— Поттеры — люди небогатые. Квартирка скромная. Кухня совмещена с детской. Так, по местам!
Тут уж сценаристы самодеятельности не допустили. Они сильно разнообразили классическую сцену — в основном за счет длинных монологов каждого из участников. Даже Стас не смог убедить их, что все должно произойти стремительно.
— Ты ничего не понимаешь в драматургии! — заявил главный сценарист Генка, маленький, лопоухий и такой кучерявый, что ему доверяли только строго комические роли. — Нужен пафос!
— Так в книге…
— То книга, а то — драматургия! Не спорь!
Прогнали сначала только слова. Получалось затянуто. Монологи резали на ходу. Сценаристы злились. Ксю постепенно заводилась — ее монолог не помещался в голову хотя бы частично, потому что мысли снова возвращались к Мышке и к погибшему сыну следователя.
Когда дошли до прогона с реквизитом, Ксюша настолько выпала из происходящего, что Стасу пришлось толкать ее в бок:
— Не тормози!
Ксюша очнулась. Над ней нависал исполнитель роли Темного Лорда, размахивая черной волшебной палочкой. Стас застыл на полушаге — Джеймс должен был закрыть Гарри от повторной атаки. Но сначала это должна была сделать Лили.
Ксю разозлилась, схватила первое, что попалось под руку, и треснула Воландеморта по плечу.
Удар получился таким увесистым, что Тот-кого-нельзя-называть упал в кулису с жалобным воем. Ксюша посмотрела на свою руку — в ней оказалась сковородка. Тяжелая, чугунная.
В зале хохотали. Девочки из массовки бросились оказывать пострадавшему первую помощь. Стас укоризненно покачал головой.
— А что, — сказал сценарист Генка, — мне понравилось…
Большинством голосов решили, что сцену — а за ней всю историю Гарри — надо переписать. Потому что круто и весело получилось.
Ксю почувствовала, что ей полегчало.
В школу Ксюша пришла пораньше. И нашла следователя в учительской. Он был очень уставший, прямо серый от усталости, несмотря на раннее утро. И сидел с закрытыми глазами. Ксюша потолклась на пороге, не зная, как обратиться, в итоге банально покашляла. Леонид Борисович открыл глаза. Нехорошие у него были глаза, красные, воспаленные.
— Что ты хочешь мне сказать, Ксения? — устало спросил следователь.
— Я? — Ксюша растерялась. — Я не знаю… Я не сказать…
Леонид Борисович смотрел внимательно, не перебивал.
— Может быть, вам помощь нужна? — выпалила Ксюша.
Следователь даже улыбнулся. Первый раз за все время, что Ксения его видела.
— Спасибо, конечно, — сказал он, — я учту твое предложение, но вряд ли пригоди… Хотя…
Ксюша, затаив дыхание, следила, как следователь встал, подошел к окну, глотнул остывший кофе из чашки. Словно взвешивал риски, словно думал, справится ли Ксюша с чем-то опасным.
— Знаешь, — наконец сказал он, — а ты ведь действительно можешь помочь. Дело в том, что у меня нет ордера на обыск вещей Дианы. Я пытался поговорить с родителями, но они… он… отец категорически не пускает меня в дом. Я не осуждаю, ты пойми. И настаивать не хочу. Но хотелось бы понять, что же все-таки случилось. Она же раньше не курила, ведь так?
Ксюша только руками развела.
— Я уже ничего не понимаю, — сказала она. — Я бы никогда не подумала, что Артем… Да и про Иру с Катей не была уверена.
— Понятно, — вздохнул следователь, но мгновенно поменял тон, перейдя к делу. — Мне нужен пароль от Дианиной странички Вконтакте. Ты его знаешь? А если не знаешь, можешь сходить к ней домой и посмотреть? Тебя же мама, наверное, пустит? Вы же подруги?
Ксюша содрогнулась. Тетя Лена ее, конечно, пустит. Наверное. Но идти туда, копаться в Мышкиных вещах, зная, что она… что ее больше нет, это было даже мысленно очень тяжело. Ксюша задумалась.
— Нет, если ты не сможешь, я пойму, — вздохнул Леонид Борисович.
Ксюша очнулась. О чем она вообще думает? Человек сына потерял, и то не отчаивается, работает. Каждый день видит подростков, а ему это, наверное, ужас как сложно.
— Я смогу! Я схожу! — выпалила она.
— Спасибо, — очень тепло улыбнулся следователь, — позвони мне сразу, как только что-то узнаешь. И если вдруг тебе удастся забрать Дианин ноутбук или планшет… С чего она обычно в сеть выходила? Телефон, может быть? Ты пойми, я не ради любопытства, там могли остаться разговоры, фотографии, записи. А нам сейчас любая информация важна.
— Конечно! Я понимаю, — сказала Ксюша. — Я прямо сегодня схожу.
