— Да не пустяковая… надо починить тележку одному калеке…
— Калеками не занимаюсь! Я — военный конструктор! Ступайте к кому другому.
— Если ты не сделаешь, кто же еще сделает? Ты все умеешь, — польстил Мишка, и слесарь смягчился:
— Хм… Это ты напрасно так говоришь… Я много кое-чего еще не умею… Конечно, не годится, если у калеки тележка сломана… Он далеко живет?..
…С мальчишкой слесарь солидно поздоровался за руку, буркнув:
— Виктор…
— Это тебя так зовут? — спросил мальчишка. — А мёня — Володька…
— Будем знакомы… — сказал слесарь грубым голе сом. — Значит, у вас поломка? Надо будет глянуть… Поглядим…
— Сначала дерни вон за ту веревочку, — хитро сказал Володька.
Слесарь взял веревочку, повертел ее в руке и, вместо того чтобы дернуть, не спеша потянул. Поэтому лохматый зверь не выпрыгнул неожиданно, а тихо вылез из-под кровати… Слесарь потрогал его ногой и пренебрежительно сказал:
— Пустяки…
— У него еще есть коробочка, — похвастал Люлик, — оттуда выскакивает паук!
Паука слесарь глядеть не захотел.
— Пускай он там и сидит… нечего ему выскакивать! Терпеть не могу, чтоб на меня паук откуда-нибудь выскакивал! Давайте лучше тележку поглядим…
Он перевернул Володькину тележку вверх дном, долго, задумчиво крутил колеса, наконец определил:
— Подшипник сработался… Эй, Мочалкин, беги ко мне домой, волоки сюда пушку.
— А как же… — удивился Мишка.
— А так!
Мишка побежал за пушкой. Когда он тащил ее по улице, навстречу попался один из метизов.
— А, Мочалкин! — обрадовался он. — Значит, ты все-таки украл нашу пушку! Теперь ты не отвертишься! Пошли в штаб!
— Сам слесарь велел… — сказал Мишка.
Но метиз не поверил.
— Ты врешь! Тебе верить нельзя, ты обязательно соврешь, раз ты уже потерял доверие!..
Кое-как удалось уговорить метиза сходить вместе до Володькиной дачи. Войти в калитку осторожный метиз отказался, а заглядывал во двор с улицы.
— Привез? — сказал слесарь. — Ладно!
Он набросился на свою пушку и начал ее разламывать.
— А как же наша пушка? — жалобно спросил метиз.
— Не твое дело! — огрызнулся слесарь. — Пушка, пушка!.. А ствол где? Ствол вы дали? Из самоварной трубы вам пушку делай? Я, может, решил вовсе ее переконструировать. Указчики! Сначала дай материал, а потом приказывай…
Пришлось метизу уйти ни с чем.
Слесарь долго возился, перенося что-то со своей пушки на Володькину коляску, потом поставил ее на колеса, покатал взад-вперед, объявил:
— Готово! В случае чего, пришлите срочно за мной — подправим!
Затем, взвалив на плечи остатки пушки, скорым шагом направился к калитке.
— Витька, куда ты пошел? Постой! — позвал Володя, но слесарь, не оборачиваясь, проговорил:
— Не могу! Дела! Дела! И так опоздал!
И ушел.
Мишка и Хвостиков подняли Володьку и перенесли с кровати в коляску. Мишка — спереди, Хвостиков — толкая сзади, они повезли коляску по саду, петляя между деревьями. Люлик тоже был при деле: раздвигал перед коляской кусты.
Катать коляску было легко, только в оси что-то пронзительно скрипело.
— Ну и скрипит! — сказал Хвостиков. — Аж в зубе больно…
— Маслом надо смазать! — раздался из-за заборчика голос слесаря, который, оказывается, наблюдал за испытаниями коляски в щелочку. — Как смазывают велосипеды!.. Капнуть внутрь, и все!..
Он некоторое время помолчал, посопел, потом спросил:
— На ходу не тяжела? Не заедает?
— Не заедает! Хорошо! — ответил Мишка. А Володька крикнул:
— Иди к нам!
— Не могу! Некогда! — ответил слесарь. — Время не ждет! Пока!
Хвостиков предложил:
— Поехали кататься на улицу! Там можно возить на полной скорости.
Володька замялся:
— Да ну… Неудобно как-то…
— А чего — неудобно?
— Да так… Все ходят ногами, один я — на тележке…
— А мы будем кататься все по очереди! — сказал Мишка. — И мы, и ты, никто не разберет, чья тележка!
— Ну ладно…
Володьку выкатили на улицу. Она была пустынная, потому что от жары все попрятались в дома. Володьку посадили на лавочку, в коляску залез Хвостиков, а Мишка во весь опор помчал его по улице — до угла и обратно.
Потом Хвостиков прокатил Мишку.
