— Вышла замуж? — спросил Константин Семенович.
— Пока нет. Но я думаю, что выйдет. Найдет там какого-нибудь тигролова! — со смехом ответила Катя.
— А Лида? Она в Ленинграде?
— Да. Мы с ней встречались.
— Меня она почему-то избегает.
— Ей стыдно, Константин Семенович.
— Вот тебе и на! Почему? — с удивлением спросил он.
— Вышла замуж за кандидата наук и по-прежнему живет при папе. Нигде не работает, ходит по магазинам… Одним словом, новый тип барыни…
Вспоминая подруг, Катя почувствовала себя совершенно свободно.
— Вот оно что, — с грустью произнес Константин Семенович. — Не ожидал. Я думал, что она пойдет по какой-нибудь искусствоведческой дорожке. Она любила музыку, живопись, литературу…
— Под настроение… — осторожно поправила Катя.
— Вот видите, Катюша. Тут и наша вина есть. Значит, недовоспитали.
— Выходит, что так, — согласилась Катя. — Времени было мало, Константин Семенович. У Лиды были кое-какие черты, с которыми мало боролись… А как бороться, когда папа академик и хочет, чтобы дочь была украшением его жизни!
— Н-да! Красивой девушке, с такими возможностями, конечно, трудно устоять против безделья. Не будем ее строго судить. Сегодня я очень добрый. Женя Смирнова… — с теплой улыбкой произнес Константин Семенович, глядя на фотографию, — Наш прилежный староста. Где она?
— У Жени всё в порядке. Она врач-педиатр. Вышла замуж. У нее уже родилась дочь. А работает она, кажется, в Воронеже. Вместе с мужем.
— Очень хорошая девочка! Смотрите, даже на фото успела сморщить нос. И, конечно, рядом со Светланой…
— Светлана тоже вышла замуж за моряка и уехала в Таллин со всей семьей. Там и брат работает, — объяснила Катя и почему-то вздохнула. — Я до сих пор помню, как вы спутали наши отметки.
— Я не спутал, Катюша. Просто хотелось задеть ваше самолюбие. Видите, как я всё помню! Вы, кажется, не дружили со Светланой.
— Нет. У нее была только одна подруга. К Светлане мы все относились хорошо, но… она была… немного мещаночкой. Так мы считали.
— Ну, не знаю, — задумчиво возразил учитель. — Не уверен.
— Вы ее мало знали, Константин Семенович. Она никого близко к себе не подпускала.
— Трудная жизнь была у нее, вот и получилось так… Но жена из нее должна быть идеальной.
— О, да! — сразу согласилась Катя. — Хозяйка она бережливая и любит свой дом. Мастерица. И стряпать и шить… всё умеет.
Принесли ужин и чай для гостьи, но воспоминания продолжались. Вспомнили Аню Алексееву, Крылову Маргариту, Косинскую, Аксенову… Каждую из пятнадцати бывших учениц. Радовались, если жизнь девушки устроилась хорошо, и жалели, если кому не повезло. Судьба этих учениц была для Константина Семеновича одновременно и какой-то оценкой прошлой его работы.
— Ну, кажется, всё! — со вздохом проговорил Константин Семенович. — А как вы, Катюша?
— Ну я, как видите, жива, здорова, химик… — просто ответила Катя. — Три года учительствовала, а теперь приехала в аспирантуру поступать. На научную работу перебираюсь.
— Замуж не вышли?
Вопрос этот заставил Катю почему-то очень покраснеть. Опустив голову, она тихо сказала:
— Собиралась… но пока не замужем. У меня всё очень сложно получается, Константин Семенович.
— Ну, если нельзя… не хочется, не рассказывайте.
— Нет, почему же…
Подумав, Катя вскинула голову и посмотрела на учителя с прежним доверием.
— Мне немножко не повезло… — с виноватой улыбкой начала она. — Мы с ним учились вместе в институте… Человек он, в общем, хороший, но… оказался безвольным. Один сын в обеспеченной, строгой семье… Очень строгой! У него такая мать… Всех в ежовых рукавицах держит. И почему-то она меня невзлюбила…
— Коса нашла на камень.
— Может быть. А потом… Я не их круга, как она мне сказала.
— Да что вы говорите! — удивился Константин Семенович. — Не их круга?
— Да. У меня ведь папа и мама — простые… Одним словом, я уехала, а он остался… Так вот и разошлись.
— Но переписываетесь. Правда?
— Сначала да… Я отвечала, а потом надоело… и перестала.
Пришла Оля, и разговор оборвался. Девочка вопросительно посмотрела на отца, затем на учительницу и робко спросила:
— Папа, я вам не мешаю?
— Нет, Оля! — торопливо ответила Катя. — Нисколько. Мы вспоминали школу…
Константин Семенович встал и несколько раз молча прошелся по комнате. Короткий рассказ девушки взволновал и возмутил его. Какая нелепая для советского времени причина: «не их круга»!
