– Что «ну как»? – недоумённо переспросил Васечкин. – А где же здесь про тебя?
– Ну и балда же ты, Васечкин! – усмехнулся Петров. И снисходительно объяснил: – Я же в истёкшем квартале тоже ездил на автобусе. Значит, это и про меня написано. Понял?
– Ага! – кивнул Васечкин. – Только это не просто про тебя. Это и про меня тоже! Я ведь тоже ездил на автобусе. В истёкшем квартале! Вот так-то!
И Васечкин довольно ухмыльнулся.
Петров задумался.
Что-то во всём этом было неправильное.
– А вот и нет! – наконец осенило его. – Про тебя здесь нету!
– Как это нету? – возмутился Васечкин. – Про тебя, значит, есть, а про меня нету. Это почему это?
– А потому, – пояснил Петров, – что ты всё время без билета ездил. А пассажиров считали по оторванным билетам. А раз ты билета не отрывал, то никто тебя и не сосчитал. Поэтому здесь про тебя и не сказано. Понял?
И Петров, довольный, зашагал дальше, доедая на ходу мороженое.
Васечкин уныло плёлся рядом, тщетно пытаясь придумать что-нибудь, чтобы ущемить друга. Но, как назло, ничего в голову не приходило.
Воспоминание о чистописании
(Вспоминает Васечкин)
Было мне семь лет. Я уроки делал. А бабушка сказала:
– Ты, Петя, за Женей присмотри, я пока обед приготовлю. А ты уроки делай, она тебе мешать не будет. Только пиши чисто, а то вечно грязь разводишь!
Ну, я сказал, хорошо.
Женька – это сеструха моя, ей два с половиной года.
В общем пишу я, стараюсь, а Женька рядом вертится, варенье клубничное из банки ест, головой покачивает и тараторит без конца:
– Пиши, пиши чисто! Гязно нельзя так! Я вот скоро большая буду, в школу пойду, чисто буду писать! Я – хорофая! Пиши, пиши чисто!
В общем достала она меня. Я даже разозлился.
Отстань, говорю! Я уже всё написал, говорю.
А она:
– Ой, как чи-и-исто! Дай, я бабушке покажу!
Ну я и дал ей тетрадь.
Она на кухню побежала, а я за ней. Любопытно посмотреть, как бабушка отреагирует на моё чистописание.
– Баба, баба! – кричит Женька. – Смотри как чи-и-исто!
Бабушка взяла тетрадь, посмотрела, да как ахнула. Я даже поначалу не понял в чём дело.
А оказывается, Женька-то заляпала всю тетрадь липкими от варенья пальцами. Грязища получилась жуткая!
А Женька говорит:
– Хорофый Петя. Чи-и-исто-чи-и-исто пишет. Хорофый!
В общем с тех пор я и перестал стараться чисто писать. Потому как смысла в этом никакого нет. Всё равно, как ни старайся, кто-нибудь обязательно заляпает!
Комментарий Маши Старцевой.
Очень типичная для Васечкина история. Только зря он всё на младшую сестру сваливает. Я уверена, что это он сам всё заляпал. Потому что Васечкин – неряха!
Комментарий Петрова.
Васечкин прав. Чем больше стараешься, тем больше шансов, что кто-то тебе всё заляпает. Я однажды сочинение писал. А наша кошка прыгнула на стол, опрокинула пакет с молоком, и всё моё сочинение залила. Вот так-то.
Васечкин шёл по улице с полуприкрытыми от удовольствия глазами. Уши его прикрывали маленькие наушники, из кармана торчал плеер.
Возле уличного перехода, беспомощно озираясь, топталась старушка. Проносящиеся мимо машины явно страшили её.
– Мальчик, – обратилась она к проходившему мимо Васечкину. – Помоги мне перейти на ту сторону! Мальчик, куда же ты?
Васечкин, однако, не замечая старушки и соответственно никак не реагируя на её просьбу, пританцовывая в такт музыке, прошёл мимо.
Васечкин истинно наслаждался своей любимой группой и поэтому никого ни на кого на свете не обращал внимания – ни на заплутавшего туриста, растерянно спрашивавшего дорогу, ни на девочку, попросившую у него защиты от преследовавших её хулиганистых мальчишек.
– Мальчик, куда же ты? – всё время неслось ему вслед.
А Васечкин всё шёл, по-прежнему ни на что и ни на кого не реагируя, с полуприкрытыми в самозабвении глазами. Ему не было никакого дела до проблем других людей. Он слушал музыку.
– Мальчик, куда же ты? – испуганно крикнул ему вслед дорожный рабочий.
Но было уже поздно.
Ничего не замечающий вокруг Васечкин с шумом свалился в свежевыкопанную траншею, заполненную мутной водой.
Плеер, намокнув, тут же перестал работать.
