– Кажется нереальным, что этот учебный год подошёл к концу, – сказала Энн. – Прошлой осенью казалось, что так долго ждать – целую зиму учёбы и занятий. И вот мы уже должны сдавать экзамены на следующей неделе. Девочки, иногда я чувствую, будто эти экзамены значат все для меня, но когда я смотрю на большие почки, распускающиеся на этих каштанах и туманный голубой воздух в конце улицы – они кажутся и вполовину не так важны.
Джейн, Руби и Джози, которые заглянули ненадолго к Энн, не разделяли её точку зрения. Для них предстоящие экзамены были очень важны – гораздо важнее, чем каштановых почки или весенняя дымка. Это было все очень хорошо для Энн, которая была уверена в том, что сдаст их. Она могла себе позволить преуменьшить значение экзаменов, но когда всё ваше будущее зависит от них – как на самом деле считали девушки, вы не могли относиться к ним философски.
– Я похудела на семь фунтов в течение последних двух недель, – вздохнула Джейн. – И не нужно говорить «не волнуйся», я всё равно буду волноваться. Волнение хоть как-то помогает – кажется, будто ты что-то делаешь, когда беспокоишься. Было бы ужасно не получить лицензию после того, как учился всю зиму в Королевской академии и потратил так много денег на обучение.
– А я не волнуюсь, – сказала Джози Пай. – Если я не сдам в этом году, я вернусь в следующем. Мой отец может позволить себе оплатить мою учёбу. Энн, Франк Стокли говорит, что профессор Тремейн считает, что Гилберт Блайт получит медаль, и что Эмили Клэй, скорее всего, выиграет стипендию Эйвери.
– Это может заставить меня волноваться завтра, Джози, – засмеялась Энн, – но только сейчас я искренне считаю, что до тех пор, пока фиалки цветут в долине возле Зеленых крыш, а маленькие папоротники развесили своими листья над Тропой влюбленных, для меня не имеет значения, получу ли я стипендию Эйвери или нет. Я сделала все возможное, и я начинаю понимать, что имеется в виду под словами «радость борьбы». Самое лучшее – это бороться и выиграть, но бороться и проиграть – это тоже хорошо. Девочки, не говорите об экзаменах! Посмотрите на эту арку бледно-зеленого неба над домами и представьте себе, как она чудесно сочетается с пурпурно-темными буковыми лесами за Эйвонли.
– Что ты собираешься надеть на вручение дипломов, Джейн? – спросила практичная Руби.
Джейн и Джози ответили одновременно и разговор закрутился вокруг моды. Но Энн опёрлась локтями на подоконник, и прислонившись щекой к руке, мечтательными глазами смотрела поверх городских крыш и шпилей на купол закатного неба и предавалась мечтам о будущем, веря в его благополучие со всем оптимизмом молодости. Все высоты были покорны ей с многообещающими возможностями предстоящих лет – каждый год вплетал розу обещаний в бессмертный венок жизни.
Утром, когда окончательные результаты всех экзаменов должны были вывесить на доске объявлений в Королевской академии, Энн и Джейн вместе шли по улице. Джейн радостно улыбалась; экзамены закончились, и она была уверена, что она их сдала, ну а дальнейшие соображения Джейн не волновали – у неё не было непомерных амбиции и, следовательно, волноваться было не о чем. Потому что мы платим за все, что мы получаем или чего добиваемся в этом мире; и хотя амбиции стоит иметь, они не должны легко удовлетворяться, за них приходится платить усердной работой, самоотречением, приступами тревоги и уныния. Энн была бледная и молчаливая; через десять минут она будет знать, кто выиграл медаль, и кто получит стипендию Эйвери. И, казалось, только эти десять минут выражают то, что стоит называть Временем.
– Конечно, ты получишь либо медаль, либо стипендию, – сказала Джейн, которая не могла представить, как деканат мог быть таким несправедливым, чтобы присудить их кому-нибудь другому.
– Я не надеюсь, что это будет стипендия Эйвери, – сказала Энн. – Все говорят, что Эмили Клей получит её. И я не собираюсь подходить к этой доске и смотреть на список перед всеми. У меня не хватит на это смелости. Я пойду прямо в раздевалку для девочек. Ты должна прочитать список, а затем прийти и сказать мне, Джейн. И умоляю тебя во имя нашей старой дружбы, сделай это как можно быстрее! Если мне не удалось победить – просто так и скажи, не пытайся смягчить эту новость … и не надо мне сочувствовать. Пообещай мне это, Джейн.
Джейн торжественно пообещала; но, как оказалось, не было никакой необходимости в таком обещании. Когда они поднялись по ступенькам в Королевскую академию, они увидели в холле, мальчиков, которые несли на руках Гилберта Блайта и кричали изо всех сил:
– Ура Блайту – медалисту!