И она действительно пошла. Прямо после школы, чтобы не растерять решимости. Не разжимая кулаков, Ксюша подошла к знакомой квартире и нажала звонок. Как будто выстрелила.
Последовала долгая пауза. Ксю успела малодушно обрадоваться, что никого нет, а потом огорчиться, что подвела Леонида Борисовича. Пока она стояла и размышляла, стоит ли звонить еще раз, дверь открылась.
Тетя Лена была бледна, и такая тоска стояла в ее глазах, что Ксюша молча уткнулась ей в плечо. Как будто это ее мама. Тетя Лена охнула, всхлипнула, схватила Ксюшу в охапку и затащила в квартиру.
— Спасибо, что пришла, — сказала она, проревевшись. — Извини, если дернула, но там соседи. Не хочу при них плакать.
Сейчас тетя Лена выглядела гораздо хуже, чем в тот момент, когда открыла дверь, но глаза у нее стали живее. К Ксюше вернулся дар речи.
— Тетя Лена, мы с Дианой вместе делали одну штуку… Должны были сделать. Все материалы у нее на компьютере остались. Можно я их заберу?
Ксюша продемонстрировала Дианиной маме флешку.
— Конечно, забирай, — сказала тетя Лена и даже почти улыбнулась. — Ты только сама иди в комнату, я там еще не была. Не могу.
Ксюша прошмыгнула в комнату. Постаралась не думать о том, что это Мышкина комната. Постаралась сосредоточиться на том, что она помогает следствию. Что, может быть, благодаря ей найдут того, кто убил ее подругу. Включила ноутбук, открыла браузер, нашла закладку с сохраненными паролями, пароль от «Вконтакте». Ксю собиралась было его переписать, но поняла, что пароль у Мышки выбран остроумно. С одной стороны, вспомнить легко, а с другой, в жизни бы не догадалась, если бы подбирала.
— Ксюш, забирай ноутбук домой, если тебе нужно, — быстро проговорила из коридора тетя Лена, — а завтра занесешь. А то сейчас вернется Слава, а он…
Но тетя Лена договорить не успела. Мышкин папа уже открывал квартиру.
Ксю захлопнула ноутбук, схватила его в охапку и выскочила в коридор.
— Ты что тут делаешь?! — рявкнул на нее страшный, заросший неровной щетиной человек.
Ксюша не сразу признала в нем того бедного мужчину, который рыдал на полу в актовом зале и все повторял: «Она умерла… моя девочка умерла…». Теперь Мышкин папа больше походил на гориллу. Страшный, грязный, оскаленный… и глаза — красные и злые.
— Это Ксения, — тетя Лена осторожно взяла мужа за рукав. — Подруга Дианы. Они вместе делали проект, она попросила компьютер…
Не дослушав, Дианин папа вырвал у Ксюши ноутбук.
— Не отдам! Это мое! Это Дианы, ясно?! Я ее отец, я ничего не отдам!
Ксю часто кивала. Сейчас она хотела только одного — побыстрее убежать. Мелкими шажками, по стеночке, она пробиралась к входной двери.
— Это ты дала ей яд! — вдруг зарычал Мышкин отец.
— Нет! — тетя Лена уже почти висела на нем. — Это не она!
— А кто?
— Яд в наркотиках был! — торопливо сказала Ксюша. — В спайсе! Это такая курительная смесь! А я ее даже в руках не держала! Ни разу!
Маленькие красные глаза заметались, как будто их хозяин пытался что-то высмотреть за спиной Ксю.
— Вот видишь, — ласково говорила мама Мышки. — Это не она. Это те, кто дал ей этот… спайс!
Под шумок Ксюша добралась все-таки до двери, схватила туфли и выскочила на площадку. Захлопнув дверь за собой, принялась суетливо обуваться. Из квартиры донеслось:
— Ужин готов? Давай!
Леонид Борисович все еще сидел в учительской, где у него образовался свой кабинет. Выделенный ему стол он развернул так, чтобы видеть всех входящих. А вот экран компьютера следователя не мог видеть никто. Даже Ксюшу он усадил так, что она могла наблюдать только серую крышку ноутбука. Крышка была металлическая и с конкретной вмятиной почти посередине.
Пока Леонид Борисович вводил пароль, который она с таким трудом добыла, и что-то изучал на Мышкиной страничке, Ксю вся извелась. Она надеялась, что следователь начнет делиться с ней информацией. Как Холмс с Ватсоном. Ксюша пересмотрела множество сериалов про Холмса, он везде рассказывал Ватсону хоть что-то.
Набравшись храбрости, она спросила:
— А вы уже узнали, кто спайс отравленный нашим дал?
— Пока не могу тебе этого сказать, — сказал следователь, — но Даник ваш, похоже, на этот раз ни при чем.