— Н-да… У нас, выходит, можно встретить что угодно… Даже пережитки от времен Ивана Грозного. Вы в партии, Катюша?
— Да.
— Почему же вы уходите из школы?
— Надоело топтаться на одном месте. Хочется поработать самостоятельно, творчески…
— А разве в школе нельзя создать условия?
— Ну что вы, Константин Семенович! — перебила его Катя. — В школе себя чувствуешь как лошадь в упряжке. Я вам покажу одну книжечку: «Уроки химии в седьмом классе» называется. Там каждый шаг, каждое слово учителя предусмотрены. Как с журналом обращаться, как себя в классе держать, как учащихся вызывать, о чем беседовать, как знакомиться, что на доске писать, что на дом задавать… Все восемьдесят два урока.
— Да, да! Такие пособия по многим предметам выпустили. Я вижу, книжка вас обидела. Напрасно! Пользоваться, между прочим, этим пособием вас никто не заставляет. Есть и другие авторы: Менделеев, Бутлер, Зелинский… Но вы меня очень огорчили, Катюша.
— Чем?
— Тем, что бросили школу.
— Ну, школа от меня никуда не уйдет. Вот если бы с вами… Я бы не бросила!
— Ловлю вас на слове! — весело сказал Константин Семенович, покосившись на Олю, которая ерзала на стуле. — Я как раз на вас рассчитывал. Нам нужен химик.
— Вам? — удивилась Катя. — В милицию?
— Да не в милицию! — воскликнула Оля, захлопав в ладоши. — Папа уже сто лет не работает в милиции. Он директор школы!
— Леша! — остановил ее Константин Семенович. — Ты ничего не слышала? Кажется, тебя мама звала?
— Нет, папа… Я больше ни словечка не скажу… Мама с бабушкой варенье варят.
— Тем более ты должна им помогать.
— Ты думаешь, они без меня не справятся? — грустно спросила девочка.
— Уверен!
— Ну хорошо, — вздохнула Оля. — Придется помогать. Извините, Екатерина Михайловна, — церемонно сказала она. — Я должна вас оставить.
Катя улыбаясь проводила девочку глазами и повернулась к бывшему учителю:
— Прелесть ваша Оля! Как вы добились такого послушания?
— Дети всегда бывают послушны, если с первых дней жизни твердо усвоили, что родители всё равно не уступят, что сопротивляться, капризничать, настаивать бесполезно.
— Такое простое правило!.. Но это правда, что вы вернулись в школу, Константин Семенович?
— И не просто в школу, Катюша, а в опытную. Наконец-таки у меня появилась возможность, о которой я думал и мечтал давно! Да и не только я! У нас много педагогов, которые видят и понимают, что старым формам и методам педагогики давно пора дать решительный бой и сдать их в архив. Удивительно живучие явления преемственность и привычка! Сила привычки — страшная сила. Я встречал немало хороших, честных, умных учителей, которые читали Ушинского, Макаренко, Крупскую, Калинина и искренне хотят работать по-новому, лучше!.. А работают всё-таки по-старому. Недавно наш завуч… А завуч у нас умная, молодая женщина, ее никак не упрекнешь в закоснелости, — говорил Константин Семенович, всё больше увлекаясь. — Так вот, недавно наш завуч, когда зашел разговор о самоуправлении, вдруг заявила, что надо организовать совет командиров!.. Почему? «Так было у Макаренко». Ну так что? Мы же не собираемся военизировать школу, разбивать по отрядам. У нас другие условия, другие задачи, и, естественно, должны возникнуть и другие формы. Цели одинаковые, но формы могут быть самые различные. — Вам не скучно меня слушать?
— Нет, что вы! — воскликнула Катя.
— Так вот, — продолжал Константин Семенович, — самоуправление необходимо, но копировать Макаренко не только нельзя, но даже вредно. Очевидно, мы создадим совет школы, а рабочим органом будет президиум совета.
— А это не одно и то же: президиум или совет командиров?
— Видите ли, в чем дело, Катюша, — проговорил Константин Семенович, останавливаясь против девушки. — Недавно у нас появилась необходимость организовать борьбу за дисциплину. Казалось бы, чего проще! Назначить дежурство, и весь разговор. Нет, Дежурство для ребят обычное, привычное, надоевшее, а значит и неинтересное дело. Что они могут внести нового в дежурство? Даже само слово «дисциплина» для них связано с чем-то таким… Стой руки по швам, по команде смирно. И вот у нас появилась идея: организовать школьный патруль… Если бы вы видели, как ребята загорелись!.. А разве это не одно и то же — школьный патруль и дежурство?.. Нет, Катюша, всегда нужно освобождать инициативу детей, связанную старыми представлениями и привычками. Только тогда появятся нужные нам здоровые традиции… Традиция! Коллектив без традиций — это не коллектив. Одно название…
