— Все не то, — вздыхала подруга, критически оглядывая восстание кудряшек у меня на голове. — Абсолютно не твой стиль! Так ты и вправду похожа на Петрушку. Или на Пятачка? В общем, так. Там, где любители бессильны, за дело должны браться профессионалы. У меня тут записан один телефончик…
Она плюхнулась на диван и достала из кармана мобильник. А я отправилась в комнату к родителям — вдруг у мамы в гардеробе завалялось что-нибудь, не замеченное мною? Идея оказалась удачной: в глубине, на верхней полке, я нашла пару совершенно новых лосин — белых в нежно-зеленый цветочек, все той же моей любимой «Зары-кидз». Странно… Может, маму на подростковую моду переклинило? Но в любом случае мне это только на руку.
С криком «Посмотри, что я нашла!» я ворвалась в комнату и бросила лосины на диван.
— Ух ты! Супер! — восхитилась подруга. — Это твоя мама такие носит?
— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Но вообще-то мне тоже интересно. Не думала, что у нее от меня есть тайны… А что у тебя?
— Парикмахерша говорит, что работает только с напарником. Поэтому мне тоже придется сделать прическу, за компанию. Иначе — никак! Они через час приедут. Ох, подруга, на что только я не иду ради тебя! Не знаю, как ты будешь расплачиваться…
Если бы я встретила эту парочку на улице, то испугалась бы — две бандитского вида особы были один в один похожи на атаманшу и разбойника из «Бременских музыкантов». Небритому детине не хватало только черной повязки через глаз, а его напарнице — колоды карт. Честно говоря, я и в квартиру-то их впустила с большой неохотой — только когда Танюсик, глянув в глазок, подтвердила, что это действительно ее знакомая эксклюзивная парикмахерша.
Пришлось открывать. А потом сидеть два часа в кресле и терпеть издевательства над своими волосами. На что только не пойдешь ради красоты!
Наконец парочка лихих разбойников ушла, предварительно начисто опустошив наши карманы. Мы с Танюсиком стояли у зеркала и с ужасом разглядывали то, что они натворили. На моей голове вырос отличный урожай нарощенных косичек — светлых, длинных, почти до пояса — вернее, почти до кромки юбки моего бального платья. В таком виде меня смело можно было выставлять в музее достижений сельского хозяйства. Танюсик выглядела не лучше — десятки коротеньких темных дреддов топорщились вокруг ее лица, делая подругу похожей на сбежавший экспонат из музея быта австралийских аборигенов.
— Хорошо, что сегодня суббота, — вынесла вердикт Танюсик.
— И? — спросила я.
— Будет еще день, чтобы привыкнуть, — объяснила подруга.
— Зато в понедельник все равно в школу, — уныло вздохнула я.
О том, что уже через час придется идти на бал, я старалась не думать. Хорошо, что пришло время заняться макияжем и маникюром! Мы с Танюсиком вывалили на диван обе наши и мамину косметички, обложились журналами и всласть отвели душу. Тем более что на этот раз можно было не сдерживаться — все-таки софиты, телевидение и все такое.
Нет, что ни говорите, поход на бал — великая вещь! Когда еще можно так всласть разукраситься! Ну и ногти, конечно. С ними тоже пришлось повозиться, зато результат превзошел все ожидания: длиннющие розовые накладные ногти сделали меня неузнаваемой — как будто у меня отросли руки кинозвезды или модели.
Я немного побаивалась появления родителей — все-таки прическа у меня стала слишком уж неординарной, — но все прошло на удивление гладко. Мама сказала, что и сама мечтала о таких косичках и что с ними я наконец-то стала похожей на девочку. А папа все время говорил по мобильнику и вообще меня не заметил. Наше с Танюсиком сообщение о том, что мы идем на школьную дискотеку, было воспринято им совершенно спокойно.
— Только чтобы в десять быть дома! — строго сказала мама. И я, чтобы не разрушать родительских иллюзий насчет моего послушания, кротко кивнула. Главное — не спорить. Раз велено в десять, значит, можно и в одиннадцать — точного хронометража моих опозданий никто не вел.
Напоследок подруга решила отправить со мной на бал пингвиненка — Пигошу. Она принялась засовывать игрушку в сумочку, которую, несмотря на недавние жизненные передряги, успела-таки довязать. Но для пингвиненка сумочка оказалась маловата, поэтому Танюсик сняла с шеи бусы:
— Возьмешь? Они так хотят побывать на балу!
— Ну, раз они хотят, — пожала я плечами с деланным безразличием. Но душа моя возликовала: Танюсикины бусы были и моими любимыми тоже. Раньше подружка тряслась над этим сокровищем и никогда не давала их мне. И вот теперь я их получила напрокат без всяких усилий. Что значит — стать знаменитостью!
