– У нас форма. Брюки и жакет. И блузка.
– Форма – это хорошо, – неожиданно обрадовалась Марина. – Будем делать акценты. И главное – осанка. Вот пройдись по комнате.
– Зачем?
– Ну, пройдись, пройдись. – Марина уселась поудобнее и посмотрела на Аню. Та немного поколебалась, потом встала и прошла от дивана до окна.
– Так, спину выпрями, голову выше, – командовала сестра.
– Ты прямо как папа, – возмутилась Аня. – Он тоже все время говорит – спина!
– Правильно говорит, – одобрила Марина. – У женщины главное – это как спину держишь. Смотри, – она встала. – Я могу идти вот так, – и она гордо распрямилась, приподняла подбородок и, чуть опустив глаза, слегка улыбнулась. – А могу вот так.
На этот раз она чуть ссутулила плечи, опустила голову и посмотрела исподлобья, к тому же сжала губы. Аня ахнула. Перемена была такой огромной, что казалось, будто это совсем другая девушка. Первая – красивая и уверенная в себе, а вторая – замкнутая и нелюдимая. Даже лицо стало другим – некрасивым.
– Поняла? У нас в колледже психологию общения проходят. Очень полезная штука, – победно улыбнулась Марина, довольная произведенным впечатлением.
– Жалко, у нас ее не изучают…
– А я тебе краткий курс прочитаю, – пообещала она. – Начнем с того, что с завтрашнего дня ты ходишь только с прямой спиной. И даже на уроках сидишь только прямо. Это трудно, но возможно.
– На уроках-то зачем?
– Ну, во-первых, чтобы не расслабляться, а во-вторых, когда спина прямая, энергии меньше тратится.
Аня недоверчиво покачала головой, но возражать не стала. Все-таки это у Марины в школе преподают психологию общения, а не у нее.
– Сейчас подберем кофточки, и ты будешь каждый день их менять. И не спорь. И наконец, надо сменить прическу.
– Вот это – ни за что! Стричься я не собираюсь!
Марина посмотрела на Анину косу и сказала:
– Кто говорит, что надо все отстричь? Мы просто чуть тонируем волосы и немного поработаем феном. Но это не сегодня. Завтра я схожу в магазин, куплю красящий шампунь, тогда все сразу и сделаем.
Аня вздохнула с облегчением. Слишком резкие перемены пугали, и отсрочка в изменениях ее немного успокоила.
– И, наконец, косметика. – Марина достала свою сумку и вытряхнула оттуда на стол целую груду всяких карандашей, футлярчиков с помадой, коробочку с набором теней и румян, пудру и еще какие-то флакончики и тюбики. – Ну, полный макияж тебе не понадобится, надо только чуть подправить форму бровей, освежить тон, подкрасить реснички, наложить тени – немного. Губы у тебя отличные, с формой ничего делать не будем…
– Спасибо, – не удержалась от ехидного замечания Аня. – А то я думала, что надо немного отрезать.
– Да ты что! – не заметила иронии та. – У тебя очень хорошая форма губ. В меру красивые, в меру умные…
– Губы – умные?
– Ну да. Но не злые. В общем – идеально. Надо только их немного освежить блеском для губ. Это я тебе подберу.
Марина воодушевилась необыкновенно, отчего Аня слегка забеспокоилась. Уж очень активно сестричка стала принимать участие в ее жизни.
– Ты не бойся, – заметила та. – Я только попробую. Если тебе не понравится, мы сразу все смоем. Хочешь?
Аня кивнула. Ей и правда хотелось. Да и какая девушка устоит перед блеском и невероятной красотой тюбиков и флакончиков с красками.
– Да, руки покажи, – спохватилась Марина. – Так я и знала!
– Что? – испугалась Анна.
– Ты когда маникюр последний раз делала? Понятно, никогда. Ладно, в парикмахерскую не пойдем, попробуем сделать все сами. Заусенцев у тебя нет, может, и справимся.
– С чем справимся? – энтузиазм Марины пугал Аню все больше и больше.
– С маникюром. Сегодня приведем в порядок руки, подберем макияж и одежду… Пошли в ванную.
И она потащила слегка упирающуюся Анну «на процедуры». До самого вечера Марина заставляла ее что-то делать – она очищала кожу, смазывала ее какими-то кремами, причем лицо – одним, а руки – другим. К вечеру Ане показалось, что это никогда не кончится.
– Слушай, я что, всю жизнь должна этим заниматься? На это же уходит уйма времени!
– Нет, – засмеялась Марина. – Просто сегодня мы делаем все сразу. А потом надо будет слегка поддерживать достигнутую красоту.
Потом они подбирали нужные тона для лица, красили ногти – прозрачным лаком.
– Надо только добавить блеск, – пояснила она.
В двери повернулся ключ, и раздался мамин голос:
– Девочки, вы дома?
– Да! – хором закричали обе.