Васечкин поднял грязное мокрое лицо и посмотрел наверх, на сбежавшихся людей.
– Ты цел, мальчик? – спросил дорожный рабочий.
Васечкин громко шмыгнул носом.
– Что ж ты так? – покачал головой рабочий.
Васечкин понурил голову.
Сказать ему было нечего.
Ловля тритонов, или Заключительный рассказ о том, как автор познакомился с Петровым и Васечкиным, а точнее, как Петров и Васечкин познакомились с автором
Дело было летом, когда Петров с Васечкиным отдыхали в лагере. Петров сидел около маленького прудика и напряжённо вглядывался в мутную воду. Он хотел поймать тритона. Прибежал Васечкин.
– Здорово, Петров, – сказал он, задыхаясь. – А я тебя ищу. Ты чего делаешь?
– Ничего особенного, – раздумчиво сказал Петров, не поворачивая при этом головы. – Тритонов ловлю.
– Ну да? – поразился Васечкин. – А с чего ты взял, что они там есть?
Петров промолчал. Ответить на васечкинский вопрос ему было решительно нечего. Ниоткуда действительно не следовало, что в этой лужице должны водиться тритоны. Однако признаться в этом Петров не решился. Поэтому он поднёс палец к губам и внушительно произнёс: «Тс-с-с», как бы давая этим понять, что сейчас не время что-либо обсуждать, потому что можно распугать тритонов.
Васечкин, моментально преисполнившись уважения к процессу, в свою очередь сделал Петрову знак рукой, означавший, что он полностью вошёл в ситуацию, и тоже вперил свой взгляд в зеленоватую водицу.
Некоторое время оба молчали, уныло уставившись в прудик. Неизвестно, сколько бы они ещё так просидели, потому что Петров, конечно, так никогда бы и не признался, что идея ловить тритонов в этом месте не имела под собой никаких оснований, если бы не Васечкин, которому первому надоело это сомнительное занятие.
– Они, наверное, все на дно залегли! – глубокомысленно заявил он.
И тут же, с лёгкостью переключаясь на другую тему, сообщил:
– Слышь, Петров, я тут книжку прочёл классную! Про таких же парней, как мы с тобой. Два таких друга – Том и Гек. Классные ребята!
– Да знаю я, – без особого энтузиазма отозвался Петров, с сожалением отрывая взгляд от мутной воды, – читал. Чук и Гек. Гайдар написал. Ничего особенного.
– Лопух ты, Петров! – возмутился Васечкин и выразительно постучал себя по лбу. – Не Чук и Гек, а Том и Гек. Том Сойер и Гек Финн. И никакой не Гайдар, а Марк Твен. Темнота! Ты меня, Петров, просто удивляешь!
– Ну и что там эти Том и Гек? – полюбопытствовал Петров, пропуская мимо ушей последние слова друга.
– А то! Что приключений у них там навалом! Индейцы там всякие, пираты, пещеры!.. И из дома убегали!
– Мы тоже из лагеря убегали! – заинтересовался Петров.
– Вот именно! – поддержал Васечкин. – Только про нас никто не пишет. В этом-то и проблема, ясно?
– Ясно, – на всякий случай ответил Петров, хотя суть проблемы представлялась ему пока весьма туманно.
– Короче, есть идея! – объявил Васечкин. – Надо, чтобы про нас тоже книжка была. Тогда все про нас знать будут. Куда ни придёшь, все сразу – ох! ах! – сечёшь? Ты шевели мозгами-то!
– Секу! – с некоторой обидой сказал Петров, усиленно шевеля мозгами.
– И название уже есть классное! – продолжал развивать свою идею Васечкин.
– Какое?
– Приключения Петрова и Васечкина! Ну как?
– Оригинально! – одобрил Петров.
– Ну вот! – обрадовался Васечкин. – Полдела сделано! А представляешь, Старцева приходит в библиотеку, а ей говорят, вот рекомендуем: новая книжка – про Петрова и Васечкина. Представляешь, как она прибалдеет?
– Представляю! – ухмыльнулся Петров, живо представив себе прибалдевшую Машу Старцеву. – А что в книжке-то будет?
– Не боись! – внушительно сказал Васечкин. – У меня уже все продумано. Вот слушай!
Он извлёк из-за пояса свёрнутую трубочкой тетрадь, разгладил её, открыл и, прокашлявшись, торжественно провозгласил:
– Оглавление!
– Ну ты даёшь! – искренне восхитился Петров, устраиваясь поудобней.
– Глава первая, – продолжал Васечкин. – Петров и Васечкин на Диком Западе.
– Класс! – прошептал Петров.
– Глава вторая, – удовлетворённо кивнув, объявил Васечкин. – Васечкин на Луне.
– Почему это только ты на Луне? – возмутился Петров. – А я где же?
– Ты пока здесь, на Земле. Про тебя в следующей главе будет.
