что развалин тут как грязи, – пожал плечами Женька. И вдруг процитировал Пятачка: – Кажется, дождь начинается!
– Ой, правда. – Я тоже почувствовала, как на меня летят холодные капли. – Только этого не хватало!
– Знали, куда ехали, – глубокомысленно заметил он. – Теперь насладимся местным колоритом.
Я раскрыла зонтик и сделала приглашающий жест. Женька поколебался секунду, но потом все же шагнул под купол. Он перехватил ручку, и мы стали совещаться, куда направить свои стопы. Возвращаться к башне и искать в торговом центре тетю Иру не хотелось, да и идти туда было далеко, мы бы успели полностью промокнуть. А кафе, даже фастфуда, поблизости не наблюдалось.
– Давай там переждем, – потянул меня Женька.
Высмотрел он нишу в одной из стен. Мы нырнули туда, тяжело дыша. Я захлопнула зонт и поежилась – струи дождя сюда не долетали, но теплее тоже не стало. Скорее, наоборот, – в этой нише хорошо было бы прятаться от солнца в жаркий летний денек, которых здесь, как я подозревала, вообще не случалось.
– Хоть не промокнем, – оптимистично заметил мой друг, стряхивая с рукава холодные капли.
– Интересно, это надолго? – тоскливо протянула я, выглядывая из нашего убежища.
Небо было ровного серого цвета без малейшего просвета.
– Наслаждайся местным колоритом, – насмешливо предложил он.
– Уже насладилась, – буркнула я.
И вдруг поняла, отчего я всем недовольна – подсознательно я ждала: в этом уединенном местечке Женька даст понять, что я ему не совсем безразлична. Думала, его и правда посетили ревнивые мысли, когда он заметил мой интерес к его братику, и он взглянул на меня по-новому… Лучше времени и места для романтического объяснения не придумать! Но я стояла в глубине ниши, а он спиной ко мне ближе к входу, и в этой спине не было ровным счетом никакого намека на романтику.