— Только береги их как зеницу ока! Мне Клементина Федякина сказала, что в них — все мое везение.
Клементина Федякина — это наша классная гадалка и ясновидящая. Мы свято верим в ее предсказания, несмотря на то что они никогда не сбываются. Она гадает на картах, кофейной гуще, узорах на морозном стекле и монетках.
— Там ровно тридцать девять бусин: тринадцать хрусталин, тринадцать жемчужин и тринадцать гранатин, — загробным голосом произнесла Танюсик. И я кивнула, хотя в душе была уверена, что это простые стекляшки. Да и число «тринадцать» мне не очень-то нравилось… Но раз подругу это не смущает, то и ладно. Хочется ей верить, что это подлинные драгоценности, пусть верит! В любом случае бусы у меня на шее смотрелись отлично — хрусталины, жемчужины и гранатины блестели и переливались, как настоящие.
Но вот наконец Золушка была полностью экипирована и могла смело отправляться на первый в ее (моей!) жизни бал. Я надела клетчатый плащик, взяла на всякий случай зонт, и ровно в шесть мы с Танюсиком вышли из квартиры.
Эсэмэска Смыша застала нас в лифте. «Я на месте», — сообщал мой верный хоббит.
— С пунктуальностью у него тоже все в порядке, — удовлетворенно вздохнула я.
Было ужасно интересно, как Смыш отреагирует на наши прически — это стало бы своего рода репетицией перед нашим появлением в школе. Реакция полурослика превзошла все мои ожидания. Все произошло, как в кино: мы выходим из подъезда, Смыш поворачивается к нам… А дальше — немая сцена. Первый зритель наших причесок замирает с открытым ртом и не реагирует, даже когда я киваю ему, показывая, чтобы он следовал за нами.
— Так это вы?! — наконец «отмирает» Смыш.
— Да или нет? — коротко спрашиваю я на бегу — времени на долгие разбирательства нет.
— Да, да, да, конечно, да! — быстро выдыхает Смыш, едва поспевая за нами. — Не ожидал, что вы способны на такие смелые эксперименты.
— Мы и сами не ожидали, — ответила Танюсик.
Надо сказать, выглядел Миша гораздо лучше, чем можно было предположить. И где только он раздобыл такой шикарный черный костюм и белую бабочку? И темно-серый длинный плащ — вопреки последним канонам моды, он в нем казался выше, и мы почти сравнялись в росте. Вот только туфли на высоком каблуке меня рассмешили, но я сдержалась. Волосы Смыш стильно зачесал назад, и вообще он стал похож на одного из громил из «Бригады». На самого маленького громилу, конечно.
— Я бальными танцами пять лет занимался, — ответил на мои невысказанные мысли Миша. — С тех пор все это и осталось.
— Так ты танцуешь? — Танюсик взглянула на хоббита с новым интересом: в свое время она бросила бальные, потому что быстро выросла и не смогла найти нового партнера.
— Ну да, — коротко ответил тот. — Д-класс.
— Стандарт или латина? — хищно осведомилась Танюсик. Неужели примеривает Мишаню к себе? Ну уж нет! Я поспешила занять позицию между ними.
— И то, и то, — ответил Миша. — Во втором классе я был чемпионом Западного округа.
Это звучало солидно, и рейтинг моего нового соседа по парте снова полез вверх. Теперь, пожалуй, он мог бы считаться если и не совсем принцем, то как минимум кандидатом в принцы. «Но уж, во всяком случае, не полным уродом!» — приободрилась я. Все-таки для моего сегодняшнего события это гораздо более подходящая компания!
А потом… Потом Миша вытащил правую руку из кармана, и мы с Танюсиком дружно ахнули. На его указательном пальце сверкнула самая настоящая печатка! В свете фонарей массивное золото тускло блестело и переливалось.
— Откуда?! — хором завопили мы.
— Пра-прадедушкино, — гордо сказал Смыш. Он подышал на кольцо, протер его о рукав пиджака. — Старик был графом. Фамильная печатка, с семейной печатью.
— Ну ты жжешь!
Танюсик действительно явно переменила свое отношение к Смышу. Полдороги они премило болтали, обсуждая бальные танцы. Не могу сказать, что я была этим довольна, поэтому во вторую половину пути переключила их внимание на себя, благо и повод был — надо было повторить мою ответную речь. Так что, потянувшись к большой медной ручке на высокой резной деревянной двери огромного красивого дворца под названием «Дом Дружбы», я чувствовала себя во всеоружии.