Потом они опять посадили в коляску Володьку и возили его уже вдвоем — со страшной быстротой.
Люлик, как жеребенок, бегал впереди и выкрикивал:
— Кукебурре!
А на крыше дачи, где жил слесарь, виднелась его растрепанная фигура, видно, он так и не приступил ни к какой работе, а все старался разглядеть с высоты, хорошо ли ездит тележка, которую он починил…
Глава четвертая, о том, как Мишка побывал в логове страшных метизов и кровожадных лягушей и что из этого вышло
Метизы в своей роще проводили «противособачьи учения». Их придумал сам командующий Сема, который, сказать по секрету, боялся собак. Учения эти состояли в том, что метизы, набрав в карманы камней, по команде вскарабкивались на деревья и оттуда пытались поразить камнями «учебную собаку». Ее охотно изображал Люликов недруг Меркушка, подлезая под ящик и ползая с ящиком на спине, подобно гигантской черепахе. Он очень похоже подражал лаю Рекса, за что и был избран на такую ответственную должность.
В перерывах метизы отдыхали, полеживая на травке под деревьями.
Во время такого отдыха и появились в роще Мочалкин с Люликом.
Они шли не слишком смело, и чувствовали себя как мыши, явившиеся для переговоров с котами.
Изнывающие от скуки метизы восприняли их появление как неожиданный подарок судьбы.
— Плетется Мочалкин — враг народа! — радостно провозгласил один из них, а остальные так взвыли, что со своих гнезд сорвались грачи и долго еще потом кружились над рощей.
Другой метиз выбежал навстречу и, засучив рукава, начал водить в воздухе рукой, раздумывая, за что лучше ухватить Мишку: за волосы, за шею или за нос…
Меркушка все внимание обратил на своего врага Люлика. Они сразу сошлись и начали по-ежиному фыркать и надуваться друг на друга.
Сема оттолкнул метиза и дружелюбно похлопал Мишку по плечу:
— Хочешь послушать?
Мишка кивнул, Сема раза два щелкнул коленкой и спросил:
— Ты к нам поступать?..
Кто-то издевательски сказал:
— Он Рекса боится!
Мишка обозлился и неожиданно для себя выпалил:
— Чепуха твой Рекс! У меня, если захочу, найдется против него собачка получше! У моего дяди не такая есть!
— А какая?
— Той-терьер — вот какая!..
Метизы с уважением замолчали, потом один нерешительно спросил:
— А что… очень громадная?..
— А ты думал! — уверенно ответил Мишка, хоть никогда и не видел той-терьера, которого недавно купил его дядя. — Как же ей не быть громадной, когда она и называется той-й-терьер-р…
От этого слова, произнесенного Мишкой зловещим, рычащим голосом, у метизов мороз по коже пробежал, и они поверили.
— Это… особая, боевая собака? — спросил с уважением Сема.
— А ты думал! Специальная порода… Для драк с тиграми, медведями… овчарками! Да мой дядя, если хотите знать, сам спутника делает!.. (Мишкин дядя и вправду делал «спутники» — только не те, которые летают в космосе, а пылесосы под таким названием, но об этом Мишка умолчал…)
— А сюда он не собирается приехать? — допытывался Сема.
— Должен в скором времени… — не моргнув, врал Мишка.
— И собаку привезет?
— Если я попрошу — привезет! Он меня знаешь как уважает?.. Напишу письмо, и он явится без всякой задержки… Он по другой дороге живет.
Сема схватил свою полевую сумку.
— Знаешь, Миша, мы тебе сейчас дадим бумагу и ручку, садись и черкни ему пару слов. Мы шуметь не будем, чтоб ты мог сосредоточиться…
— Это потом… — сказал Мишка, — можете считать, что Рекс уже загрызен, а я не за тем сейчас пришел…
— А зачем же? — удивился Сема.
— Тут живет один пацан, — начал Мишка, — Володькой звать… Он ездит в коляске такой, потому что у него ноги не ходят… Но это временно…
— Ревматизм. Поняли теперь? — обратился командующий к своим подчиненным. — Это сильно опасная болезнь… любит ухудшаться…
Он пощупал коленку и покачал головой, показывая, что и его дела плохи.
— Этот мальчишка хочет здесь покататься по роще, — сказал Мишка. — Так надо, чтоб никто его не обидел…
— Пусть кто попробует! — грозно сверкнул глазами Сема. — Вези его прямо сейчас! Ничего, не беспокойся. Если уж людей, у которых ревматизм, да обижать, лучше уж и на свете не жить! Вези его сюда! Отрядить тебе помощников? Мишка сказал:
— Не надо. Там с ним Хвостиков остался… Вдвоем мы справимся вполне…
— Ас кем он вообще живет?
— С отцом. Только отец вчера уехал в какую-то срочную командировку, а за ним смотреть нанял Марию Антоновну. Ну и мы…