– Только не входите! – добавила Марина. – Мы сейчас выйдем. У нас сюрприз!
– Что еще за сюрприз? – сказала мама, но входить в комнату девочек не стала.
Марина еще немного поколдовала над Аниным внешним видом, потом отошла на два шага и пристально посмотрела на нее.
– Ну как? Очень страшно получилось? – поинтересовалась Аня.
– Совсем нестрашно, – засмеялась сестричка. – Ладно, завтра немного поярче надо будет сделать вот здесь, а тут наоборот, тон потемнее. Хотя и так ничего.
– Дай хоть посмотреть!
– Смотри, – сжалилась Марина и пустила ее к зеркалу. – Спину держать!
Аня даже вздрогнула от окрика, выпрямилась и подошла к дверце шкафа, в которой было вставлено большое, почти во весь рост, зеркало.
И замерла.
На нее смотрела совсем незнакомая девушка. Волосы были ее, халатик – тоже. А все остальное – принадлежало совсем другой, тревожно глядящей темноглазой красавице.
– Это я? – растерянно спросила Аня. Отражение в зеркале шевельнуло губами, изумленно распахнув глаза.
– А ты думала! – Марина была довольна своей работой. – Погоди, мы еще над прической поколдуем, будет просто глаз не отвести!
– А не чересчур? – засомневалась Аня.
– Ничего, пусть помучаются! – заявила Марина и подтолкнула ее к двери. Хотя и не уточнила – кто должен мучиться. – Пойдем твоей маме покажемся. А то она не знает, что мы с тобой тут делаем.
Но первым преображенную Анну увидел отец. Он как раз пришел домой, когда девушки вышли в коридор. Сначала он опешил – не узнал. Потом присмотрелся:
– Аня, это ты?! Марина, твоя работа? – догадался он.
– Здорово, да?
– Да уж, – покачал он головой. – Лена, выйди, посмотри на дочку!
Мама вышла в коридор и тоже ахнула.
– Анька, вот это здорово!
– Теперь ты поняла, почему я на тебе женился? – заявил папа. – Я знал, что у нас с тобой родится потрясающе красивая дочь!
– Пап, не шути так!
– Я не шучу, – серьезно сказал он.
Мама позвала всех ужинать. Потом девочки отправились подбирать одежду к «парадному выходу», а утром Марина разбудила ее в половине седьмого.
– Ты что так рано? – удивилась Аня, посмотрев на часы. – Еще целый час поспать можно!
– Хочешь быть красивой – будь ею! – заявила та и потащила ее в ванную. Проследила, чтобы сестричка умылась не просто водой, а лосьоном, потом причесала ее, чуть по-другому зачесав волосы. – Потом будешь делать все сама, а пока учись.
И главное – немного ее подкрасила. Так, слегка прошлась карандашом по контуру век и наложила блеск для губ.
– Пока сойдет, – осталась она довольна результатом. – Пошли одеваться.
Пока Аня одевалась, Марина успела накраситься и принарядиться.
– Как ты быстро! – удивилась Аня.
– Ничего, тоже научишься! – И Марина ловко, несколькими движениями, взбила пышные короткие волосы.
Вышли из дома одновременно. Марина проводила сестру до школы, напомнила на прощанье про спину – держать! – и поехала куда-то по своим делам. Аня, вздохнув, выпрямилась изо всех сил и вошла в открытые двери в толпе спешащих школьников.
Уже переодевшись, посмотрелась в вестибюле в большое зеркало. Поправила выбившуюся прядку, повернулась, чтобы идти, и наткнулась взглядом на… Никиту! Он смотрел прямо на нее. Какое-то мгновение они смотрели глаза в глаза, а потом…
– Анька, привет! – завопил кто-то над ухом. – Пошли скорей, там тебя в кабинет директора зовут. Заявку оформлять.
Аня повернулась – ну конечно, Валька!
– Какую заявку? – удивилась девушка.
– На конкурс!
Она хотела привычно отмахнуться, но вчерашняя Аня, которая всегда пряталась в скорлупу, куда-то делась. Вместо этого девушка чуть заметно улыбнулась и сказала:
– Сейчас иду.
И, еще раз посмотрев на Никиту, пошла в кабинет.
Конечно, Валька зря ее торопила: эту заявку вполне можно было подать и в конце дня. Формальностей было немного – секретарша записала ее фамилию и класс. Правда, она отвлекалась на звонки, и поэтому все немного затянулось, к тому же директриса пожелала непременно высказать ей свои пожелания. По лестнице Аня бежала бегом, но звонок прозвенел, когда она все еще шла по коридору.
Так что девушка все равно опоздала.
Их географичка отличалась тем, что очень не любила, когда опаздывают. Всех провинившихся она допрашивала с пристрастием – кто, где и по какому поводу задержался. Допрос иногда заканчивался записью в дневнике и двойкой в журнале.
