Джульетте.
— А что там с размороженными статуями? Твои родители живы?
— Приходят в себя. Я хотел бы тебя с ними потом познакомить. — Дивий воин смотрел на нее с надеждой. — Как свою невесту. Если позволишь так тебя представить, конечно.
И тут Тайка, вместо того чтобы обрадоваться, помрачнела, потому что вспомнила, что обещала дать ответ после битвы. И теперь ее сердце разрывалось на части, но как тут поступить иначе?
Дивий воин почуял неладное, взял ее за руки, но Тайка отстранилась, пряча взгляд:
— Прости, я должна буду вернуться домой. Тогда, на крыше, ты сказал, что здесь — мой народ, и это правда — но лишь на одну четверть. Пока я нужна там, где родилась. Мне школу закончить надо, выпускной класс, сам понимаешь. Ой, что я несу? Черт с ней, со школой! Важнее, что я — ведьма-хранительница Дивнозёрья и хочу быть ею. Но… — Во рту вдруг пересохло, как в пустыне. Ну почему самые важные слова на свете бывает так сложно сказать? — Может быть, ты отправишься со мной? Ну, если хочешь, конечно.
— Очень хочу. — Глаза Яромира потемнели от грусти. — Но не могу. Я — воевода. А Радосвет сейчас в затруднительном положении…
— Двоецарствие, да? Понимаю… — Она и правда понимала, но полынная горечь расставания обожгла губы. Опять разошлись их пути-дорожки. — Ну, ты хотя бы в отпуск приезжай. Я-то к тебе не смогу. Помнишь: только раз в полвека дверца открывается…
Так, главное — не плакать. Сжать зубы, впиться ногтями в ладони и дышать размеренно. Ниточки судьбы все время сходятся и расходятся, переплетаясь. Значит, они еще свидятся. Когда-нибудь…
— Я приду, — кивнул Яромир. — Ты только жди меня, дивья царевна.
— Ловлю на слове. — Тайка украдкой смахнула слезу и во второй раз уже не отняла руки. Только ахнула, когда дивий воин вложил ей в ладонь серебряное колечко — тоненькая травинка с парой листиков обвивала светло-голубой камень, похожий на каплю утренней росы. — Это мне?
— Расстояние — не преграда для настоящих чувств! — с жаром сказал Яромир. — Радосвет и Таисья доказали это. Значит, и мы сможем.
— Мир, мне шестнадцать всего. Я вообще-то пока не хочу замуж.
Тайка зажмурилась. Ох, только бы он понял и не обиделся.
— Значит, не любишь?
Этого она и боялась. Вон как набычился, отвернулся даже. Уши красные.
— Люблю!
Ну вот она это и сказала. Аж задохнулась — впервые ведь призналась. Было страшно, да. Зато потом легко. Индрик бы сейчас ею гордился…
— Тогда я подожду. — Яромир притянул ее к себе. — А кольцо все равно оставь. Чтобы помнить: даже когда мы далеко, сердце мое с тобой.
И Тайка вздохнула с облегчением. Нет, ну правда, куда им торопиться? Впереди же еще целая жизнь!
— Во снах будем видеться.
Она спрятала лицо на его груди.
— Непременно.
Потом они еще долго целовались и шептали друг другу всякие глупости. В раскрытое окно влетел ветер, растрепал их волосы, переплетая светлые пряди с темными. От него пахло как-то по-особенному: не летними травами и звонкими колокольцами, а свежевыпавшим снегом, которого давно не знало Дивье царство, дымком деревенской печи, еловыми дровами, смолой и мхом. А еще — волшебством, которое всегда рядом. И Тайка поняла: это нездешние запахи. Для ветра ведь не существует преград, он летает, где ему заблагорассудится, вольный и свежий. Это был ветер Дивнозёрья — и он звал ее домой…
* * *
Она осталась еще на пару дней, чтобы попасть на пир в честь окончания войны. Нельзя ведь было уйти, не попрощавшись с дедом, не повидав бабушку. Ох, давненько в царском дворце не собиралось столько гостей! За одним столом сидели и дивьи люди, и навьи, и смертные… Горынычи пришли с гостинцами — притащили быков, которых тут же зажарили на вертеле. Вольные волкобои поставили к столу диких утиц в яблоках, а коловерши насобирали грибов да ягод. И наконец-то Тайке удалось попробовать местное лакомство: не зря же в Светелграде протекала молочная река с кисельными берегами. М-да, она думала, будет вкуснее. А оно оказалось похоже на растаявшее мороженое с комочками.
Музыканты бренчали на гуслях — кое-кто уже даже успел сложить песни о героях славной битвы. Даже Лиса уболтали спеть — и никто больше не боялся, что он своими песнями навредит людям. Наконец-то и Кощеевичу начали верить… Ну а почему нет? Он ведь тоже герой! Дедушка ему даже венец вернул — тот самый, с которым непобедимым становишься. Вот и будет новому навьему князю чем короноваться.
Из застольных разговоров Тайка узнала, что Ардан, дядька Доброгневы и бывший Кощеев советник, схвачен и заточен в тюрьму, а Огнеславе чудом удалось выжить. Когда лед растаял, навьи целители были начеку. Теперь узницу ждал суд — хотелось верить, справедливый.
Царь Радосвет, улучив момент, отозвал Тайку в сторонку и вручил ей ларец:
— Вот, возьми от деда на память. Только сейчас не смотри — дома откроешь. Яромир сказал, ты теперь в Дивнозёрье? И когда отправляешься?
— Да сегодня вечером, наверное. Чего тянуть? — Тайка обеими руками приняла подарок. — Беспокоюсь: как они там без меня?…
— Хоть и горько расставаться, а придется. — Царь потрепал ее по волосам. — Не грусти. Если бы мы не ведали разлук, то радости встреч тоже не знали бы в полной мере. А ты выросла, красавицей стала. Не только в бабку пошла, от меня тоже немного есть, а?
Когда настало время прощаний, Тайка, конечно, не смогла не расплакаться от чувств. Но каждое приключение имеет начало и конец, а долгие проводы — лишние слезы. К тому же прощались они не навсегда.
Пушок гордо восседал у нее на плече — его тоже звали остаться, но коловерша сказал:
— Ничё не знаю: куда Тая, туда и я!
Впрочем, ему проще было: он-то мог туда-сюда летать, если захочет. Да и родичи его навещать обещали.
А вот Василиса осталась. Ну и правильно: того Дивнозёрья, которое она помнила, больше нет, а тут у нее сын. И возлюбленный Весьмир, которого она столько лет ждала — и дождалась. Ну разве не здорово?
Обняв всех по очереди, Тайка шагнула в дупло огромного вяза, росшего прямо во дворе царского терема, — то самое, через которое Лис с Радмилой когда-то попали в Дивнозёрье. Голоса друзей за спиной сразу стихли, а в воздухе — пуф-ф! — закружились одинокие снежинки. Бр-р, ну и холодина! Значит, она не так долго отсутствовала, раз зима еще не кончилась?
Длинная тропка, испещренная строчками заячьих следов, вилась между деревьев и замшелых камней. Вечерело. Впереди