На мгновение Энн почувствовала тошнотворный приступ поражения и разочарования. Таким образом, она проиграла, и Гилберт выиграл! Ну, Мэтью будет жаль – он был так уверен, что она победит.
А потом!
Кто-то крикнул:
– Трижды ура мисс Ширли, лауреату стипендии Эйвери!
– О, Энн, – выдохнула Джейн, когда они вбежали в раздевалку для девочек, приветствуемые громкими поздравлениями. – О, Энн, я горжусь тобой! Разве это не великолепно?
А потом девушки окружили их, и Энн, смеясь, принимала поздравления группы. Ее похлопывали по плечам и энергично жали руки, её тянули, толкали и обнимали, и среди всей этой суматохи ей удалось прошептать Джейн:
– О, как будут рады Мэтью и Марилла! Я должна написать им сразу же об этой новости.
Торжественная церемония вручения дипломов была следующим важным мероприятием. Оно проходило в большом актовом зале Академии. Это было место, где проходили выступления, читали эссе, пели песни, вручали награды, дипломы, призы и медали.
Мэтью и Марилла присутствовали на вручении, но всё их внимание было приковано только к одной студентке на сцене – высокой девушке в бледно-зеленом платье, с чуть разрумянившимися щеками и горящими, как звезды глазами, которая прочитала лучшее эссе и о которой шепотом говорили, что она получила стипендию Эйвери.
– Думаю, теперь ты рада, что взяла ее к нам, Марилла? – прошептал Мэтью. Он первый раз что-то сказал с того момента, как вошел в зал. Энн как раз закончила читать эссе.
– Это уже не первый раз, когда я рада этому, – возразила Марилла. – Тебе нравится напоминать о чьих-то ошибках, Мэтью Касберт.
Мисс Барри, которая сидела за ними, наклонилась вперед и ткнула Мариллу в спину своим зонтиком.
– Разве вы не гордитесь этой девочкой Энн? Я горжусь, – сказала она.
Энн поехала домой в Эйвонли с Мэтью и Мариллой в тот вечер. Она не приезжала домой с апреля, и чувствовала, что не могла больше провести вне Зелёных крыш и дня. Яблони расцвели, и мир был свежим и обновлённым. Диана встречала её в Зеленых крышах. В своей светлой комнате, где Марилла поставила на подоконнике распустившуюся тепличную розу, Энн огляделась и глубоко вздохнула от переполнявшего её счастья.
– О, Диана, как хорошо оказаться здесь снова. Так приятно видеть, как острые ели пронзают розовое небо, и этот белоснежный сад, и постаревшую Снежную Королеву. Разве не прекрасно пахнет мята? А эта чайная роза – она объединяет в себе и песню, и надежду, и молитву. Как хорошо увидеть тебя снова, Диана!
– Я считала, тебе больше нравится Стелла Мэйнард, – сказала Диана укоризненно. – Джози Пай рассказала мне о ней. Джози сказала, что ты была просто околдована ею.
Энна рассмеялась и забросала Диану завядшими лилиями из своего букета.
– Стелла Мэйнард – это самая хорошая девушка в мире, кроме одного человека, и этот человек – ты, Диана, – сказала она. – Я люблю тебя больше, чем когда-либо – и мне нужно столько тебе рассказать. Но только теперь я чувствую, что мне достаточно просто сидеть здесь и смотреть на тебя. Думаю, что я устала – устала быть прилежной и целеустремлённой. Я собираюсь завтра провести по крайней мере два часа, лежа в саду на траве, и не думая абсолютно ни о чём.
– Ты прекрасно поработала, Энн. Я полагаю, ты не будешь учителем в школе, раз ты выиграла стипендию Эйвери?
– Нет, я еду в Редмонд в сентябре. Разве это не замечательно? У меня будут новые цели, когда закончатся эти три благословенных золотых месяца каникул. Джейн и Руби будут учителями. Разве это не здорово, мы все с успехом закончили обучение, даже Муди Сперджен и Джози Пай?
– Попечители Ньюбриджа уже пригласили Джейн в местную школу, сказала Диана. – Гилберт Блайт собирается тоже быть учителем. Ему придётся, потому его отец не может позволить себе оплатить его колледж в следующем году, поэтому Гилберт должен сам зарабатывать себе на учёбу. Я полагаю, что он получит место в школе здесь, если мисс Эймс решит уволиться.
Энн была неприятно удивлена. Она не знала об этой ситуации и ожидала, что Гилберт будет тоже учиться в Редмонде. Что она будет делать без их воодушевляющей конкуренции? Не будет ли учёба, пусть даже в колледже с совместным обучением и возможностью получить настоящую степень в будущем, весьма унылой без ее соперника?
